Горькая правда в сладкой пилюле

Речь Владимира Путина на открытии Всемирного экономического форума в Давосе некоторые уже поспешно окрестили «антимюнхенской», имея в виду разницу интонаций в речах, произнесённых национальным лидером России с разницей в два года. Все международные издательства отмечают заметное «потепление» тона российского премьера, а некоторые даже злорадствуют по поводу того, что кризис сбил с него былую спесь. Давайте, однако, посмотрим, насколько верны такие оценки, и насколько велика разница между Путиным тогдашним и Путиным теперешним.

Прежде всего, справедливо отмечено, что Путин воздержался от популистских заявлений в духе «во всём виновата Америка». Действительно, Америка хоть и виновата, конечно, но сами-то тоже хороши. Ведь мало кто из тех, кто судит о масштабах кризиса по информационным сводкам, да по новостям от знакомых – тех, кто уже успел потерять работу – знает, что одним из основных кризисных факторов для России явился её огромный внешний долг. Только долг не государственный, а на уровне коммерческих предприятий. И, сказать по секрету, именно на погашение краткосрочных зарубежных займов отечественных коммерческих структур уже стопили добрую часть стабфонда.

И неслучайно, говоря об алчности как основной причине кризиса, Путин не сделал конфронтационных уточнений, но поставил акцент на общей беде и общей вине: «Мировой кризис произошел в результате низкого качества регулирования сложившейся финансовой системы. Среди причин - неоправданно раздутые аппетиты корпораций относительно постоянно растущего спроса и непропорциональное распределение генерируемого благосостояния как внутри стран между слоями населения, так и различными странами и регионами мира».

Действительно, в том, каким образом кризис затронул Россию, виноваты в первую очередь российские же финансовые, с позволения сказать, магнаты. И валить в сложившейся ситуации всю вину на Америку было бы серьёзной ошибкой – как экономической, так и дипломатической. Дело в том, что отечественные дельцы всё это время вели ничуть не менее, а даже гораздо более паразитический образ жизни, чем их западные коллеги. Так что лопнувшие финансовые пузыри затронули Россию отнюдь не «в порядке общей очереди», а непосредственно. И то, что Путин в его положении воздержался от бравады, только делает ему честь.

Идём дальше: прозвучали ли из уст премьера какие-либо практические соображения? Прозвучали. Как раз те, что так поласкали слух западных журналистов: «Мы убеждены, - сказал Путин, - что мир должен воздержаться при борьбе с кризисом от слепой веры во всемогущество государства. Необоснованное увеличение бюджетного дефицита при противодействии кризису так же разрушительно, как и авантюрная фондовая игра. Нельзя скатиться к изоляционизму и безудержному экономическому эгоизму. Даже если в условиях кризиса определенное усиление протекционизма окажется неизбежным, что мы, к сожалению, и наблюдаем сегодня, то всем нам здесь нужно знать чувство меры».

Те, кто хотел расслышать в словах бывшего российского президента подтверждение верности избранному некогда либерально-демократическому кредо, его, без сомнения, расслышали. Однако, облегчённые вздохи западных представителей, на наш взгляд, поспешны. Ведь едва вернувшись из Давоса в Москву, Путин выступил с инициативой, которой от него давно ждали все трезвомыслящие отечественные экономисты и просто знающие толк в государственных делах честные люди. Во вторник на совещании в Белом доме Владимир Путин огласил решение о выкупе государством основной части национальной банковской системы.

В рамках реализации данного решения помимо докапитализации государственных банков – ВТБ, ВЭБ и Сбербанка - на сумму порядка 800 миллиардов рублей планируется выкуп по крайней мере контрольных пакетов акций крупнейших коммерческих банков, что означает их фактическую национализацию. На эти цели планируется выделение не менее 400 миллиардов рублей. Среди основных претендентов на национализацию заявлены Газпром-банк, Альфа-банк, Уралсиб.

Итак, по крайней мере, в одном пункте сладким на западный вкус речам Путина, к счастью, не суждено обернуться ударом по собственной стране. «Давосскую головоломку» на тему оптимальной степени участия государства в урегулировании экономической ситуации Путин решил единственно верным способом.

Теперь перейдём к следующей части выступления премьера, в которой он отдал дань международному «пацифистскому консенсусу», высказавшись против милитаризации экономики в условиях кризиса. «Дополнительные военные ассигнования, конечно, на первом этапе ведут к созданию новых рабочих мест. На первый взгляд - чем не вариант борьбы с кризисом и безработицей. Подобная мера, возможно, даст какой-то эффект лишь в краткосрочной перспективе. Но в действительности милитаризация не помогает решать проблему, а лишь загоняет ее вглубь, выжимая из экономики огромные финансовые и материальные ресурсы», - заявил Путин.

Казалось бы, чем не песня в унисон с Обамой, недавно предложившим России сократить свой ядерный потенциал процентов эдак на восемьдесят. Но опять же, что мы видим: именно военному аспекту сотрудничества в рамках интеграционных структур на постсоветском пространстве был по большей части посвящён прошедший в среду в Москве саммит ОДКБ.

Путин понимает: разговоры о мире хороши с точки зрения имиджа. Там же, где доходит до дела, особенно в такой нервной атмосфере, как сейчас, тот, кто не застрахуется на случай чрезвычайной ситуации, окажется лёгкой добычей для любого, не столь миролюбивого соседа по планете.

Как сообщается, формируемые коллективные вооружённые силы быстрого реагирования ОДКБ будут универсальными по своим функциям. То есть они смогут и эффективно противодействовать неприятельской военной агрессии, и выполнять функцию «внутренних войск большого пространства» на случай подогрева извне экстремистских и сепаратистских тенденций в самих республиках – членах блока. Идеальный формат на случай кризиса, которым, неприятель – можно не сомневаться – не преминет воспользоваться в своих интересах.

Говоря о неприятеле, мы, конечно же, имеем в виду США и подконтрольное им НАТО, а также действующие под их патронатом на территории Евразии экстремистские организации, диверсионные группы и, как выясняется, даже целые государства. Укрепление структур коллективной безопасности перед лицом самой воинственной страны мира – лучший способ предотвратить войну. Это и есть многополярность в действии - вполне по-мюнхенски.

Так что ни о каком «размягчении» Путина речи быть не может. Просто за последние годы Россия, в том числе и на собственных ошибках, кое-как научилась общаться с этим странным, жестоким и больным животным по имени Запад. Больше она не позволит себе уязвимых положений, слов и жестов. А это значит, что дело Мюнхена не только живёт, но и процветает. Что, скажем напоследок, не снимает с власти ответственности перед собственным народом за все те негативные эффекты кризиса, которые во всё большей и большей степени его затрагивают.