Рост преступности, непосредственно следующий за ухудшением экономической ситуации в стране, актуализирует проблему легализации оружия среди гражданского населения
На днях Президентом России Дмитрием Медведевым были подписаны очередные поправки к федеральному закону «Об оружии», принятому ещё Борисом Ельциным. После публикации в «Российской газете» документ вступил в силу. Однако, в основных базах, доступных пользователям Интернета, изменения появились только что. Ничего особенного, в основном – замена одних терминов другими. Видимо, это нужно и важно. Хочется верить, что Медведев не станет тратить время на совсем уж бесполезную околозаконотворческую возню.
Законы кровной мести сдерживают агрессию, и потому свободное ношение оружия на Кавказе не ведет ко всеобщей смуте на юге России.
Однако, надо признать, что поправка из серии «в абзаце таком-то слово такое-то заменить на такое-то» на суть закона никак не влияет, а отражается разве что на точности его толкования в спорных случаях. Но уже сам факт того, что власть удосужилась вспомнить об этом законе – серьёзный повод для обсуждения проблемы легализации короткоствольного оружия.
В середине февраля в штаб-квартире движения «Русский Образ» состоялся круглый стол на тему «Легализация короткоствольного оружия и изменение законодательства о самообороне». Организаторами круглого стола выступил Первый Общественный Православный телеканал «СПАС» и движение «Русский Образ».
Заведующий дирекцией политических программ телеканала «СПАС», представитель «Русского Образа» Дмитрий Тараторин и представитель «Русского гражданского общества» Дмитрий Михалкин считают, что МВД не может обеспечить безопасность населения в условиях стремительного роста преступности. По их словам, это и является основной причиной, по которой граждане должны получить право на самостоятельное ношение оружия в целях самообороны.
Круглый стол прошел в форме дискуссии с начальником лицензионно-разрешительной службы МВД РФ генералом-майором милиции Леонидом Веденовым, который пытался защитить свою структуру от критики «Русского Образа». В дискуссии также участвовал атаман Оренбургского казачьего войска Владимир Глуховский, говоривший, в частности, о том, что казакам можно давать оружие уже сейчас, ибо у них есть вековая культура отношения к нему. Тараторин, в свою очередь, предложил привить «казачью матрицу» и остальному населению, а Михалкин высказался за создание для этого специальных школ.
Однако, Веденов выразил опасение, что сертификаты этих школ попадут на черный рынок, как уже было с сертификатами автошкол. В этом случае оружие может оказаться у тех, кто им владеть не должен – больных, состоящих на учете в психоневрологических или наркологических диспансерах, или представителей неофашистских группировок. Первые будут опасны тем, что могут и не выкупить сертификат, а просто поступить в школу. Если же их туда откажутся брать, они подадут жалобу в правозащитные организации, которые тут же объявят о дискриминации. Но гораздо опаснее будут вооруженные скинхеды.
На Кавказе каждый взрослый мужчина имеет право носить оружие. Это не только вековая традиция, но и законодательство кавказских автономий РФ. Российское правительство знает, что в соседа кавказец не выстрелит, т. к. если он убьет соседа, сын соседа будет обязан убить его. Законы кровной мести сдерживают агрессию, и потому свободное ношение оружия на Кавказе не ведет ко всеобщей смуте на юге России. Но если в кавказцев начнут стрелять вооруженные неонацисты, машину межэтнической войны остановить будет невозможно. Кавказец в ответ выстрелит в нациста. А даже если и не выстрелит, его сын в соответствии с законом адата должен будет выстрелить. Перестрелки в Москве станут обычным явлением.
В свое время евразиец князь Трубецкой писал о том, что русские должны учиться борьбе за свою самобытность у народов Востока.
С кавказских республик разговор плавно перешел на республики Крайнего Севера. Там население живет охотой. Охотничьим оружием по закону владеют все совершеннолетние мужчины, но традиция требует, чтобы и несовершеннолетние тоже могли охотиться. В действительности житель Крайнего Севера получает оружие в 18 лет или даже в 13. Это возраст, когда, казалось бы, оружие воспринимается как игрушка. И если бы для детей Севера не создавались игровые стрелковые секции, там могли бы начаться перестрелки. Сегодня эти секции действуют, и на Севере сохраняется стабильность.
«Ношение огнестрельного нарезного короткоствольного оружия нужно разрешить, но не всем подряд, а только тем, кому это действительно необходимо, - считает эксперт Центра консервативных исследований при МГУ Валерий Коровин, - В первую очередь - сотрудникам правоохранительных органов и спецслужб в неслужебное время. Военным офицерам, судьям, как это было и раньше, но в том же время и тем, кто постоянно находится «на виду» - то есть политическим и общественным деятелям, чиновникам разного уровня, равно как и т. н. «публичным лицам» – известным актерам, спортсменам, другим лицам, относящимся к категории общественно известных, тех кто мелькает на экранах телевизора, и чьи лица можно увидеть в печатных средствах массовой информации.
Оружие должны иметь также те, кто живёт уединённо, в отдалённых от больших городов районах, деревнях, религиозных общинах, безусловно – казачество, а также «народная милиция», охраняющая свои семьи и удалённые от больших городов поселения. Однако, каждый из тех, кто получает в пользование огнестрельное оружие, должен проходить тщательную психиатрическую и наркологическую проверку, посещать интенсивные курсы по обучению обращению с оружием. Пускать же оружие «в массы» чревато массовой пальбой, особенно в условиях мегаполисов и крупных городов. Нельзя забывать и об алкогольных развлечениях русских людей».
В свое время евразиец князь Трубецкой писал о том, что русские должны учиться борьбе за свою самобытность у народов Востока. Итоговое резюме круглого стола гласит, что у этих же народов (кавказских, сибирских и т. д.) надо учиться и культуре обращения с оружием, которая среди русских есть только у казаков. И хотя на круглом столе идеи Трубецкого и евразийство в целом не обсуждались, то, что на этом мероприятии они получили пусть небольшое, но развитие – очевидно.