ЕВРАЗИЯ - Пострусские реконструкции

Постоянно участвуя и наблюдая изнутри за общественно-политической жизнью нашего общества, я много лет неприятно удивляюсь одному аспекту, который неизменно сопровождает эту жизнь. Речь идёт о качестве массового сознания в нашем обществе, которое носит предельно неадекватный характер. Не хочется никого обидеть, но в той или иной мере все мы соучаствуем в этом процессе, воспроизводя и генерируя штампы и клише, запущенные кем-то и в настоящее время прочно укоренившиеся в системе координат массовой культуры.

В своё время психологи Третьего Рейха, работая с заключёнными концентрационных лагерей, выяснили, что для успешной деконструкции субъекта необходимо лишить его ощущения осмысленности своей жизни.

Благодаря постмодерну, электронным сетям и интерактивным СМИ, качество этой культуры местами выросло, а местами упало в разы. Например, вырос объём информации и её доступность, но уменьшилось качество и связность её понимания. Причин этому много, однако не стоит определять подобное положение вещей «тупиковым состоянием», хотя то, какого это достигло размаха, внушает опасение, потому что люди, принимающие решение на основании сформированных штампов, направляют наше общество в очень опасном направлении.

Непрофессионализм и поверхностность были изучены ещё социальными философами начала XX века, тем же Ортегой-и-Гассетом, - они никуда не делись и сейчас, то есть ничего нового в этом явлении нет, но то, что наша судьба находиться в руках блаженных простецов, не освобождает нас от коллективной ответственности за происходящее. Тем более, что к примерам начала века, когда массовая история была одной из причин краха Российской Империи, добавились примеры современных Сирии, Ливии, Египта, которые уже находятся в тяжёлом положении, и европейских стран, движущихся туда же.

Размышляя, какой пример взять в качестве иллюстрации, я вспомнил фильм Павла Лунгина «Царь», вышедший на экраны несколько лет назад, - он показался мне актуальным примером своего рода неадекватной рефлексии на тему России и русскости. Говорили о фильме много и страстно, никого эта тема из моих знакомых не оставила равнодушным. Должен сказать, что сразу после появления информации о выходе фильма собирался его не смотреть, причиной тому было чувство настороженности, вызванное предыдущим полотном Лунгина «Остров» с Дмитрием Дюжевым, Виктором Сухоруковым и, конечно же Петром Мамоновым.

Не буду затрагивать тему художественной ценности ленты, актёрской игры и перипетий сюжета, люди шли смотреть это кино и восторгались, т. е. реагировали на него, и реагировали чаще всего сугубо положительно. Зритель смотрит подобные фильмы с набором уже существующих ожиданий и, судя по всему, эти ожидания не были обмануты, а ожидания эти, можно сказать, прозрачны и как бы исключительно архетипичны для российского массового сознания. В целом в таких случаях речь идёт не об искусстве в привычном смысле слова - как о «красивостях и философских рефлексиях», - а скорее как о социально-мистериальном действе. Люди заранее готовы пережить некое состояние приобщённости к чему-то, и это желание они реализуют.

Что же насторожило меня в реакции на этот фильм? При просмотре фильма почти нерефлексивно, «краем глаза», сознание фиксирует какой-то подвох, зритель, ожидая приобщённости, получают эту приобщённость, но то, к чему он прикасается, разительно отличается от осознаваемого им. При этом художественно и эстетически зрителем не фиксируется никакой рассогласованности между увиденным и ожидаемым. Собственно, об этом и речь.

Вынужден посмотреть фильм я оказался потому, что в тот момент проводили киноклуб, следовательно, я присутствовал на коллективном просмотре, а потом на обсуждении. В общем, так сложилась ситуация. Обсудили. Обсуждали, кстати, много раз и в разных средах. Потом, просматривая реплики в сети, увидел, как и чем люди аргументируют своё «за» и «против».

Уже на первом обсуждении после просмотра в киноклубе были подняты все типичные тезисы и позиции, которые встречались потом постоянно. Прежде всего, почему фильм оценивают «за» - потому что это партиотика. Период сложный. Царь - Грозный. Из учебников известно, был местами неадекватен. Места случались часто. Если известно, что злодей и неадекватен, то необходимо заклеймить и покаяться. Если что-то и недостоверно, то всё на благо этой этической стороны вопроса. И много чего ещё.

Позиция «против» - фильм исторически насквозь недостоверен, факты перевраны, очень многое надуманно. Собственно, непонятно, что происходит, откуда взялась опричнина, показана только экзальтированность монарха, который во всём - сумасшедший злодей. Как мог Иван IV, будучи столь неуравновешенным эмоционально человеком, выполнить такую гигантскую политическую миссию, как включение в свой состав земель по величине равных России до его правления, при этом паритетных по военной и экономической силе, провести череду внутренних реформ, выиграть борьбу с могущественными, как сейчас бы сказали, «олигархическими соперниками». Всё это, кстати, более или менее очевидно для любого человека, прослушавшего курс истории в средней школе.

Неочевидной и настораживающей стороной фильма при этом кажется задача, с которой снимался фильм, тот мировоззренческий контекст, в котором существовал в тот момент его автор и создатель - понятно, не простой и явно не случайный человек. Такое кино однозначно могло бы быть проинтерпретировано и понято в 80-е и ещё более точно в 90-е годы, а именно как постмодернистская деконструкция субъекта, которая, как известно, проводится через разрушение архетипических моделей его сознания и поведения. Но время создания фильма - уже иная эпоха с другими мировоззренческими ориентирами, это «время собирания камней». Кстати, именно на подобную фокусную аудиторию, ориентированную на патриотические и почвенные ценности, с явным приоритетом поиска духовной основы для существования фильм вроде бы и был изначально ориентирован. Как мне кажется, это уже фиксируемо рационально, а следовательно, об этом можно рационально рассуждать. То, что в «Острове» настораживало, в «Царе» уже почти близко к тому состоянию, которое называют транспарентным.

Итак, Иван Васильевич - злодей, жестоко и немилосердно убивающий людей, правда, зачем это делающий - не понятно, вообще, в фильме не объясняется причина появления опричнины. Не важно, соответствовали цели средствам или нет, но без объяснений появления опричников это выглядит прямым художественным произволом сродни сарумановым урукам, мол, зло склонно рано или поздно проявить свою сущность. Гоблины - они и есть гоблины, убивать, насиловать (а может быть и есть) маленьких девочек в их естестве, и всё. Просить уточнений, обсуждать причины подобного введения их в сюжет в данном контексте бессмысленно. Кровавая - она на то и кровавая… поскольку без смысла, без цели, но с безмерной жестокостью.

Мало того, что события выведены из исторического контекста, сам ход повествования разорван и произволен, выстроенный в хронологическом порядке он не демонстрирует зрителю объяснение сути происходящего, мотиваций героев. Отсутствует внутренняя логика действий персонажей, подчинённых только лишь замыслу автора: обнажать суть зла заключённого в религиозном фундаменталисте, маньяке - Царе. Иррациональное зло, заключённое в фигуре Ивана Грозного и его приспешников не имеет объяснения, и надо оставить попытки как-то его понять, автор и не даёт ключей к такой операции.

Эффектным обрамлением служит его окружение, которое как свита Гекаты способно лишь вселять ужас в любого встретившегося на пути. Но если зло заключено в царе, то какова роль народа, который населяет необыкновенную страну, плод художественного замысла автора - «Россию»? Дело в том, что подданные нарисованы неизменно тёплыми красками, они в чём-то обаятельны, как обаятельны породистые травоядные животные, обаятельны, но не наделены смыслом. Это царство клипот, фикций, у которых жизнь проходит как выдуманный сон, ни цели, ни смысла, ни содержания. Их действия так же лишены внутренней логики, которой нет и у окружения Царя, которой начисто лишен, кстати, весь фильм.

Хочу напомнить, что, в своё время психологи Третьего Рейха, работая с заключёнными концентрационных лагерей, выяснили, что для успешной деконструкции субъекта необходимо лишить его ощущения осмысленности своей жизни. В фильме Лунгина это проделано с изящной точностью и подталкивает к мысли, что сделано это не случайно. Так атакована, оказалось, не только Власть, но и Народ. Поскольку русские не наделены смыслом, то те, кто попытается себя с ними ассоциировать, попадает в ловушку бессмысленности. Хочу напомнить, что Иван Грозный - создатель во многом современной государственности, т. е. он в каком-то смысле находится в сердцевине национальной матрицы. Но получается, что порочна власть, не «потому что», а порочна - и всё. Порочна в принципе. Потому что кровавая... Опричнина, и девочки, и медведи, напоминающие что-то из современных политических символов. Царь - который, конечно, зло, и народ - который без смысла.

Церковь, последняя в триаде, показана возвышенной, но не исцеляющей от этой земной юдоли - силой. Филипп, так же светлый персонаж, выглядит блекло, настолько не раскрыта его внутренняя мотивация, настолько фальшивы его поступки, что он видится размытым пятном, манекеном на экране. Мне невольно стало печально, что последняя роль Янковского оказалась не столь сильной, завершающей, как, например, кубриковская лента «С широко закрытыми глазами».

Может ли у искусства быть заказчик, или это проекция внутреннего мира автора? Как пересекается произведение с политическим контекстом, который, конечно, тонко чувствует «душа поэта»?

Остаётся только упомянуть про подбор актёров: Мамонов и Охлобыстин - яркие актёры, играющие смелые и неординарные вещи, которые являются своего рода парадоксальными, но выражающими особую функцию, которую можно сравнить с юродством. Тот факт, что Лунгин отбирает их на главные роли, является неслучайным подбором: то, что они будут играть, то, как они сыграли, было понятно с самого начала. Тот, кто приглашал актёров, знал, кого отбирает и для чего. Всё сделано филигранно. Каждый кадр у Павла Семёновича как выстрел, каждая сцена завершена и точна, фильм достигает цели.

Остаётся ответить на вопрос: что это и зачем? Может ли у искусства быть заказчик, или это проекция внутреннего мира автора? Как пересекается произведение с политическим контекстом, который, конечно, тонко чувствует «душа поэта»? Дать ответы на эти вопросы, полагаю, не просто. Быть может, автор и сам не сможет ответить на наши вопросы. Ну а нужна ли нам определённость подобного рода в случае с фильмом? Мы вполне можем оставить этот вопрос без ответа.

Другое дело, нас интересует то, что этот фильм как в увеличительном стекле собрал те интенции, которые присущи всему нашему обществу. Когда все движения и мотивы вывернуты у людей наизнанку, например, патриоты приобщаются ко вполне критическому по отношению к России и русскости действу, и не чувствуют подвоха. Зреет вопрос - это ошибка сознания, нераспознование смыслов, или утрата связи с культурной матрицей? То есть буквально люди себя считают русскими, но уже ни к какой русскости отношения не имеют. А именно, это уже некие пострусские, которые реконструируют русскость по книжкам и старым фильмам, усиленно изображая национализм, не имея органической связи с этой самой нацией.

Стоит отметить, что явление это совсем не новое для нашей страны, особенно для современной эпохи, у нас есть реконструкторы викингов, пантюркисты, русские мусульмане носят арабскую одежду и берут себе арабские имена, сообщество, именуемое себя казаками, оживленно обсуждает свою жизнь в хуторах и юртах, проживая в многомиллионных мегаполисах, почему-то считает себя патриотами России, считая, что «москали оккупировали свободный казачий народ». Мир химер и смулякров, где каждый симулирует что-то, например образ жизни среднего класса, недоступный среднестатистическому гражданину РФ в силу экономических причин, либералы, ЛГБТ и западники старательно изображают из себя западных европейцев к которым, понятное дело, не имеют никакого отношения. Бандиты в начале 90-х годов строили свою модель поведения по сериал про итальянскую мафию.

Почему бы нам не поверить, что никаких русских уже нет, в силу исторических причин население северной части Евразии утратило свою культурную принадлежность к нации, но по инерции не может этого понять, а есть некие реконструкторы, которые играют в смыслы? Или, может быть, нашей национальной матрице изначально присущи такие парадоксы, которые нашли себе место в этом фильме, когда самобичевание и тотальная самокритика присуща нашему народу?

Не думаю, что дело обстоит именно так, скорее речь идёт о сломе системы координат, которые выстраивают нормальное понимание своего положение в мире отношения к самому себе и норме. Произошло это в силу понятных причин, но люди ведомые таким чувством национальной природы и пониманием своей рациональной выгоды, находятся в исключительно опасном состоянии. Если бы речь шла о чём-то менее значимом, чем Россия, я бы сказал: эта жизнь, ведомая таким самосознанием, находится в исключительной опасности.