Геополитическая дилемма Турции

Совсем недавно в связи с темой вторжения турецких войск в иракский Курдистан Турция не сходила с главных полос мировой прессы. Для того, чтобы правильно понимать, какие последствия всё это может иметь для региона в целом, необходимо сделать несколько геополитических замечаний относительной всей этой проблемы; не только относительно курдско-туретцих отношений, но и относительно геополитики Турции.

Сегодня американцы, не задумываясь, жертвуют старыми союзниками, чтобы привести к власти ещё более убеждённых, «свеженьких» фанатов Америки, либо вообще породить ситуацию управляемого хаоса. Так дело обстоит в Пакистане, где в целом проамериканского диктатора Мушаррафа американцы сами же загнали в угол, променяв его на сторонников ультра-атлантистской Беназир Бхутто; и в Грузии, где американские марионетки движутся по точкам Саакашвили-Окруашвили-Патаркацишвили.

В ситуации с Турцией всё говорит о том, что Вашингтон и здесь готов пожертвовать своим партнёром, ввергнув эту страну в управляемый хаос: разморозив курдский фактор, сдав Северный Кипр, поставив на голосование в Сенате вопрос о геноциде армян. Американский план «Великий Ближний Восток» плавно смещается в Среднюю Азию. США уже совершенно не скрывают, что видят границы традиционных стран Востока совершенно другими уже в течение 10-15 ближайших лет.

Турция, курды и Ирак

Ирак как государство представляет собой три этно-конфессиональные зоны: одна из них преимущественно шиитская – это большинство иракцев, являющихся этническими арабами. Вторая по численности группа Ирака – это сунниты – тоже арабы, но конфессиональная разница между шиитами и суннитами довольно существенна. Третья, довольно крупная группа – это курды, которые живут на севере Ирака и являются очень древним народом индоиранского племени; они не арабы, как большинство иракцев, и скорее ближе к иранцам, армянам, или даже славянам и германцам, поскольку принадлежат к индоевропейской группе.

Древняя религия курдов – езидизм, представляющий собой очень своеобразное дуалистическое представление о двух божествах, и фундаментально отличающийся и от ислама, и от христианства, и от иудаизма. Помимо северного Ирака, где курды составляют большинство, их очень много в Иране и в Турции, где они представляют колоссальную проблему для турецкого национального государства, поскольку это самая крупная и сплоченная этническая группа, которая живёт в горных регионах Турции, и организована в кланово-политические структуры.

Ведущей силой среди курдов традиционно являлась Курдская рабочая партия (КРП), которая и ведёт с турецким государственным национализмом ожесточённую вооружённую борьбу за создание собственного государства.

Остаток Османской империи

Нынешняя Турция представляет из себя остаток Османской империи, которая сложилась после захвата турками Константинополя в 1453-м году и заняла территории Римской и Византийской империй. Хотя турки приняли ислам, считая себя последователями древних халифов, и представляли собой этнополитическую элиту, сама Османская империя была поликонфессиональной и полиэтничной. В ней, как и в любой империи, объединилось множество различных народов, очень много славян, болгар, сербов, македонцев, но так же греки, курды и другие народы.

Османская империя периодически воевала с Российской империей, которую интересовал выход к теплым морям, в то время как турки контролировали Босфор, Дарданеллы и, соответственно, Черное море. Поэтому мы привыкли рассматривать Османскую империю, как враждебную нам империю, а турки привыкли видеть в русских постоянных врагов.

Надо сказать, что не все русские философы и государственники считали турок абсолютными врагами. Величайший русский консервативный философ Константин Леонтьев был консулом в Турции, и при этом, сторонником солидарности Русской и Турецкой империй, считая, что их сталкивает третья сила в лице Великобритании, и что именно Запад хочет поссорить две традиционные империи, которые гораздо ближе друг к другу, чем, например, каждая из них по отношению к западноевропейской культуре. Леонтьев предлагал русско-турецкий альянс, утверждая, что в противном случае Запад нас разрушит поодиночке. И, действительно, в скором времени именно Запад, пользуясь нашими противоречиями, разрушил и нас, и их.

Но в XX веке произошло очень интересное политическое событие – сближение новой, уже советской России и новой Турции. Когда распалась Османская империя, на её развалинах Кемаль Ататюрк, которого современные турки называют отцом нации, создал малую Турцию в её нынешних границах. Для каждого современного турка национальное государство – это высшая ценность.

Первым, кто поддержал устроителя новой Турции Ататюрка, стал Ленин. По договоренности между кемалистской Турцией и советской Россией были обозначены те границы, и установлен тот баланс сил, который по сей день определяет ситуацию на Северном Кавказе и в Причерноморье. Причём Кавказ традиционно был зоной повышенного внимания для английской разведки, которая пыталась выстроить там свою модель. Сегодня это продолжают делать американцы, которые всячески встревают в пространство между Турцией и Россией.

Период дружбы между Россией и Турцией длился до конца 30-х годов. И Ленин, и Ататюрк считали, что именно российско-турецкая дружба является на новом этапе концом многовековых коллизий и столкновений, открывая совершенно новую страницу альянса молодой Советской России и новой кемалистской национальной Турции. Однако, уже при Сталине отношения России и Турции начали портиться, особенно после Второй мировой войны, в которой Турция заняла сторону стран «оси». В этот момент, не без участия американцев, у турок возникли опасения, что Сталин собирается оккупировать северную Турцию.

К тому времени Советская Россия уже установила свой контроль над Восточной Европой, на чём очень ловко сыграли американцы, утверждая, что безопасность Турции под угрозой. В Турции вновь начали культивироваться традиционные для османских времен антироссийские мифы. Возобновившаяся ориентация на Запад и последующее вступление Турции в НАТО стали нарушением заветов Кемаля Ататюрка. В ответ на это СССР и начал поддерживать курдов, с которыми в формате национального государства у турок сразу начались проблемы. Курдских повстанцев инструктировали советские инструктора, хотя версия коммунизма у них была весьма своеобразной: КРП была скорее этнорелигиозной общиной этого древнего архаичного народа, – со своими родовыми устоями и религиозными культами.

Постсоветское противостояние

Состояние холодной вражды с турками продолжалось до момента крушения советской империи, чем турки не замедлили воспользоваться, активно приступив к созданию пантюркистских сетей на территории Центральной Азии, а также среди тюркских народов России, вплоть до Якутии. Проект Великого Турана от Якутии до Босфора, под патронажем Турции, стал новой формой культивации антироссийских настроений, и представлял собой националистическую, расистскую разработку соответствующих отделов ЦРУ и Ми-6, которые подталкивали турок к тому, чтобы нанести максимальный ущерб России.

Причём эта антироссийская идея даже не вытекала из турецкого национализма, поскольку такого турецкого пантуранского национализма никогда исторически не существовало, а был османский национализм, который, как в любой империи, предполагал вербовку в элиты представителей самых разных этносов. И уж тем более это не имело никакого отношения к кемалистской Турции.

В 90-е годы Турция – член НАТО, со своим пантуранистским проектом, пользуясь ослаблением российской власти и падением влияния России на постсоветском пространстве, – была нашим откровенным врагом, а турецкие структуры, турецкие школы, турецкие фонды и организации представляли собой враждебные сети. И поэтому, оценивая ситуацию вторжения турок в северный Ирак с позиции 90-х годов, нам следовало бы однозначно поддержать курдов, возмутиться агрессией проамериканских турок, наших противников, которые все 90-е подстрекали наши традиционные тюркские народы – татар, башкир, якутов, балкарцев или карачаевцев на Северном Кавказе на действия против России. Геополитически это было бы совершенно правильно, и мы должны были бы именно так рассматривать то, что происходит сегодня в Турции и Ираке. Но, ситуация с тех пор существенно изменилась…

Турция под ударом США

Ситуация начала кардинально меняться в начале 2000-х годов. Сначала возникли проблемы со вступлением Турции в ЕС, куда она формально стремится. Затем со стороны США поступило предложение объединить Кипр, его греческую часть с северной частью, которая сегодня оккупирована Турцией, и только на этих условиях включить Турцию в ЕС. И наконец уничтожение американцами режима Саддама Хусейна, сдерживавшего этноконфессиональные противоречия между шиитами, суннитами и курдами, которые после американского вторжения возобновились с новой силой, поставив Турцию под удар.

Турция хочет в Европу, Европа её не пускает. Турция хочет морально сохранить своё присутствие на северном Кипре, Запад предлагает вывести оттуда войска. И, наконец, для Турции принципиально сохранение своих национальных границ в кемалистском пространстве, а это означает, что турки будут сами разбираться с курдами. Вместо этого у них на глазах практически образуется независимый северный Курдистан, поскольку нынешний Ирак не является централизованным государством, и не может контролировать курдов.

И тут ещё, в довершении ко всему, в американском Конгрессе ставится вопрос о признании геноцида армян, что в современной ситуации является политической эксплуатацией этой трагедии, которая наносит удар по национальному самосознанию турок. Всё это ставит перед Турцией очень серьёзный вопрос: а оправдано ли дальнейшее пребывание Турции в НАТО? Оправдано ли дальнейшее движение в американском ключе, и не пора ли поискать альтернативу?

Не удивительно, что после всего этого в Турции начинается пересмотр геополитической позиции. Вспоминается и дружба Кемаля Ататюрка с Лениным, и то, что нынешняя турецкая государственность была создана в значительной степени при поддержке русских, и что между Россией и Турцией были периоды мира и сотрудничества. К тому же Россия бурно развивается, у России огромные природные ресурсы, Россия снова становится мировым полюсом и, по большому счёту, начинает представлять собой некую внятную стратегическую альтернативу всевластию США, которые уже замахнулась единолично хозяйничать на всём Ближнем Востоке. Турция стала заложником не в своей игре.

Сегодня от сотрудничества с Америкой Турция получает только минусы: на повестке дня развал турецкого национализма, который, по большому счёту, абсолютно не совместим с европейским представлением о правах человека, это просто другая традиция. Проблемы и с единством государства, поскольку продолжение дальнейшего движения на Запад безусловно приведёт к возникновению межэтнических проблем для Турции. Встав на этот путь якобы для того, чтобы спастись от Сталина, Турция, в итоге, начинает утрачивать свою турецкую идентичность и своё национальное государство. И если когда-то Запад был для турок гарантом их национального государства, то сегодня продолжение движения на Запад просто чревато смертью Турции, концом не только кемализму, но и турецкой государственности.

Турция и Россия – стратегические перспективы

Из данной ситуации Россия имеет возможность получить довольно серьезного, активного, динамичного союзника, которого не пускают в Европу, которого все больше раздражают действия американцев на Ближнем Востоке, которому жизненно важны наши энергетические ресурсы. Именно поэтому мы прокладываем «голубой поток» по Черному морю. То, что нас сближает, всё больше и больше перевешивает то, что нас исторически или политически разделяет.

Конечно, для России курды всегда были традиционными союзниками. Но обратим внимание на следующее: войдя в Ирак, американцы сделали то, к чему сами курды безуспешно стремились в течение очень многих десятилетий – они создали предпосылки создания курдского государства. Поэтому не удивительно, что сегодня курды в значительной степени ориентируются на американцев, от которых они получают помощь и поддержку.

Курдский проект сегодня направлен против Турции, которая разворачивается в евразийском направлении, и против Ирана, который является нашим важнейшим стратегическим партнером в Центральной Азии. При этом ситуация такова, что и Турция вполне может стать стратегическим партнером, а интересы курдов, которые в своё время поддерживались нами, сейчас как раз в большей степени соответствуют американскому проекту «Великий Ближний Восток», о чём говорят сами американские стратеги.

Пришло время пересмотреть отношение к Турции и по-другому осмыслить вторжение Турции в Ирак. Если Турция является той страной, которая сближается с Россией, если она является нашим потенциальным союзником, то, может быть, взять определённую дистанцию по отношению к этому вторжению, сравнив происходящее с нашей чеченской ситуацией? Действительно, курды действуют достаточно жёстко, и их со своей стороны тоже можно понять, но в данном случае именно прагматические соображения и наши геополитические интересы должны заставлять нас отнестись к Турции более внимательно, как к нашему потенциальному союзнику.

Американцы – наши конкуренты и геополитические противники, – действуют подчас очень правильно становятся на позиции обеих сторон, поддерживая и тех, и других. У нас на курдов есть определённое влияние, но сейчас Турция тоже протягивает нам руку дружбы, а со временем вполне может превратиться из противника, которым она была почти до последнего времени, в нашего союзника. В любом случае, геополитическая дилемма Турции, выбирающей между ориентацией на США или Россию, не менее трагична, чем наш выбор между курдами и турками.