Кто-то должен знать все рычаги и кнопки

Вопрос о научном статусе и границах применения геополитического метода – тот пункт, по которому можно чётко разделить всё мировое – хотя нас прежде всего интересует отечественное – экспертное сообщество на две принципиальные категории. Этот критерий более важен, чем область специализации и даже степень осведомлённости. Он поистине фундаментален. Поэтому, когда мы имеем дело с политической экспертизой, следует выяснить, к какой из двух категорий относится тот или иной эксперт. Первые признают фундаментальный характер «войны континентов», вторые его отрицают. Первые утверждают, что конечной целью внешней политики США является уничтожение России как политического субъекта, вторые обвиняют их в мракобесии и призывают к «прагматическому сотрудничеству в общих интересах перед лицом общих угроз». Первые указывают на близость своих зеркальных двойников – идеологов агрессивного атлантизма - к центрам принятия решений на Западе, вторые преуменьшают их роль и утверждают, что их влияние на власть носит фрагментарный характер и «при дворе» их держат за таких же эксцентриков, как и в России.

История крупнейшего геополитического практика Запада, автора знаменитой книги «Великая шахматная доска» Збигнева Бжезинского говорит в этом смысле сама за себя – и говорит в пользу первых.

Справка портала «Евразия»: Збигнев Бжезинский родился в Варшаве в 1928 году в семье дипломата. В конце 30-х годов он вместе с семьёй иммигрирует в Канаду, где оканчивает университет, затем – в США. В 1953-м получает докторскую степень в Гарварде и становится гражданином США. В 1966 году становится членом Совета политического планирования Госдепа, где активно продвигает стратегию «удушения» России - путём установления американского влияния в приграничных зонах - и стратегического дробления Евразии – так называемого «геополитического плюрализма на постсоветском пространстве».

В начале 70-х Бжезинский выступает инициатором создания одной из влиятельнейших межгосударственных структур современности – «Трёхсторонней комиссии», которую затем и возглавляет. При президенте Картере становится советником по национальной безопасности США, играет одну из главных ролей в антисоветских интригах с Китаем и Ираном.

С конца 80-х Бжезинский плотно занимается Прибалтикой, обеспечивая её вовлечение в НАТО, под прикрытием благотворительной миссии поддерживает чеченских сепаратистов. Активно способствует продвижению американского влияния на Каспии.

Кроме того, Бжезинский активно консультировал американское руководство при проведении роковой афганской кампании, которая стала решающим ударом, окончательно подорвавшим силы Советского Союза в его стратегической дуэли с США. По прошествии лет в отношении этого эпизода «холодной войны» проясняется многое, и прежде всего то, что Афганский конфликт - «советский Вьетнам», как его называют - оказался не просто полем боя, на котором мы потерпели поражение, но от начала и до конца был спланирован как операция по уничтожению СССР.

В недавно опубликованном интервью для Le Nouvel Observateur один из конструкторов «афганского капкана» Бжезинский открыто признаётся в том, что вступление советских войск в Афганистан было спровоцировано Соединенными Штатами: «Согласно официальной версии, ЦРУ начало поддержку моджахедов в 1980 году, то есть после вступления Советской Армии в Афганистан 24 декабря 1979 года. Но в действительности – и это держалось в тайне до сегодняшнего дня - всё обстояло иначе: на самом деле первую директиву об оказании тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле президент Картер подписал 3 июля 1979 года. И в тот же день я написал ему докладную записку, в которой объяснял, что, по моему мнению, эта помощь повлечёт к военному вмешательству Советов».

Дальнейший обмен репликами между репортёром и политиком отлично характеризует Бжезинского как довольно циничного, но самое важное – прагматичного и верного своей задаче специалиста.

"Le Nouvel Observateur": Когда Советы оправдывали свои действия, говоря, что они намереваются бороться против тайного вмешательства США в дела Афганистана, им никто не верил. Однако, в их словах была правда... Вы сегодня ни о чём не сожалеете?

Бжезинский: Сожалеть о чём? Та секретная операция была блестящей идеей. Она дала заманить русских в афганский капкан, и вы хотите, чтобы я сожалел? Когда Советы официально пересекли границу, я написал президенту Картеру, по существу: «Теперь у нас появилась возможность обеспечить СССР его собственную Вьетнамскую войну». Фактически Москва должна была вести на протяжении почти десяти лет невыносимую для неё войну, конфликт, повлёкший деморализацию и, в конце концов, распад Советской империи.

В вопросе об исламском терроризме Бжезинский является последовательным сторонником положения о его сугубо инструментальной роли по отношению к атлантистской стратегии и открыто признаётся, что «угроза международного исламского экстремизма» является не более чем продуктом американской пропаганды. «Нет глобального исламизма», - открыто заявляет он. – «Давайте посмотрим на ислам рационально и без демагогии или эмоций. Это - мировая религия с 1,5 миллиардами приверженцев. Но что общего между фундаменталистской прозападной Саудовской Аравией, умеренным Марокко, милитаристским Пакистаном, Египтом или секулярной Центральной Азией? Ничего сверх того, что объединяет христианские страны».

А те издержки, которыми оборачивается данный проект, Бжезинский считает вполне оправданными. «Что более важно для мировой истории», - риторически вопрошает геополитик. – «Талибан или падение Советской империи? Несколько возбуждённых исламистов или освобождение центральной Европы и конец холодной войны?»

Приведённые выше слова являются доказательством того, что в лице таких людей, как Бжезинский – а ведь он далеко не один такой – мы имеем умного, грамотного, трезвого и чрезвычайно влиятельного врага. Его карьера, равно как и карьера десятков других специалистов – взять того же Вулфовица, который, кстати говоря, с прошлой недели снова приступил к активному консультированию Госдепа – служит лучшим доказательством того, что геополитическая война континентов – это объективная реальность. И до тех пор, пока мы будем исходить из отрицания этого факта, мы будем проигрывать.