Выход не универсальный

2 октября в МГУ прошло заседание Центра консервативных исследований, в ходе которого эксперты и ученые констатировали окончательное утверждение консерватизма как идейного тренда современной России, а также указали, что начался второй этап консервативного идеологического строительства в России, который выражается в выработке конкретной программы, способной стать основанием системного развития общества.

Открывая заседание Центра, декан социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова профессор Владимир Добреньков заявил, что «консервативная идеология сегодня востребована обществом и властью», поэтому интеллектуалы обязаны «сформулировать основные принципы и понятия консервативной идеологии». По мнению декана, одним из условий выработки такой идеологии является преодоление расколотости академического сообщества в отношении критики либерализма, осознание того, что «либеральная идеология в той форме, в которой она существовала, нанесла огромный вред российскому обществу».

При этом профессор указал на важность сохранения в российском обществе плюрализма взглядов, из-за чего «выработка консервативной стратегии как доминирующей идеологии является трудной задачей, но тем более интересной». Декан МГУ предложил начать в этом направлении всероссийский академический диалог на базе возглавляемой им Российской социологической ассоциации (РоСА), которая имеет свои отделения в 59 регионах. А Центр консервативных исследований, по мнению Добренькова, будет площадкой шлифовки аргументации консервативной доктрины.

Участники встречи попытались очертить основные критерии консерватизма как мировоззрения. С главным докладом по теме «Консерватизм как принцип: от социальной идеи к философии русского общества», предлагающим типологию и анализ консервативной теории и практики, выступил директор ЦКИ, лидер Международного Евразийского Движения Александр Дугин. Он выделил систему ключевых характеристик консерватизма, среди которых отметил зависимость этого феномена от исторического, географического и национального контекста. В частности, он отметил: «В разное время в разных обществах содержание консервативной идеологии, подчас, конфликтно».

Другой важной характеристикой консерватизма, содержащей большой потенциал строительства консервативной идеологической парадигмы в России, была названа его плюралистичность. По мнению ученого, консерватизм не принадлежит числу универсальных идейных систем, как, например, догматические марксизм и либерализм: «консерватизм не является политической идеологией с четко очерченной системой взглядов».

Консерватизм имеет несколько форм, и всех их объединяет то, что они «легитимизируют прошлое, которое в той или иной степени противопоставляется будущему». При этом Дугин позитивно оценивает разнообразие консерватизма: «Такое положение дел вносит позитивные ценностные значения в то, что является локальным, отличным от другого», в противовес универсальным идеологиям, которые эти различия признают по факту, но предлагают их «снять».

Профессор Дугин утверждает, что для консерватизма эти различия ценны, поскольку составляют идентичность: «Консерватизм учитывает особенности обществ, не калькируя их по единому западному типу. Даже мы ищем собственные модели демократии, а что говорить о более традиционных укладах. Миллиарды людей живут в иных политических парадигмах - мы не можем с ними не считаться и быть загипнотизированными пятачком западноевропейской культуры».

В своем докладе профессор Дугин описал четыре типа консерватизма: фундаментальный, либеральный, социальный и революционный консерватизм.

Фундаментальный консерватизм, по описанию Дугина, характерен традиционному обществу и утверждает, что прошлое абсолютно, постулирует неприязнь прогресса и настаивает на том, что любые социальные институты тем более совершенны, чем они древнее. «Фундаментальный консерватизм свойственен всем религиозным течениям. Согласно ему мир претерпевает постоянный регресс, а прошлое имеет непоколебимый авторитет как священное и абсолютное», - заявил профессор.

Либеральный консерватизм, приверженность к которому проявляют все реформаторы общества, по мнению Дугина, идет на компромисс между «утерянным прошлым и неминуемо наступающим будущим». Либеральный консерватизм признает изменчивость общества, однако, настаивает на том, чтобы изменения не были резкими и разрушительными. Ученый озвучил некоторые актуальные формулы либерального консерватизма: «Сегодня – это разумный компромисс между вчера и завтра», «Свобода лучше, чем несвобода, но не любой ценой», «Стремление к справедливости аморально, поскольку чревато революцией, которая – полное зло».

Социальный консерватизм профессор Дугин обозначил как обращение «к массам», «к народу», в котором «в какой-то исторический момент сохраняется традиционное миропонимание, что теряют элиты и аристократия». Вдохновляя идеологов народных восстаний, социальный консерватизм утверждает, что в прошлом было хорошее и плохое, но необходимо стремиться к построению утопического общества, которое будет соединением лучшего, что было в прошлом, с мечтой о будущем: «Социальный консерватизм исходит из того, что в прошлом было хорошее и плохое, поэтому социальные консерваторы пытаются соединить лучшее из прошлого и сегодняшнего. При этом для них справедливость широких масс – это высшая справедливость».

Социальные консерваторы считают, что народ, а не аристократия определяет подлинную систему ценностей. Высшей целью их деятельности является справедливость, а революция признается во имя благополучия широких народных масс: «Социальный консерватизм – плебейский, это не консерватизм аристократии», - так охарактеризовал суть этого явления профессор МГУ.

Дугин также обратил внимание на то, что одним из постулатов социал-консерваторов является народная монархия, суть которой сводится к формуле: добрый царь, опирающийся на народные массы, против аристократии. По мнению доктора политических наук, «в рамки социал-консерватизма вписывается феномен фашизма, отчасти национал-социализма, а в современной политической истории России сюда же можно отнести штаб «Единой России», возглавляемый Андреем Исаевым». К социал-консерватизму, по мнению Дугина, также относилась идеология президента Югославии Слободана Милошевича, с чем согласился брат покойного югославского президента Борислав Милошевич, так же присутствовавший на заседании.

И, наконец, четвертый тип - революционный консерватизм. Здесь глава ЦКИ отсылает слушателя к идеям консервативной революции, которая так же, как и фундаментальный консерватизм, считает далекое прошлое абсолютным, но не согласна мириться с регрессом и пытается пресечь его путем жесткого радикального идейного переворота. В отличие от социального консерватизма революционный консерватизм, напротив, ориентирован на аристократию и проявляется, например, в традиционном обществе, когда те или иные деятели выступают под эгидой восстановления династии или возврата прежних религиозных культов. Революционный консерватизм утверждает: «Позавчера было идеально. Вчера было безобразно плохо, а сегодня невыносимо и с этим надо заканчивать. Завтра будет либо полное восстановление Золотого века, либо все рухнет в ничто».

Однако, по утверждению Александра Дугина, несмотря на очевидные различия, «все виды консерватизма имеют общую черту – они так или иначе позитивно относятся к правомерности (правомочности) существования традиционного общества». Это чрезвычайно важно для выработки конкурентоспособной идеологии в России, поскольку актуализирует национальную идентичность: «Российское и западное общества живут в разных системах ценностей и движутся, скорее всего, в разных направлениях».

Содокладчиками Дугина выступили главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории Александр Репников и главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН Александр Ципко, который призвал к определению более конкретных, прикладных форм консерватизма: «В консерватизме должно быть понятно, что консервировать», - заявил Ципко. Политолог призвал аудиторию участвовать в создании на основе консерватизма практического – «рабочего» - продукта, «завязанного на «материю» нынешней идеологической ситуации. Иначе, по мнению ученого, консервативная идеология «не будет работать».

Александр Репников, Владимир Карпец, а в конце и ведущий встречи Михаил Тюренков дали краткое описание истории консервативной мысли в России с момента ее появления и по сегодняшние дни. При этом Карпец в своем докладе сделал упор на то, что для России наиболее органичным является консерватизм, выраженный в формуле «монархия плюс социализм, сочетающие в себе самодержавие и самоуправление».

Особую точку зрения выразил давний соратник Дугина по традиционалистскому движению, исламский мыслитель Гейдар Джемаль. Председатель Исламского комитета предварил свое выступление замечанием о том, что впервые после многолетнего спада качества дискурса в российском экспертном сообществе он видит площадку, которая демонстрирует высокий академический уровень дискуссии.

Касаясь же темы заседания, Гейдар Джемаль указал, что запрос на консерватизм возникает, когда есть «перегрев», который угрожает либеральному клубу вывести ситуацию из-под контроля, когда цивилизационная стагнация более не способствует продвижению мобилизационных процессов и развитию. Эксперт также заявил о неизбежности Третьей мировой войны: «Мы живем в эпоху крушений либерализма. Либеральная корпорация как клуб исчерпала свой потенциал. Для его спасения стоит задача через организацию войны «всех против всех» сломать шею традиционного клуба, который сегодня воспринимается Соединенными Штатами как главный опасный противник».

По мнению Джемаля, консерватизм представляет из себя «паразитический» тормоз тепловой напряженности низов. При этом сам он способен также порождать «тепло» за счет противостояния с ними. Цитаделью такой формы мировосприятия Джемаль назвал США. Кроме того, наряду с названными типами консервативных форм исламский мыслитель рассказал также и о «радикальном консерватизме», который, по его словам, «стремится изменить онтологические принципы бытия».

Посол Союзной Республики Югославия в Российской Федерации Борислав Милошевич отметил, что русское мировоззренческое консервативное наследие является уникальным в массиве мировой мысли. Впрочем, по мнению посла, сегодня оно требует наполнения конкретным, практическим содержанием, а конкретизация проекта русского консерватизма – первоочередной задачей интеллектуалов. Брат бывшего югославского президента Слободана Милошевича считает, что консерватизм для его четкого определения должен быть приложен к сферам морали, политики, права и даже искусства. «Должна быть определена роль консерватизма», - уверен Милошевич.

Также Борислав Милошевич предложил некоторые компоненты, способные стать наполнением разрабатываемого проекта: «Православие, русская литература, русский язык». Должна существовать «опора на эти общественные институты, имеющие в своей сути консервативные функции», а именно «церковь в области религии, обычаи в области морали, навыки в области человеческой психологии, некоторые правовые правила, которые действуют консервативно».

Декан гуманитарного факультета РГУТиС профессор Вардан Багдасарян указал на консервативный принцип охранительства как условие самосохранения общества и его защиты от энтропии. Однако, эксперт призвал к синергийному подходу к формированию консервативной идейной доктрины, поскольку сегодня для устойчивости и развития общественной системы актуален комплекс принципов: «Принцип качественной изменчивости политически преломляется через модернизм, принцип преемственности политически выражается через традиционализм. Принцип групповой солидаризации – через социализм в разных видах, принцип индивидуумной недетерминированности – через либерализм».

Между тем Багдасарян охарактеризовал основную черту консерватизма, как «инстинкт самосохранения». При этом он призвал органично сочетать описанные Дугиным формы, которые, как считает ученый, выражают различные черты «биологических» характеристик человека. Так, например, либеральный консерватизм Багдасарян называет стремлением к сохранению индивидуального, а социальный - коллективного. Он также отметил, что у разных народов и в разные исторические эпохи действовали все четыре типа консерватизма, при этом какой-то из них в большей или меньшей степени мог преобладать.

По мнению эксперта, современный российский консерватизм не отвечает целеполаганию развития общества, поскольку является аппаратным консерватизмом, который из всех ценностных установок поддерживает нежелание развития и перемен. В этом, по мнению автора, состоит ключевая угроза государству: «Россия снова встала на путь «брежневизма». Аппаратный консерватизм в свое время разрушил Советский Союз, сейчас мы наступаем на те же грабли».

На встрече с докладом также выступил лидер Евразийского Союза Молодежи Павел Зарифуллин, представлявший, по его словам, именно революционный консерватизм. Он рассказал о зарождении консервативно-революционной мысли в XX веке в России, упомянув также и ее германский период. «Консервативные революционеры – это сухие ветки революции, которые вспыхивают первыми, когда по ним бьет молния», - цитировал Зарифуллин классиков консервативно-революционной мысли.

Завершил встречу декан социологического факультета МГУ Владимир Добреньков, который высоко оценил интеллектуальный уровень дискуссии и призвал участников «к дальнейшему развитию консервативной мысли, чтобы без ее внимания не остался ни один элемент человеческого бытия».