Гаджиев: Алиев не будет рисковать своими интересами

Выступая на саммите Тюркского совета в режиме видеоконференции, президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил о завершении конфликта в Нагорном Карабахе. Он напомнил, что в ночь с 9 на 10 ноября 2020 года лидеры Азербайджана и России подписали с премьер-министром Армении совместное заявление, согласно которому некоторые районы были возвращены стране политическим путем.

«Уже с полной уверенностью можно сказать, что нагорно-карабахский вопрос, нагорно-карабахская проблеми нашла свое решение. Сейчас нет территориальной единицы под названием “Нагорный Карабах”. Азербайджан решил данный вопрос, добился исторической победы и начал восстановительные работы на разрушенных территориях», — заявил он.

Очевидно, что эти слова азербайджанского лидера нельзя воспринимать однозначно — ведь далеко не весь регион вернулся под контроль Баку. Таким образом, проблему нельзя считать полностью решенной — её решение откладывается, как минимум на четыре с половиной года — срок действия мандата российской миротворческой миссии.

В любом случае, нагорно-карабахский конфликт является одним из старейших в истории — начавшись ещё до распада СССР, он уже разменял четвертый десяток лет. Ещё дольше, более полувека, длится только другой застарелый конфликт — кипрский, и, хотя там давно не стреляют, выхода из тупика не просматривается.

Казалось бы, что общего в этих конфликтах, кроме их «возраста»? Несомненно — участие Турции, в случае с Кипром — самое непосредственное: Анкара вела войну с Грецией, и до сих пор является гарантом безопасности непризнанного государства Турецкая республика Северного Кипра. Вернее, частично признанного, если такая формулировка в данном случае уместна в принципе, ведь единственной страной, признавшей ТРСК, является сама Турция.

Понятно, что Анкаре хотелось бы расширить круг государств, признающих республику. Многие эксперты считают, что единственной страной, которая могла бы теоретически признать Северный Кипр, это Азербайджан, но его всегда останавливало наличие собственной нерешаемой территориальной проблемы — Карабахской. Впрочем, события прошлой осени показали, что не настолько уж нерешаемой. Может, теперь на этом фоне и в кипрском вопросе забрезжит свет в конце тоннеля — в том плане, что признание ТРСК расширится хотя бы до двух государств, что даст ей право полноценно именоваться частично признанным государством, как Абхазия, Южная Осетия или Косово.

Стоит отметить, что разговоры о возможности признания Северного Кипраа со стороны Баку ходят давно. В 1992-м ТРСК признала Нахичеванская автономная республика, однако, она не являлась субъектом международного права, и юридически этот акт был ничтожен. Главой парламента автономии в то время был Гейдар Алиев, который, уже став президентом Азербайджана, активно продвигал концепцию «одна нация — два государства». Возможно, некоторым поборникам этой концепции хотелось бы расширить её до «одна нация — три государства», однако то, что может позволить себе парламент автономного образования в составе молодого государства, ведущего внешнюю войну и находящегося на грани войны гражданской, уже вряд ли может себе позволить утвердившаяся центральная власть этого государства, стремящаяся сделать его важным элементом международных отношений.

Официально в Баку вопрос о признании ТРСК на государственном уровне не поднимался, однако страна признала паспорта Северного Кипра, в стране работает представительство ТРСК, а представители бизнес-элиты даже летали на северную часть острова первым рейсом же в местный аэропорт после войны.

В 2004-м году кипрский вопрос был в шаге от решения: на острове состоялся референдум по плану Кофи Аннана. Несмотря на то, что план предусматривал сокращение территории, контролируемой турками-киприотами, и возвращение греческих беженцев, большинство турок (65 %) его поддержало, а вот большинство греков (76 %) — нет.

На этом фоне контакты Баку с ТРСК интенсифицировались. В 2012-м году глава ТРСК Дервиш Эроглу на конференции «Молодежь Кипра и Азербайджана: Взгляд в будущее» призвал официальный Баку признать независимость республики. Тогда же он выдвинул формулу «единая нация и три государства».

Однако позиция Баку осталась неизменной, причем азербайджанские политики не скрывали того, что проблема с Нагорным Карабахом является главным препятствием. И вот, президент Азербайджана говорит о решении этой наиболее острой для страны проблемы.

Насколько конфликт действительно можно считать его разрешенным — отдельная тема, но очевиден тот факт, что геополитический расклад в регионе поменялся: во-первых, там фактически появилась российская военная база, во-вторых, значительно возросло военно-политическое влияние Турции на Баку. Последний фактор может подтолкнуть турецкого лидера к тому, чтобы надавить на азербайджанские власти. Но нужно ли это Алиеву? Изменились ли те риски, которые не позволяли ему сделать этого ранее?

На эти вопросы ответил специалист по данной проблеме, автор книги «Независимость де-факто: Турецкая республика Северного Кипра» Фуад Гаджиев.

— Признание ТРСК всегда было важным элементом внешней политики Турции. Думаю, что в связи со спором вокруг углеводородов на кипрском шельфе этот элемент стал ещё важнее. В кипрском вопросе Турция исходит из Цюрихско-Лондонских соглашений 1959-60 гг., согласно которым Республика Кипр потеряла свою легитимность в 1963 г., когда вышла из этих соглашений, согласно которым она получила свою независимость. Строго говоря, эта позиция опирается на международно-правовые акты, что лишает международное сообщество возможности применения по отношению к Турции каких-либо мер. Поэтому для Турции вопрос признания ТРСК — дело национального престижа и суверенных прав.

Что касается лозунга «Одна нация — два государства», то он был направлен на реализацию известных нефтяных проектов, в первую очередь «Баку-Джейхан», и вряд ли стоит придавать ему смысл политической доктрины или политического завещания. Об этом, кстати, говорил Евгений Примаков, призывавший осторожней оценивать пышные заявления восточных лидеров.

— В разное время звучали и заявления о возможности признания ТРСК со стороны Азербайджана. Стоит ли этому доверять? Некоторые эксперты говорят о якобы имеющемся давлении со стороны Турции по этому вопросу…

— Если говорить о перспективах возможного признания Азербайджаном Северного Кипра, стоит напомнить, что один из руководителей президентской администрации Азербайджана, Али Гасанов, говорил в своем интервью турецкой журналистке, что у греков много друзей и поэтому Азербайджан не признаёт ТРСК. Не думаю, что ситуация сильно изменилась с тех пор.

Надо понимать, что президент Ильхам Алиев никогда не сделает ничего, что может нанести ущерб интересам Азербайджана. Это к вопросу о давлении со стороны Анкары. Думаю, что вопрос признания ТРСК — не самый актуальный в азербайджано-турецких отношениях. Сейчас очень важны отношения в трёхстороннем формате Россия-Турция-Азербайджан с выходом на ситуацию в Сирии и другим проблемам Ближнего Востока.

— Если всё же порассуждать гипотетически, как Анкара могла бы ещё мотивировать Азербайджан признать ТРСК? Окажется ли в этом случае Азербайджан в изоляции? А что если перестанут покупать нефть и газ? Готова ли Турция взять на себя весь объем углеводородов и компенсировать Баку прочие убытки?

— Я не совсем понимаю, что означает «мотивировать» Баку... С какой целью? Для Турции признание ТРСК важно, но факт в том, что кипрский вопрос длится уже очень долго. Турция довольна положением: она смогла осуществить раздел Кипра, по-турецки — Таксим. В Стамбуле даже площадь такая есть, и появилась она задолго до 1983 г. После того, как греки-киприоты «прокатили» план Аннана, они развязали Турции руки и язык. С точки зрения международного права позиции Турции в кипрском вопросе после 2004 года только укрепились и становятся крепче каждый год, т.к. возникают новые региональные проблемы, и кипрская отходит не на второй, а на десятый план.

Поэтому я призываю к очень дозированному применению кипрского прецедента при рассмотрении карабахской ситуации. В результате трёхстороннего соглашения ноября 2020 года Турция получила возможность размещения своих наблюдателей в Азербайджане. Это немало. Кроме того, она получила ещё одну платформу регионального взаимодействия с Россией, что тоже очень важно.

Поэтому я не вижу ситуации актуализации признания ТРСК, особенно в свете российского военного присутствия в Нагорном Карабахе. Так что, потеря Азербайджаном покупателей газа — это из сферы очень эфемерных предложений. Повторю, не будет Алиев рисковать своими интересами.

• Азербайджан: русские и геополитика
• Великий шелковый путь: проблемы и вызовы
• Азербайджан: мечты о Российской Империи
• Азербайджан мог бы выступить миротворцем в российско-турецких отношениях
• В лабиринте «измов»: не лучшее время турецкой геополитики