Долой реакционный режим!

Одной из первостепенных задач нынешнего курса российской власти является преодоление реакционности. Именно она предполагает механизированную модель поведения в той или иной ситуации, что для страны, претендующей на строительство многополярного мира, неприемлемо. Ведь многополярность обусловлена прежде всего очагами аутентичного и их спорадическими вспышками. Реакционность же сразу вписывает тот или иной геополитический объект в глобальный сетевой проект Соединенных Штатов Америки.

Собственно говоря, территориальное, этническое, социальное и пр. образование и переходит из субъектов в объекты после того, как становится зависимым от действий США. Механизм его действий сразу же берется в расчет ГосДепом, учитывается при составлении дальнейших планов ведения войны и, значит, становится таким же элементом сети, как любой другой формально поддерживающий или нейтрально относящийся к политике Соединенных Штатов.

Именно проблема отрыва от навязанной американцами стратегии и стоит перед нынешним руководством России. На сегодняшний день риторика Кремля показывает понимание особой роли России в мировой геополитике и признает за США конкуренцию. Однако, реакционная модель поведения на политической арене не преодолена. Причиной этому служит, очевидно, риторический подход к идеологическим вопросам, который, разумеется, делает позицию России более гибкой, но при этом дает возможность для маневра политических сил, способных повлиять на становление евразийского курса власти, а то и вовсе сорвать его.

Таким образом, ничто не мешает атлантистским агентам освоить евразийскую риторику и даже показушно уйти в оппозицию США. Контрпродуктивная реакционность и национально-капиталистические копирование с легким налетом «русскости» или «российскости», ничего не меняющие по сути, не только не отключают элемент от американской сети, но, напротив, делают его еще более эффективным. Подрыв возможного очага аутентичного производится изнутри и без прямого участия США.

Особенно реакционность России, обеспечиваемая околокремлевскими элементами американской сети, заметна в странах СНГ и ближнего зарубежья. Грузия, Эстония, Украина, Латвия - нынешние режимы этих стран, граничащих с Россией и во многом зависящих от нее, невозможно было установить, если бы не вовлеченность России в атлантистскую сеть. Политика этих стран также сугубо реакционна. Только направлена их реакция уже на Россию.

При анализе этой замкнутой цепи реакций невольно напрашивается вывод о том, что русофобские режимы обсуждаемых стран направлены на смещение антиамериканских инициатив российских властей, на вечное разгребание болота, создаваемого приграничными государствами. Подобная стратегия применяется как на макрополитических уровнях, так и на военно-стратегических и локальных. Можно вспомнить Ирак, когда в начале сентября 2007 года из Басры были выведены британские войска, а дворец казненного Саддама Хусейна оставили войскам нового, лояльного атлантизму режима. Здесь налицо все признаки реакционного механизма: совершенно очевидно, что антиоккупационные силы не были уничтожены не потому, что они представляют из себя какую-то силу, но из расчета на бесконечную эскалацию конфликта, его неразрешенность, а значит и неспособность Ирака вести независимую политику.

Силы атлантизма не желают быть альтруистами и бескорыстно соучаствовать в ротации местных элит. Также они не хотят повтора провала ситуации в Иране, когда в конце 1970-х в недрах искусственного светского режима вспыхнул настоящий евразийский переворот. Теперь выгоден не столько контроль над тем или иным элементом, сколько управление конфликтом, его наращивание или разрешение в рамках местных этнических и межгосударственных особенностей.

Задача атлантистских сетей в СНГ и странах ближнего зарубежья - сместить реакционный акцент России с США на близлежащие страны. Для бывшей Империи нет ничего привлекательнее, чем возвращение находившихся когда-то под ее контролем территорий. Но, если при историческом освоении этих земель народы сами решали характер взаимоотношений друг между другом, то теперь за этими взаимоотношениями стоит некто третий. Значит, какие бы усилия ни приложила Империя к урегулированию конфликта, он так и останется неразрешенным, потому что в диалоге участвует сторона, которой договоренность принципиально не выгодна.

Такая формула замкнутой реакционной цепи и дальше будет работать против России, если она не откажется от попыток участия в повестке дня, поставленной атлантистскими сетями. В ней невозможно оказаться в выигрыше, независимо от занимаемой позиции. Ведь задача врагов - России не установить или оккупировать ее, но возглавить всевозможные конфликты, которые как грибы растут вокруг России. Вне зависимости от того, что делает или не делает Кремль. Поэтому, если в планах России стоит развитие и экспансия, установление контроля в тех или иных зонах, действовать она должна авангардно, обращаясь к новому типу геополитики – геополитике постмодерна.

Очевидно, что заниматься недружественными странами СНГ и ближнего зарубежья совершенно бессмысленно. У России нет серьезных рычагов давления на них. Даже если она решит создать им проблемы экономического или энергетического характера, от этого пострадает исключительно атлантистская марионетка, которую тут же заменят другой. Для мирового печатного станка создать на пустом месте конфликт ничего не стоит, тем более, что это всегда дешевле, чем реальный экономический и национальный рост той или иной подконтрольной страны. Из-за постоянной ротации элит и взбудораженности масс Россия постепенно вообще исчезает из местного дискурса, перестает восприниматься как субъект. Просто-напросто выпадает, становится атмосферным явлением. И это верное восприятие, ведь конфликт умело срежиссирован американскими сетями.

Новым авангардным шагом России могло бы стать сетевое и военное освоение Южной Америки. Тем более, что ее там любят и ждут. Например, такие страны, как Куба и Венесуэла, несмотря на то, что не являются субъектами мировой геополитики, по-прежнему остаются не вписанными в американский сетевой проект, как бы он ни старался спровоцировать его на реакцию. Это, безусловно, временное явление, которое Россия не должна упустить. Дело даже не в том, что нынешнее руководство этих  и других стран в Южной Америки сохранили на почве социалистического прошлого хорошее отношение к России, а в том, что активность в непосредственной близости к границам США вынудит уже их (Штаты) уйти в реакционную позицию, что приведет к безусловному ослаблению «кольца анаконды». Россия сама должна втянуть Соединенные Штаты Америки в реакционное болото, кишащее стихийными повстанцами.

Контроль над Южной Америкой для России является стратегически и жизненно необходимым. С точки зрения классической геополитики у США очень выгодное положение. Ее территория защищена морем, на севере в Канаде живет народ стратегически не отделяющий себя от американцев. Есть лишь небольшая угроза из джунглей юга, но ввиду слабой развитости стран Латинской Америки опасности она большой не представляет. Непосредственная же близость геополитического противостояния вынудит переориентировать стратегический вектор атлантистских сетей. Россия в этом случае сломает искусственные реакционные цепи в Евразии и сможет вести независимую политику. Ведь не имеет смысла производить эскалацию конфликта, если тот, на кого он направлен, не только попросту отсутствует, но и выводит кукловода на чистую воду, вовлекая его в рутину оборонительных перестроек.