ЕВРАЗИЯ - Фикус на подоконнике

Вне всякого сомнения, наиболее волнующей публицистической акцией минувшей недели стала статья Евгения Гонтмахера, вышедшая в газете «Ведомости» под заголовком «Переход на личности». Перейдя на личность Владислава Суркова, господин Гонтмахер с известным ему расчётом взбудоражил политизированное Интернет-сообщество России с ног до головы.

Весь комплекс мер по трансформации хозяйственно-экономической и политической системы страны проводился в строгом соответствии с постулатами либерализма.

Ещё бы, до сих пор только ленивый не пытался теоретизировать на тему возможности «либерального реванша» в России, но всё это было как-то неубедительно, как-то необязательно - словно этим соображениям не доставало связи с реальностью. И вот, наконец, авторитетный дядя в пиджаке и с узнаваемым лицом, руководитель ни много, ни мало Центра социальной политики Института экономики РАН, решился, наконец, заострить тему. И это ему, безусловно, удалось.

Основная идея автора заключается в том, что в современной России происходит насаждение государственной идеологии. Это, по его мнению, плохо, и с этим надо заканчивать. А чтобы уничтожить государственную идеологию в нашей «вертикальной» стране, живущей в режиме «ручного управления», достаточно отстранить от дел главного идеолога, а именно - заместителя главы администрации президента Владислава Юрьевича Суркова.

Логика в целом ясна - давайте теперь разберёмся с основаниями. Впрочем, в случае с господином Гонтмахером и его отдающим интонациями Шендеровича эмоциональным текстом это будет не так-то легко. Но мы всё же постараемся.

«С чего начался крах коммунизма?» - начинает свою диатрибу Гонтмахер. - «Это произошло 27 лет назад, когда с политической арены в силу естественных причин сошел главный идеолог СССР Михаил Андреевич Суслов. После этого эволюция людей, занимавших данное место, была быстрой и очень характерной: Юрий Андропов - Вадим Медведев - Александр Яковлев. Искреннее спасибо этим людям за то, что они быстро (сейчас уже не важно, вольно или невольно) демонтировали одурманивающие башни нашего «обитаемого острова».

Итак, с самого начала автор даёт нам понять: он не собирается маскировать свою позицию отстранённым анализом или чем-то в этом роде. Гонтмахер выходит с открытым забралом, из-под которого мы без труда различаем убеждённого противника вмешательства государства в сферу общественного сознания.

Исходя из этого убеждения, Гонтмахер и приветствует крах СССР, воздавая вслед за этим хвалу ельцинской конституции с её 13-ой статьёй, в которой прописано следующее:

1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

3. В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность.

Уже на этом ходе мысли автора мы сталкиваемся с тенденциозным искажением картины действительности. Нам, конечно, не привыкать, что идеологи либерализма всеми силами сопротивляются зачислению собственного, претендующего на уникальность и исключительность мировоззрения в ряд идеологий - так, как будто либерализм есть простое отсутствие идеологии. В одном только этом подозрительном смысле и можно говорить об отсутствии государственной идеологии в России в годы ельцинского правления. Если же учесть, что весь комплекс мер по трансформации хозяйственно-экономической и политической системы страны проводился в строгом соответствии с постулатами либерализма, и противопоставить этот учёт ходу мысли Гонтмахера, аргументы последнего рискуют утратить убедительную силу.

Идём дальше. Господин Гонтмахер придаётся сетованиям по поводу того, что на смену предпочтительному с его точки зрения режиму функционирования общества пришёл новый режим - режим, обнаруживший столь ненавистные лично ему черты вмешательства государства в общественный процесс. И наиболее ярким признаком этого вмешательства стала идеологическая активность Владислава Суркова и действующих под его окормлением общественно-политических, в частности - молодёжных, проектов.

«Где-то в начале 2000-х я вдруг почувствовал, что кто-то полегоньку, но очень последовательно пытается от имени государства меня идеологически охмурить», - делится своими тревожными переживаниями представитель либеральной интеллигенции. - «Телевизор мастерски стал создавать образ лихих 1990-х, важнейшими атрибутами которых были, оказывается, нехватка патриотизма, низкопоклонство перед Западом, самоуничижение. Любить свою Родину, оказывается, невозможно без ненависти к ее соседям и различным заокеанским супостатам, которые спят и видят, как ее расчленяют и растаскивают на куски. Мы, оказывается, стояли на коленях, подниматься с которых нам поможет только сильное государство, которому поэтому надо беззаветно служить, оставив в стороне любую критику в его адрес.

Сначала это казалось чьей-то дурной шуткой, но когда на улицы вышли зомбированные ребята из «Идущих вместе», «Наших», «Молодой гвардии», когда председатель парламента на полном серьезе заявил, что «Дума - не место для дискуссий», я понял, что вроде бы невинные упражнения с нашим «коллективным бессознательным» дали мощнейшие результаты. Недаром трудились хорошо оплачиваемые политтехнологи во главе с самим Владиславом Сурковым - Михаилом Сусловым наших дней».

Аппарат власти в целом сохранил свою ельцинскую закваску и готов в подходящий момент проломить патриотический фасад, едва ослабнет бдительность тех, кто заинтересован в сдерживании этого потенциала.

Занятную картину рисует господин Гонтмахер. Послушать его, так патриотизм и державническое мышление зацвели в нашей стране с приходом Путина пышным цветом, да так, что проходу от них не стало. Как будто не было в том самом телевизоре всё это время ни Гонтмахера, ни Урнова, ни Малашенко, ни их товарищей по «цеху». Один тот факт, что возможность публично оппонировать им получили Дугин, Леонтьев и Кургинян, по мнению анти-идеологов, уже можно рассматривать в качестве тоталитарного рецидива, а появление провластных патриотических молодёжных организаций - в качестве примера «промывки мозгов». Да и кому, как ни этим самым оппонентам Гонтмахера из державно-патриотического лагеря помнить, что до последнего времени практически никогда - за редким исключением - власть не позволяла себе публичную враждебную риторику в адрес Запада. Да и сейчас она едва ли склонна ей увлекаться.

Впрочем, оставим пока и это, а перейдём к центральной теме скандальной статьи - экономическому кризису. На первый взгляд как будто ясно, почему статья выходит из-под пера Гонтмахера именно сейчас, и какое отношение кризис имеет к рассматриваемым реалиям. Но как только мы всмотримся в ткань авторского дискурса внимательнее, мы увидим, что связь эта какая-то призрачная, не обязательная. При чём здесь кризис и при чём Сурков? Сурков, он что - причина кризиса? - Нет, Гонтмахер не настолько набрался наглости, чтобы утверждать это.

Тем, кто следит за новостями политической жизни страны, конечно, понятно, что перед нами разворачивается полемика - заочная полемика между Гонтмахером и Сурковым. Последний, как известно, недавно выступил с речью на одной из соответствующих его статусу и роли площадок. Речь в его выступлении как раз коснулась оценки современной российской политической системы с точки зрения её способности выстоять в столкновении с кризисом.

В двух словах смысл сказанного Сурковым сводился к тому, что система работает - и слава Богу, ничего в её функционировании менять не следует из соображений «не навреди», поскольку в сравнении с состоянием на середину девяностых годов она выглядит просто блестяще. Гонтмахер же, оппонируя Суркову, отзывается о кремлёвской власти и её стратегии на тот лад, что вот вы, мол, сейчас со своим патриотизмом зубы-то себе пообломаете.

И здесь мы подходим к главному: что предлагает Гонтмахер в качестве альтернативы? Судя по тексту статьи – ничего, кроме увольнения Суркова. То есть Сурков - это как бы некий столп и символ неповоротливой и неприятной «патриотической системы», присутствие которого на политическом небосклоне не адекватно сложившимся условиям. Ни слова о необходимости либерализации политических институтов, распродаже госактивов и тому подобном. Хотя, думается, даже сам Гонтмахер не станет отрицать, что это, по крайней мере, подразумевается. Ведь других соображений, с которыми можно было бы вступить в долгожданную «широкую общественную дискуссию», у него, пожалуй, и нет.

Дискуссия, а, выражаясь яснее и откровеннее, - пересмотр режимов доступа к властным рычагам, - вот, чего больше всего жаждет Гонтмахер и ему подобные. Эту когорту отнюдь не назовёшь «радикальными несогласными». В противоположность оголтелым «маршистам» респектабельный экономист является типичнейшим представителем части российского интеллектуального сообщества, исповедующей широко распространившуюся в дни президентских выборов установку «Медведев против Путина». Он, как человек неглупый, конечно, не верит в возможность «либерального реванша» снизу, поскольку знает то, в чём не хочет признаваться: патриотизм, недоверие к Западу и острая неприязнь к либерал-капиталистической системе - не голограммы Суркова, но реальные и мощные тренды общественного сознания.

Гонтмахер - не революционер, и к народной воле апеллировать не намерен. Он твёрдо знает, что если и возможен сегодня возврат к аутентичным истокам создания действующей конституции, то инициирован он может быть только сверху. И, как человек, внимательно следящий за развитием властной конъюнктуры, а возможно и имеющий доступ к некоторым секретам, он понимает, что этот самых «верх» у нас сегодня, как, впрочем, и вчера - не то, чтобы монолитен. Там - наверху - тоже ведь не один Сурков всем заправляет. Есть и там свои брожения, свои нереализованные потенции.

А ведь никто и не утверждал, что при Путине-Суркове имели место какие бы то ни было последовательные «патриотические чистки». Аппарат власти в целом сохранил свою ельцинскую закваску и готов в подходящий момент проломить патриотический фасад, едва ослабнет бдительность тех, кто заинтересован в сдерживании этого потенциала. Так что Гонтмахеру есть к кому апеллировать и есть к кому взывать. Вот только те, к кому он взывает, стоят сегодня перед гораздо более рискованным выбором. Ведь, в отличие от «вольного эксперта» Гонтмахера, для них поднятие забрала и открытое выступление с «антивертикальных» позиций может обернуться политической смертью.

Однако, сколько можно судить, вариант «Медведев против Путина» всё ещё висит на повестке дня реваншистов, которые рассчитывают на возможность его реализации именно в контексте обострения внутриполитической ситуации на фоне кризиса. В свете этого провокационный вброс от Гонтмахера можно рассматривать как очередной шаг по «настройке» системы взаимодействия «партии реваншистов», как элемент их сигнального «перестукивания», предварительной «прогонки» сети влияния, которая должна быть приведена в действие в решающий момент.