«Восточное партнерство» как передел региона

12 декабря в Брюсселе завершился двухдневный саммит глав государств и правительств Евросоюза. Во второй день работы лидеры стран ЕС одобрили Европейскую стратегию безопасности (ЕСБ) и политику «Восточного партнерства», участие в которой предложено Армении, Азербайджану, Грузии, Молдове, Украине и Беларуси. По словам главы Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу, политика «Восточного партнерства», не предусматривающая перспективу членства в ЕС, нацелена на «значительное повышение уровня политического взаимодействия, широкую интеграцию в экономику ЕС, усиление энергетической безопасности и увеличение финансовой помощи».

Однако, понятно, что подлинная цель новой инициативы Евросоюза – сформировать полноценный «санитарный кордон» по периметру границы с Россией контракцией российского геополитического пространства. Иначе говоря, ЕС расширяет свое жизненное пространство за счет российского. Десант ЕС на Кавказе и «Восточное партнерство» - карты из одной колоды.

Новость об инициативе ЕС вызвала ликование у пропагандистов из официального Минска – какие перспективы открываются у «центра Европы»! Однако, они не спешат поделиться подробностями программы сотрудничества, ее условиями, практическими шагами.

До сих пор ГУАМ оставался отпочковавшимся от СНГ «овощем», жертвой политического аборта - ведь расчет на азербайджанскую нефть не оправдался. И вот теперь, после разминки «на кошках» (Содружестве Демвыбора, ГУАМ и т. п.), Евросоюз покусился на лимитрофы, традиционно относимые к сфере влияния Москвы. Собственно, в этом вина России.

До сих пор не отмененный Конгрессом США закон «О порабощенных народах» (как и поправка «Джексона-Вэника», и другие антироссийские акты) приобретает черты институциональной реализации. «Мягкая сила», роль «доброго следователя» - вот что в брюссельской моде.

Однако, все ли так гладко? Есть ли повод официальному Минску ликовать и шантажировать Москву?

Кажется, кнут санкций ЕС сменился пряником: временно приостановлен запрет на въезд в Евросоюз высшим чиновникам, в Минск зачастили западные журналисты, обошлось без демаршей в ходе формирования ППНС (Палаты представителей Национального собрания – белорусского аналога Государственной думы). Казалось бы, жизнь налаживается: если бы не «так называемый кризис», то можно было бы подумать о танцах на площади Независимости. Повод есть: 8 декабря министры иностранных дел ЕС утвердили предложенную Еврокомиссией политику «Восточного партнерства» по формуле «27+5(6)», оформив соответствующее коммюнике. Цифра «6» как раз и означает возможное участие в данном проекте Республики Беларусь.

Напомним, Польша, заручившись поддержкой Швеции, предложила данный сценарий в мае. Принципиально он был одобрен в июне на заседании Европейского Совета (в чем немалая заслуга Франции) и отправлен на доработку в Еврокомиссию. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заявил, что развитие «Восточного партнерства» будет приоритетом для его страны во время ее председательства в ЕС во второй половине 2011 года.

Еврокомиссар по внешним связям и политике соседства Бенита Ферреро-Вальднер не обманула ожидания заинтересованных сторон: курс на "Восточное партнерство" утвержден решением глав государств и правительств стран ЕС на саммите в Брюсселе, стартовавшем 11 декабря.

Однако, в отличие от Польши и Литвы, западноевропейские политики не испытывают эйфории. Например, ведущий германский аналитик Александр Рар летом весьма скептически отозвался о поддержке данного проекта Германией, а сейчас предпочитает акцентировать внимание на условиях поддержки «Старой Европой» инициативы, продавливаемой «молодыми членами».

Если говорить откровенно, то Польша видит себя основным выгодоприобретателем от реализации «Восточного партнерства». Скудный бюджет проекта (2,1 млрд. евро), скорее всего, будет освоен ею же. Она видит себя куратором региона, представителем интересов европейских бизнесов, подсчитывает геополитические дивиденды к раздражению Германии. Старая, пропахшая нафталином, как шинель Пилсудского, «Ягеллонская доктрина» получает шанс на реализацию.

Критикуя «Восточное партнерство», европейские «новые правые» традиционно предлагают в качестве альтернативы полноценный «континентальный блок». Но они ли определяют геостратегию ЕС?

Кроме того, если с Грузией, Молдавией, Украиной дело относительно ясное, то Азербайджану в данном формате отводится такая же роль, как и в ГУАМ. Евросоюз очень беспокоит энергобезопасность и альтернативные пути поставок энергоресурсов из стран Средней Азии. Поэтому приглашен Азербайджан. Надежность поставок углеводородов стимулировала гиперактивность президента председательствующей в ЕС Франции во время августовского конфликта, угрожавшего нефтемагистрали Баку-Тбидлиси-Джейхан. Поэтому приглашена Грузия, разместившая у себя корпус «голубых жилетов» ЕС. Молдавия же и Украина рассматривают «Восточное партнерство» как предбанник парадного подъезда НАТО и ЕС.

Один из ключевых вопросов во всей этой ситуации - променяют ли Армения и Белоруссия имеющиеся выгоды от тесного партнерства с РФ на евросоюзного «журавля в небе», который на практике может оказаться даже не уткой, а черной кошкой в темной комнате? Какие, собственно, от этого выгоды? Каковы условия вступления в «Восточное партнерство»?

Начнем с того, что полноценное партнерство с Евросоюзом предлагается только ГУАМ и Армении. Белоруссии же предлагается техническая помощь и «консультации на уровне экспертов». Такова расшифровка формулы «27+5(6)». Впрочем, еще даже ничего толком и не предложено – документ не обнародован, есть только комментарии, слухи, догадки.

Но, если говорить об условиях полноценного участия в политике «Восточного партнерства», то Еврокомиссия предлагает:

1. Перенять все законодательные акты ЕС, привести национальное законодательство в соответствие с нормами ЕС;

2. Признавать вердикты Европейского суда.

Следует отметить, что скудных ассигнований ЕС едва ли хватит потенциальным членам на выполнение вышеозначенных условий. То есть титанический труд подготовительного этапа им придется выполнить за свой счет или попытаться взять кредиты в нынешние непростые времена, потратив их на создание новых национальных правовых систем.

В числе выгод от «Восточного партнерства» значатся:

1. Упрощение визового режима с отдаленной перспективой безвизового пространства;

2. Создание зоны свободной торговли с перспективой включения в рынок ЕС.

Понятно, что второй пункт – ключевой. Разумеется, надо будет подыгрывать ЕС, чтобы сохранить статус кандидата в члены, а после подписания акта об учреждении ассоциации на саммите в июне 2009 – полностью встроиться в фарватер внешнеполитической стратегии ЕС.

Программа предполагает подписание специальных соглашений между ЕС и странами-членами «Восточного партнерства». Но стоит ли ожидать такого документа Белоруссии, если в отношении нее даже санкции не отменены?

Еще раз обратим внимание: о полноценном участии Белоруссии в данной структуре речи пока не идет. Данный вопрос будет обсуждаться весной и будет связан с выполнением РБ пресловутых «12 условий ЕС», из которых выделены «4 первоочередных». То есть сама постановка вопроса об участии Белоруссии в «Восточном партнерстве» увязывается со сменой политического режима в стране.

Немыслимо также, чтобы Александр Лукашенко согласился на деиндустриализацию республики, махнул рукой на неминуемый резкий скачок отрицательного внешнеторгового сальдо (по сравнению с которым итоги 2008 года покажутся цветочками) и расплывался в благоговении от вала исков из Европейского суда. Кроме того, приведение национального законодательства в соответствие с нормами ЕС (в том числе правоприменительной практики) – задача из разряда подвигов Геракла. По сути её выполнение означает уничтожение всей белорусской системы.

Между строк условий «партнерства» читаем: отказ от статуса сателлита России, смена геостратегии. Впрочем, как полагает опальный политолог Андрей Суздальцев, никакой «белорусской геостратегии» вовсе не наблюдается – есть имитация строительства Союзного государства, под сурдинку которой официальный Минск выторговывает экономические и политические преференции у Москвы.

Официальные представители МИД РБ пока воздерживаются от обширных комментариев на данную тему, делая многозначительные намеки о перспективности «сближения». Адресованы эти намёки, прежде всего, Кремлю. Чем обернётся вся эта ситуация – покажет первый квартал 2009 года. Для Белоруссии он обещает быть интересным во всех отношениях.