ЕВРАЗИЯ - Эпоха Сталина: большой национализм и русский социализм

Прошедшая в Ростове-на-Дону конференция поставила перед патриотически мыслящими людьми актуальные вопросы идеологии. Такие вопросы, как русский социализм и большой национализм. Надо помнить, что идеология - это не только настоящее и будущее, это еще и прошлое. В связи с этим стоит вспомнить слова Александра Дугина о том, что нам необходима своя интерпретация русской истории. Другие патриотические мыслители и философы нашего времени, например, Андрей Фурсов, и другие участники Изборского клуба, понимают необходимость почвенной интерпретации русской истории.

В известном смысле Сталин не был марксистом. Его политику можно характеризовать как мобилизационный национал-большевизм.

К фундаментальному вопросу русской истории относится и эпоха Сталина. Величие и масштаб личности Сталина не вызывают сомнений, однако оценки этой личности разнятся и бывают полярно противоположны. Мы, в свою очередь, хотели бы разобраться в вопросе соотношения сталинской эпохи, идеологии большого национализма и русского социализма. Для этого предлагаем взять за основу текст - «Манифест Большого Национализма» - и его основные тезисы.

1). Суверенитет, независимость, территориальная целостность России.
Эпоха Сталина началась с отказа от идеи Мировой Социалистической Революции. Эта идея многими интерпретировалась, надо сказать, не без основания, как план по превращению России и русских в вязанку хвороста в костре Мировой Революции. Сталинский курс в этом смысле был полярно противоположным послереволюционному курсу СССР. Целью было строительство сильного централизованного государства. Целостность и суверенитет России были главными идейными положениями советского государства при Сталине.
Как говорил теоретик национал-большевизма Николай Устрялов: «Вера в "Великую Россию" есть прежде всего вера в русское государство. Иначе говоря, "Великою" Россия может быть лишь в качестве государства». Сталин в известном смысле олицетворял собой государство. Вся его деятельность являла собой последовательное укрепление государства и борьбу с его врагами.

2). Представление о русском народе как базовой ценности. Сохранение русского народа, его культуры, традиций, идентичности - обязательные условия существования русского государства. Нерусская Россия нам не нужна.
После пролеткульта 20-х годов и политического курса на интернационализм эпоха Сталина являла собой перемену в сторону русской традиции. В программу школ вернулась классическая русская литература. Именами героев русской истории называли высшие государственные награды.
Отношение Сталина к русскому народу наиболее хорошо видно из слов речи, произнесенной в честь Победы. Как известно, лидеры государств наиболее искренни в моменты побед и поражений. Итак, Сталин сказал буквально следующее: «Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». Эта позиция не только диаметрально противоположна позиции ленинской гвардии, против которой Сталин начал планомерную чистку. Она сильно отличается от позиций других советских лидеров, кроме, пожалуй, Брежнева.
В известном смысле Сталин не был марксистом. Его политику можно характеризовать как мобилизационный национал-большевизм. Вопросы индустриализации, которые на первый взгляд противоречили существованию консервативного русского мира, были насущными и необходимыми. Повестка дня была такова: либо Россия в обличье СССР создаст современную военную промышленность, либо русский народ и остальные народы СССР подвергнутся уничтожению руками врага. В этой связи модернизацию Сталина можно рассматривать как успешную попытку «оседлать тигра» (по Юлиусу Эволе). Понимая модернизацию как необходимость, Сталин дал толчок к созданию промышленности, необходимой для победы в войне с враждебной нам западной силой. Эта созданная в форсированные сроки индустрия дала возможность России-Евразии сохранить свою целостность и, главное, все этносы, которые населяли ее просторы.
В послевоенные годы создание ядерного проекта создало задел, на котором до сих пор зиждется суверенитет и целостность России. Все это - и Победа, и ядерное оружие - наследие эпохи Сталина. Леонид Савин в своей статье «Сталин как Консерватор» пишет следующее: «Обращение к духовной традиции русского народа (и других народов в составе СССР) вместе с указанными ранее политическими решениями по национальному и семейному вопросам (с поправкой на мнения других партийных деятелей, в первую очередь В. И. Ленина) свидетельствуют, что фактически И.В. Сталин являлся не кем иным, как консервативным революционером».

3). Понимание русского мира как уникальной цивилизации, способной не только развиваться самостоятельно без учительства извне, но и самой предложить глобальный альтернативный проект для всего человечества.
Сергей Кара-Мурза в своей работе «Советская Цивилизация» отмечает следующее «Один из деятелей евразийства, Устрялов, вернувшийся в СССР, в своих записках удивляется тому, что Сталин периодически отмежевывается от евразийцев, в то время как они говорят по сути то же самое, что сам Сталин». В Сталинскую эпоху был взят курс на строительство имперской культуры, это было хорошо видно не только на примере сталинского ампира, но и на ставке на русскую классику и в целом русскую культуру, которая была возрождена в рамках советского проекта.
Борьба с космополитизмом и термин «советский патриотизм» возникли именно в эпоху Сталина. Отношения с Русской Православной Церковью изменили свой вектор. О последнем свидетельствуют сам факт восстановления Сталиным института патриаршества и в целом восстановление позиций Русской Православной Церкви. Архиепископ Лука писал о Сталине буквально следующее: «Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину».
Геополитика Сталина была однозначно правильной и триумфальной. Советское государство за время правления Сталина вышло на небывалые до того высоты. Половина мира была в советской зоне влияния, СССР после отказа от идеи мировой революции продолжал быть частью русской мессианской истории.

Андрей Фурсов в своей работе «Сталин и Ветер Истории» отмечает следующее: «Сталин - автор и создатель единственного успешного антиглобалистского проекта ХХ в. Он наглядно показал, что можно противопоставить глобалистам и как с ними бороться. Если считать годом свёртывания в СССР глобалистского проекта в его "мир-революционной форме" 1929 год (показательно свёртывание в том же году НЭПа, теснейшим образом привязывавшего СССР к глобализации - лево-правая диалектика), то можно сказать, что Сталин отодвинул приход глобализации ровно на 60 лет - до окончательной сдачи Горбачёвым на Мальте 2-3 декабря 1989 г. всего и вся. Ясно, что такое простить "Хозяева мировой игры" никогда не смогут. Тем более, что Сталин продемонстрировал технологию борьбы с ними, сделав заявку на развёртывание своей игры и своего хозяйства, включая альтернативный мировой рынок и подрыв позиций доллара. Здесь глобалисты должны были воскликнуть, как один из русских поэтов XVIII в.: "Льзя ли старика любить?" Конечно, нельзя. Им такого "старика" как Uncle Joe или Old Joe, как называли Сталина англосаксы, любить нельзя - только ненавидеть. С учётом сказанного анализ сталинизма и советского опыта, обязательная историческая критика первого и второго, работа над ошибками - насущнейшая задача для нас».

Критика Сталина, которую мы слышим от российских национал-сепаратистов и либералов, поразительным образом вторит тому, что говорят и пишут о Сталине наши главные геополитические враги. Примерно то же они пишут об Иване Грозном, да и о любом сильном русском государственнике. Здесь дело не в личности, а в ненависти к самой России и факту ее существования, поэтому те, кто ненавидят Россию, всегда ненавидели, ненавидят и будут ненавидеть всех сильных русских руководителей. Такой же критике сейчас подвергается и Владимир Путин, и это вписывается в общую концепцию информационной войны против России, часть которой направленна на современность, а часть обращена в прошлое - в нашу Историю. Удары по Победе и ее Верховному Главнокомандующему - это удары по нашему будущему, так как у народов, у которых нет прошлого, нет и будущего.

Достаточно очевидно, что критика Сталина и сталинизма неоднородна. Есть те, кто ненавидит Сталина именно за то, что он отстоял Россию как страну и как цивилизацию. Это, в основном, уже упомянутые национал-сепаратисты и либералы, - они являются по сути «пятой колонной» нашего геополитического противника и проводят в наше общество его точку зрения. Но есть и те, кто критикуют Сталина за чрезмерную, по их мнению, жестокость. Как правило, эта вторая категория разделяет точку зрения о том, что Россия должна хранить свою территориальную целостность и самобытность, однако им кажется, что индустриализация и коллективизация были неадекватно жестокими.

Ясность здесь может внести только одно - понимание мобилизационной сути сталинского проекта, понимание того, что мы проделали в сжатые сроки титаническую работу, и что без этой работы нас сейчас бы не было. Вопрос о цене легко ставить после события, но, когда стоит вопрос о спасении страны, совершенно невозможно руководствоваться морализаторскими категориями. Еще важно отметить, что количество жертв репрессий и коллективизации постоянно завышается - причем в десятки раз - либеральными писателями, публицистами и «учеными историками» всех мастей. Это и есть пример переписывания истории.

Важно отметить тот факт, что разрушение русской общины было начато земельной реформой Петра Столыпина и подхвачено ленинской гвардией, которая делала ставку на определенную модернизацию русского народа. Сталинская мобилизационная коллективизация была крайней мерой, учитывая необходимость обеспечения продовольственной безопасности страны в военное время.

Следующий вопрос, которой стоит рассмотреть, это вопрос социальной справедливости. Категория справедливости есть фундаментальная категория русской культуры и истории. Справедливость для русского человека важнее свободы. Для русской цивилизации и русского сознания эта категория всегда была основной, так как русское сознание базировалось на идеях Православия, из основ которого следует необходимость справедливого построения жизни. В этом смысле советскую экономическую модель можно рассматривать как выражение чаяний большинства, хотя и облаченную в чуждую русскому народу марксистскую риторику.

Стоит отметить, что именно марксистская составляющая советского проекта и была его слабым звеном. Построение русского социализма в СССР было начато в сталинскую эпоху, но не было проведено последовательно; во многом война и необходимость скорейшей подготовки к ней была фактором, который не дал в полной мере реализовать социальный проект. Но и то, что было сделано, было своевременно и необходимо. Жесткая борьба с коррупцией и ориентация на справедливое распределение были главными ориентирами. Послевоенное снижение цен вписывалось в эти тенденции. Однако стоит отметить, что русский социализм нам еще предстоит построить, и хотя советский опыт нам будет чрезвычайно полезен, нельзя ни в коем случае допускать слепого копирования.

Метафизический аспект сталинской эпохи заключается в том, что это была эпоха рывка, эпоха сплочения масс и эпоха возрождения русского имперского проекта. Можно говорить о возрождении идеи, впервые высказанной старцем Филофеем: «Москва - Третий Рим». Это очень четко прослеживалось и в архитектуре, и в искусстве, и даже в таких фильмах-манифестах, как «Иван Грозный». Воссоздание соборного проекта в рамках сильной государственности было реализовано в кратчайшие сроки с последовательностью и волей, которая была необходима для их воплощения. Имперская эсхатология присутствовала в империи Сталина, строившего по сути Державу, которая воплощала в себе глобальную мессианскую альтернативу перед лицом западной буржуазной экспансии.

Пиком русского мессианства и главным его проявлением стала победа в Великой Отечественной Войне, победа не только военная, но и сакральная. Победа, как категория мысли, стала частью нашей культуры, одним из несущих креплений нашего общества. Наш народ абсолютно верно трактует Победу в войне, как победу добра над злом, света над тьмой. Вера в победу является одной из духовных и цивилизационных скреп нашего общества. Именно поэтому осквернить и очернить, оболгать эту скрепу, а вместе с ней и всю нашу Родину стремятся наши противники. Говоря о послевоенном СССР в контексте мировой истории, мы осознаем, что все угнетенные Западом народы видели надежду и спасение в Стране Советов.

Как указал профессор Александр Дугин в своей лекции «Структурная социология русского общества», царь-богатырь Волотомон Волотомонович из стиха о «Голубиной книге» является образцовым фольклорно-мифологическим олицетворением фигуры Русского Большого Человека. Эта таинственная фигура - часть русского сознания, одна из ее констант. Сталин был, безусловно, воплощение этой фигуры. Миф о Сталине и реальный Сталин сплелись воедино, образуя собой образ Волотомона.

Евразийский художник Алексей Беляев-Гинтовт в своем интервью каналу Russia.ru заявил: «Для меня Иосиф Виссарионович Сталин - ведущий политик ХХ века. Отчасти благодаря ему это был русский век, это был советский век, невиданные достижения нашей цивилизации. Чудовищные катастрофы, сверхчеловеческие лишения, которые преодолел наш народ - преодолел их в первую очередь со Сталиным».

При интерпретации нашей истории необходимо помнить о ее фундаментальных составляющих, незыблемых колоннах, на которых покоится русский исторический мир. Удары по этим колоннам чреваты разрушением не только прошлого, но и настоящего и будущего русской государственности. Эпоха Сталина, безусловно, одна из таких колонн. Нам нужна своя трактовка Сталинской эпохи в контексте русской истории. Нам нужен диалог об этой эпохе, но диалог между государственниками и патриотами - нельзя разрешать тем, кто ненавидит Россию, клеветать на нашу историю.

Говоря о положительной и спасительной, по нашему мнению, роли Иосифа Сталина в контексте русской истории и соотнося его деяния с большим национализмом и русским социализмом, надо отметить, что диалог о русской истории должен вестись постоянно, нельзя принимать навязанных с Запада концепций, необходимо создавать свои.