Одной стеной

«Идентификационный номер налогоплательщика (сокр. ИНН) - цифровой код, упорядочивающий сбор налогов с налогоплательщиков в Российской Федерации. Присваивается как юридическим, так и физическим лицам. Появился в конце 1990-х годов». Такое определение ИНН дает «Википедия».

ИНН возник в российской реальности в конце 90-х – начале 2000-х. Тогда чуждые российскому народу нововведения были довольно часты и не вызывали особого протеста со стороны российского общества. Большее негодование вызвала сдача Сербии российским руководством, что повлекло выстрел в здание американского посольства из гранатомета. Одним словом, насущные проблемы тогда не очень-то интересовали россиян.

Однако, авторы данного законопроекта не предусмотрели, что по мере успокоения своих чаяний во внешней политике россияне будут обращаться более вовнутрь, нежели вовне. Одним из проявлений этого стала реакция православной общественности на ИНН. Несмотря на то, что власти сочли нужным пойти на компромисс с верующими, ситуация разрешилась наихудшим образом в плане провокации нового общественного раскола, который мог бы сравниться с расколом семнадцатого века, если бы наше общество не было столь атеистическим.

А именно: с одной стороны, РПЦ МП приняла довольно противоречивый документ, что «Принятие или непринятие индивидуальных номеров ни в коей мере не является вопросом исповедания веры или греховным деянием. Это дело личного выбора, оно не имеет религиозного значения». С другой стороны Правительство России пошло на соглашение о том, что верующие вправе отказаться от ИНН - от идентификационного номера может отказаться любой гражданин Российской Федерации, который подал в налоговые органы соответствующее заявление о том, что принятие номера не соответствует его религиозным убеждениям. Причем, это даже не уход от налогообложения - таким способом от налогов скрыться не легче, чем с ИНН.

Дело совершенно в другом. Данная мера провела совершенно четкую линию между старообрядцами и прихожанами Московского Патриархата. Разумеется, первые отказались от ИНН напрочь, вторые решили каждый по-своему.

Такой ход событий можно рассматривать как провокацию нового раскола или, как минимум, соль на старую рану русской истории. Но в документе РПЦ МП есть два достаточно тонких момента. Первый заключается в одном из выводов, который делается в этом документе: «Смущения, возникшие в церковной среде в ходе дискуссий об ИНН, свидетельствуют о необходимости усиления учительного служения церковной иерархии и исправления недостатков, существующих в духовном окормлении». То есть, по сути, церковь начинает претендовать на одну из ведущих ролей в жизни государства и общества. Второй момент заключается в том, что Московский Патриархат как центр русского православия начинает нащупывать нервы отколовшихся от РПЦ МП течений, в частности, старообрядцев (что маловероятно) и РПЦЗ.

Православный публицист, старообрядец Андрей Езеров так прокомментировал эту ситуацию: «ИНН – это, несомненно, средство контроля, который ограничивает человеческую свободу и волю, а они даны человеку Богом, и являются одним из признаков богоподобия человека. Со стороны государства такой шаг, на мой взгляд, совершенно излишний, так как контроль не есть благо, он отнимает человеческую свободу, а взамен дает лишь зыбкое чувство безопасности. Старообрядцы в большинстве своем относятся к ИНН скептически. Мы понимаем, что это не печать антихриста, но тотальный контроль – это путь в царство антихриста. Земные паспорта не приемлют только радикальные старообрядческие течение (бегуны), мы же считаем, что на этом просто не стоит циклиться».

Наиболее активную борьбу с этими нововведениями ведет другой православный публицист - Валерий Филимонов, который добивался от законодателей, чтобы они перерабатывали законопроекты об ИНН и биометрических паспортах. Целый ряд его публикаций посвящен именно этой теме, вообще, в последнее время он занимается преимущественно этим вопросом. Его деятельность породила целое народное движение среди прихожан РПЦ МП.

Претензии церкви нашли своевременную реализацию, когда во время второго срока президентства Путина российская политика стала приобретать все более и более патриотический характер, главным стимулом к чему стали расширение НАТО и волна «оранжевых» революций. Тогда Русская Православная Церковь подписала договор о каноническом единстве с Православной Церковью за рубежом, «Основы православной культуры» становятся общеобязательным предметом в общеобразовательных школах.

Ощутив свою неустойчивость и зависимость от церкви, Кремль пошел на достаточно рискованный шаг - попытку лоббирования законопроектов «О персональных данных» и «Об информации, информационных технологиях и защите информации». Данное введение не прошло незамеченным для широкой общественности и натолкнулось на несравнимо большее сопротивление тех же верующих.

Надо заметить, что в крайне неудобное положение светскую власть ставит тот факт, что она нуждается в религии как в неком симулякре национальной идеи, который выступал бы надежным противовесом различным версиям так называемого «оранжизма». Это не просто дает церкви преимущества в политической жизни, это дает ей серьезные и долгосрочные перспективы, так как отношения России с НАТО и Соединенными Штатами останутся напряженными – на очень и очень долго.

Збигнев Бжезинский с этой точки зрения был совершенно прав, когда отмечал, что после падения коммунизма главным врагом США стало русское православие. Оно и вправду дает России решение ряда внутриполитических и внешнеполитических проблем. В частности, православие способно консолидировать народ, оставшийся на некоторое время без национальной идеи и идеологии и послужить интегральным фактором для установления прочных дружеских отношений с Беларусью и Украиной - речь идет о Союзном государстве.

Таким образом, один закон и два законопроекта поставили точку в проблеме национальной идеологии России. Речи о теократическом государстве нет – подразумевается всего лишь возвращение некоторых духовных основ в российское общество, которые встанут преградой на пути новых попыток вестернизации России.

При этом совершенно неважно, как к религии будет относиться официальная власть. Главное, что религия станет важнейшим компонентом жизни общества. Так, вероятно, должно было случиться в начале XX века (ведь тогда русский народ выбирал не между либералами и ультралевыми, а между ультраправыми и ультралевыми), но случилось только сейчас. Светское демократическое государство западного типа проиграло не в конкретном моменте политической жизни, оно проиграло исторически.

Сергей Бузунов