Этот восхитительный 2008-й

Чтобы делать будущее, надо понимать прошлое. Иначе наше будущее будет делать кто-то еще. Если мы корректно расшифруем то, что с нами произошло в минувшем году, нам легко будет сделать предсказания или пожелания - кому как нравится - на новый год и на те годы, которые за ним последуют.

Думаю, основные события 2008 года для всех ясны (если, конечно, говорить о политике и тех факторах, которые в большей степени влияют на нашу жизнь). Это:

- выборы президента России Дмитрия Медведева;

- августовская война России с Грузией с последующим освобождением Южной Осетии и Абхазии и признанием Россией их независимости;

- выборы нового президента США - демократического мулата Барака Обамы;

- разразившийся в октябре тотальный кризис мировой экономики.

Медведев на самом деле - наш (!) президент

Выборы новым президентом России Дмитрия Медведева. Это был переломный момент нашей новейшей истории.

Дело в том, что Россия до сих пор политически и идеологически не определилась. В конце 90-х, после чудовищного Горбачева и еще более чудовищного Ельцина, президентом стал Путин и дал народу перевести дыхание. Это не значит, что Путин - гений, просто на фоне двух ужасных предшественников любой мало-мальски вменяемый политик показался бы спасителем. И Путин таким показался, к всеобщему удовлетворению россиян, и не обманул доверия.

Когда путинский «золотой век» незаметно для всех пролетел, у многих стало возникать опасение, что конституционная смена лидера страны - где никакой национальной идеи и никакой геополитической определенности так и не сложилось - может привести к самым тяжелым последствиям. Этого боялась «партия третьего срока» (к которой принадлежал и автор этих строк), на это надеялись те, кто еще не оставил надежд на реванш и возвращение «диких 90-х». Однако выбор Медведева показал, что запас прочности в нашей политической системе был все же достаточным, и путинский курс - умеренный, прагматичный, подчас слишком осторожный, но все же обращенный только к ясной цели - к возрождению национального величия России после десятилетий тяжелейших поражений и неслыханного предательства - будет продолжен и после Путина. Тем более что и сам Путин никуда не ушел, переместившись в кресло премьера.

Могут возразить, что выбор президента России - да еще с таким использованием административного ресурса и столь высоким путинским рейтингом доверия - событие, скорее, техническое и локальное, чтобы на нем слишком долго останавливаться. Действительно, так может показаться, но это обманчиво. Стоит только представить, что могло бы быть, если бы передача власти пошла не так гладко, между новым президентом и Путиным начались бы трения, а мировой экономический кризис разразился бы на полгода раньше. Все могло бы быть иначе, и Россию могло бы уже всерьез лихорадить. Все прошло спокойно, без событий, это и есть настоящее событие, причем позитивное.

Те же, кто считает, будто политические события в России - это провинциализм, ошибаются, так как на всех этапах своей истории Россия в раскладе сил среди мировых держав играла огромную геополитическую роль, и даже в период упадка и катастроф оказывалось, что мы просто копим силы для нового витка - причем каждый следующий виток захватывал все шире и шире… Поэтому российское «сосредоточение», логика и ритмика нашего прихода в себя после умопомрачения 90-х - это явление глобальное по своим последствиям. Мы неуклонно приближаемся к фазе нового подъема, и в такие периоды самое страшное быть «подбитым на взлете». Этот взлет - пока еще низкий - не был прерван выборами нового президента, Дмитрия Медведева. А тот, кто не упал, тот полетел.

Поняв, что Медведев под маской «либерального юриста» прячет лик русского государственника, Запад изменил риторику в отношении нового президента, и система критических метафор в его адрес стала приближаться к путинским. Если наши противники ругают нашего президента, значит, уважают и боятся. Трудно себе представить более высокую оценку. Опасаться надо только тех, кого на Западе хвалят. Впрочем, мы это совсем недавно проходили с Горбачевым, так что здесь иллюзий у нас не осталось.

Самая настоящая победа

Второе важнейшее событие 2008 года - нападение Саакашвили на Цхинвал и введение Россией войск на территорию Грузии - полностью подтвердило то, что «Медведев - наш президент». Именно «наш», а не «их». Не дрогнув перед серьезнейшими геополитическими последствиями и идя на риск ядерного столкновения с США и НАТО (хотя это вскоре и оказалось блефом), Россия заступилась за несчастных осетин, убиваемых на глазах всего мирового сообщества, остановила геноцид мирных граждан, дала по зубам оголтелому агрессору, не постеснявшемуся стрелять в спину российским миротворцам, тем самым поставив себя вне закона цивилизации. В этот момент решение о том, чтобы отстоять честь России - наши ценности, наши идеалы и наши интересы, - пришлось принимать новому президенту. И это было настоящим испытанием, которое Медведев выдержал с честью. Враг был посрамлен, российские военные стяжали себе лавры победителей в справедливой войне за правое дело. Как встречали российские танки в Южной Осетии и Абхазии - со слезами счастья, с взорами, полными надежд и благодарности, - наших солдат давно уже нигде не встречали. Афганистан, Чечня и даже освобождение некоторых стран Восточной Европы во Второй мировой войне не идут ни в какое сравнение.

«Тот суверенен, - писал немецкий юрист Карл Шмитт, - кто принимает решение в условиях чрезвычайного положения». Медведев на практике доказал, что он - суверенный президент суверенной страны. И все вопросы были закрыты.

Особенно важно, что Медведев и Путин смогли превозмочь атаку пятой колонны агентов влияния Запада, которые в трудные августовские дни воем выли, только чтобы остановить вначале ввод российских войск, потом их продвижение вглубь грузинской территории и, наконец, признание независимости Южной Осетии и Абхазии. На каждом этапе гремели паникерские аргументы: «Это будет полный разрыв с Западом!», «Это поставит Россию на грань ядерного противостояния!» - заливались российские лоббисты атлантизма (как лояльные к Медведеву-Путину, так и находящиеся в оппозиции). Но в результате мы поступили по-своему - и никакого разрыва, никакого ядерного конфликта. Медведев внял исторической необходимости, прислушался к нравственному чувству и патриотическому самосознанию и оказался совершенно прав. Это была самая настоящая победа, каких не так уж и много было в нашей недавней истории. А Запад… Покричал и успокоился. Россия же расчистила себе путь для дальнейшего возвращения в историю и для нового витка отстаивания своих приоритетов и ценностей.

В российско-грузинской войне важнее всего была воля выйти за пределы Российской Федерации, которые до определенного момента, казалось, гипнотизировали российское руководство даже тогда, когда оно, не колеблясь, шло на жесткие меры по установлению порядка на своей собственной территории. Но закон геополитики гласит: «тот, кто не контролирует близлежащие территории, тот не может быть хозяином и на своей собственной земле». Безопасность России напрямую зависит от стратегического контроля над зоной постсоветского пространства. Можно сколь угодно долго упрекать Россию в «империализме», но Россия всегда была империей, она и впредь будет либо великой, либо ее не будет вообще. Поэтому события августа и железная решимость в признании независимости Южной Осетии и Абхазии открывают для нас простор для нового исторического витка. Русские возвращаются. И горе тем, кто встанет у нас на пути.

В августовской войне Россия не просто разгромила шакалий режим Саакашвили. Это было бы пустяком. Она показала, кто является последней, решающей инстанцией на всем постсоветском пространстве, развеяв миф об американском могуществе и продемонстрировав цену вашингтонских обещаний локальным марионеткам США о том, что, мол, в критической ситуации «бравые натовцы всегда придут на помощь». И где же они? Так будет и впредь и со всеми остальными, кто попытается попробовать нас на прочность.

Россия в 2008 году напомнила всем - и друзьям и врагам, и близким и дальним, - что такое великая держава. А раз так, то из этой точки логично начать наш победный марш к восстановлению былого могущества.

Шоколадный заяц: американский закат?

Третье событие произошло в США. Там президентом выбрали демократа и первого в истории этой страны человека с негритянской кровью. Многие увидели в этом символ. Ядро американской нации - WASP (White Anglo-Saxon Protestants - белые англосаксонские протестанты) - впервые сдало свои позиции и позволило на практике реализоваться нормам той самой политкорректности, которой они так давно кичились, но которую все же остерегались применять на деле. Станет ли это концом той Америки, которую мы знаем? Многие в мире хотели бы, чтобы это было так. США настолько всем опротивели - своей двойной моралью, бесцеремонным вмешательством во внутренние дела суверенных государств, своей амбициозной и навязчивой верой в то, что американская система является универсальным эталоном для всех остальных народов, своими претензиями на однополярный мир, - что «конец Америки», ее разложение в стихии поднимающегося мультикультурного хаоса с черным президентом (бывшим до начала предвыборной кампании к тому же последователем идеолога негритянского расизма пастора Джеремии Райта - которому, кстати, принадлежат золотые слова «Боже, прокляни Америку!») уже не за горами. Наверное, две трети человечества, и особенно подавляющее большинство жителей Африки, искренне радовались победе Обамы, предвосхищая, что с этого может начаться американский закат.

Трудно сказать, обманется ли человечество в своих ожиданиях, связанных с Обамой. Интересно, кстати, что от него ждут не спасения, а, напротив, скорейшего падения США. Это как бы «мессия наоборот» - его задача как можно быстрее развалить Америку, чтобы проклятия его учителя Джеремии Райта сбылись - God damn America!

Однако, зная, насколько устойчива американская элита, я бы не советовал слишком рано радоваться. В политике США личный фактор значит намного меньше, чем в Европе, не говоря уже о России, где он значит почти все. Администрация Обамы состоит из ястребиного крыла Демократической партии и полностью воспроизводит клинтоновскую администрацию - начиная с его супруги, Хиллари, теперь еще и госсекретаря. Обама сам по себе не представляет никакой политической силы - это медиафеномен, типичный политик постмодерна, сверстанный политтехнологами, чутко прислушавшимися к маркетинговому требованию среднестатистического американского избирателя. Скорее всего, Обама станет политиком-симулякром - телеполитиком, гаджетом для масс, а настоящие решения принимать будут все те же WASP’ы. Едва ли США готовы отказаться от планов планетарного господства, глобализации, строительства «мировой империи». Когда неоконы были хозяевами в Белом доме при Буше-младшем, об этом говорили открыто. Сейчас та же политика будет делаться более тонко и менее откровенно - для видимости Вашингтон станет советоваться с союзниками, но поступать все равно будет по-своему.

Те, кто поспешил очароваться Обамой, видимо, быстро отрезвеют и разочаруются в нем, заметив, что Америка продолжает делать то же самое, что делала и до Обамы. В каком-то смысле у нее нет иного выхода, либерально-демократическое мессианство и головокружение от победы в холодной войне сделали курс на планетарную геополитическую доминацию США безальтернативным для всех секторов американской элиты (как для неоконов, так и для членов более мягкого «Совета по внешней политике» - CFR, - сейчас стоящего за Обамой). Поэтому все скоро встанет на свои места, и Обама еще проявит свою вторую половину (ведь по матери он сам WASP - не стоит забывать). Если все же Америка при Обаме зашатается, этим надо воспользоваться (тут как нельзя уместен ницшеанский совет «подтолкни что падает!»), но, скорее всего, все останется по-прежнему, и сторонникам многополярного мира (в первую очередь России) надо готовиться к новому витку противостояния с империалистическими притязаниями гипердержавы.

Пузырь - последнее прибежище

И четвертое важнейшее событие прошлого года - мировой экономический кризис. Начавшись как сбой функционирования американской ипотеки, кризис вскоре превратился в схлопывание пузыря всей финансовой системы и постепенно перешел в глобальную экономическую катастрофу, похоронившую под своими обломками ту «новую экономику», которой совсем недавно предрекали вечный и постоянно убыстряющийся рост.

Если на первых порах фанатики либерализма еще пытались что-то мямлить о «техническом сбое механизмов регулирования мировых финансовых рынков», то сегодня уже всем очевидно, что мы присутствуем при конце очередного большого цикла капиталистической экономики. Период стремительного роста финансовых институтов - бирж, хеджинговых фондов, весь порядок деривативов, опционов и фьючерсов, которые по совокупному обороту уже давно многократно превысили всю массу товарного покрытия и объема реальной экономики человечества, - приказал долго жить. Диспропорция между реальным сектором и виртуальными финансами достигла точки максимума, и именно в этот момент вся система обрушилась. По своим масштабам этот кризис значительно превосходит Великую депрессию в США, которая, напомню, стала одним из факторов, приведшим ко Второй мировой войне (разочаровавшись в международном рынке, западные страны тогда обратились к эгоистическому протекционизму, что обострило до крайности межгосударственные противоречия).

На днях в Детройте накануне массовых увольнений американские рабочие автомобильной промышленности (а американскому автопрому осталось жить считанные дни - он и в лучших условиях постоянно проигрывал азиатским конкурентам, а в кризисе слабый погибает первым - гласит закон рынка) вышли на улицы с протестантскими пасторами и плакатами следующего содержания: Give us one more bubble! («Дайте нам еще один пузырь!») Конечно, либеральная экономика так и развивается - от кризиса к кризису, от пузыря к пузырю, - но есть веские основания считать, что этот пузырь был последним. Резкая и ничем не подтвержденная динамика капитализации мировых и в первую очередь американских рынков (хотя отщипнуть от этой пирамиды удалось и европейцам, и даже россиянам - через взвинчивание цен на нефть и газ; правда, после закрытия этого прогоревшего «казино» в нем же сгорел и наш Стабфонд) создала вначале эйфорию бешеного экономического роста, а потом продемонстрировала свою фиктивную, почти надувательскую природу (в духе раннеперестроечных махинаций МММ или «Властилины»). Отец мировой финансовой системы Ален Гринспен недавно был вынужден признаться перед американским Конгрессом в том, что «его вера в саморегулирование рынка оказалась ошибкой!». Это важнейшее признание: для американцев крах супернадежных «Леман-бразерс» или «Мэрил Линч» и «Фанни Мэй» означает просто конец света.

Осенью 2008 года в Америке «умер бог». Американский «бог» свободной торговли, либерализма и «невидимой руки рынка». Для многих других народов, правда, это был никакой не «бог», а, скорее, его противоположность.

Как выбираться из кризиса? Однозначного ответа нет ни у кого, одно лишь понятно: лечить болезнь теми средствами, которые и привели к ее развитию и вспышке, равнозначно самоубийству. Сейчас следует слушать любые рецепты, кроме либеральных. На либерализм разумно было бы наложить мораторий - как в свое время на национал-социалистов, а совсем недавно на коммунистов. Либерализм - идеология преступная со всеми вытекающими.

Европа борется с кризисом социал-демократическими способами - европейские лидеры договорились о национализации (по крайней мере, до конца 2009 года) всей европейской финансовой системы. И это только начало! Вашингтон с негодованием отверг этот «левый экстремизм» Брауна и Саркози, но не нашел ничего лучшего, как сделать то же самое в отношении гибнущей американской промышленности - несчастные труженики Детройта, просящие «пузыря», пока получили субсидии на три месяца. И хотя формула веры американской экономики - это невмешательство государства в частный бизнес, как только этот частный бизнес стал лететь в пропасть, он побежал с протянутой рукой именно к государству. Но сил признать правоту и актуальность Кейнса у американцев, в отличие от европейцев, пока недостало. В Европе же дело скоро дойдет не только до Кейнса, но и до Маркса.

А как с кризисом у нас? Честно говоря, у нас тоже не очень. Наш экономический рост в течение всего «золотого путинского века» также был основан на соучастии в мировой экономике. В этом откровенно признался и сам Медведев. Отсюда рост цен на энергоносители и относительное процветание. Правда, процветание это во многом зависело от решимости Путина перенаправлять часть прибыли от экспорта энергоресурсов в реальный сектор и в социальную сферу - если бы мы жили по «понятиям 90-х», то этот золотой дождь нефте- и газодолларов перераспределили бы между собой узкий круг олигархов и «семья». А так хоть немного, но и людям досталось.

Что теперь делать России, у которой реального сектора в экономике особенно и нет, а цены на ресурсы катастрофически упали, заведомо сказать трудно. Первое, что приходит в голову, - это расстаться с либералами, которые свою программу выполнили и в хорошем, и в плохом смысле. Их время кончилось. Актуален тот же Кейнс, снова стоит обратиться к социалистическим рецептам, невредно перечитать Маркса.

Очевидно, что на повестке дня стоит национализация экономики. К этому слову в новом году надо приглядеться повнимательнее: отныне мы будем слышать его все чаще и чаще. Национализация - это передача управления крупной промышленностью, и в первую очередь всеми компаниями, связанными с природными ресурсами и энергетикой, в руки государственных управленцев. Олигархи отныне отдыхают. Кто как Березовский, кто как Ходорковский - быстрые деньги всегда несут с собой большой риск.

Но откуда государство возьмет эффективных менеджеров - это большой вопрос. Это потребует известной фантазии, неординарных усилий, напряжения ума, новых стратегий, серьезной ротации элит - эпоха пиара вместо политики окончательно уходит в прошлое.

Национализация - термин отличный. Это и экономическая тенденция, противоположная приватизации, и призыв к новому, национальному стилю в политике.

От кризиса пострадают больше те, кто интегрирован в мировую экономику. Те, кто относится к корневой структуре нации, к стихии большого народа, хотя тоже почувствуют проблемы на себе, но перенесут это легче. Терпение - наша устойчивая национальная черта. Но особенно хорошо она проявляется, когда соблюдаются условия справедливости - терпеть, так всем вместе и на равных основаниях. Поэтому национализация если и не конечный выход, но главное направление, в котором надо думать. А тех, кто мешает думать в этом направлении, надо попросить (мягко) какое-то время постоять в сторонке.

Итак, в 2008 году сдулся последний пузырь мирового капитализма в его постиндустриальной фазе. Правда, может быть, еще и не последний. Но возврат к головокружительному росту фиктивного капитала - это, пожалуй, еще худшая перспектива, нежели временные трудности, но с надеждой создать более устойчивую, более реальную, более справедливую и гуманную в конце концов экономическую модель. Поэтому похоронить либеральный капитализм - это еще моральный императив, да так, чтобы он не вернулся как «незалежный покойник» ночным упырем, раздувающим новый и вот тогда-то на самом деле фатальный и последний пузырь - глобальный виртуальный дериватив постчеловечества. Не дай бог!

Баланс года: мы в плюсе

Суммируем баланс-2008. Избрали Медведева. Это хорошо. Он оказался тем, кем надо. Пишем в плюс. Выиграли войну с Грузией и разоблачили американский блеф. Два плюса. Выбрали Обаму - больше плюс, чем минус, особенно если не строить глупых надежд и не надеяться праздно на то, что он все сам развалит (увы, не дадут). Событие важное, но однозначной оценке не подлежит. И наконец, глобальный экономический кризис: в краткосрочной и среднесрочной перспективе - все же минус, так как затронет всех, и не самым приятным образом. Но если вовремя сделать правильный вывод, осуществить работу над ошибками и вежливо попрощаться с либералами всех мастей (покорными и фрондирующими), а также научиться спокойно и с достоинством произносить слово «национализация», то в будущем это может превратиться в большой и жизненно важный плюс.

Одним словом, баланс 2008 года великолепен. Побольше бы таких годов.