Аляска: геополитика не терпит отступления

Ровно 145 лет прошло со дня «продажи» Аляски - и ознаменовало это событие не начало ухода России с североамериканского континента, но конец более чем векового присутствия русских в Америке. А началось всё с того, что в мае 1741 года русский капитан Беринг на двух небольших судах «пустился в полную неизвестности ширь страшно негостеприимного в северных широтах Тихого океана» [1], а уже в июле оба они, на значительном друг от друга расстоянии, подошли к неизвестной земле. «Таким образом русскими мореплавателями был открыт таинственный "Гамаланд", оказавшийся северо-западным берегом Америки».

Сегодня принято всё измерять экономической целесообразностью, рассматривая в строго экономических категориях: выгодно-невыгодно - последствия любого процесса. В отношении Аляски, исходя лишь из этой однобокой экономической оценки, стоит сразу отвергнуть любые аргументы в пользу продажи, основанные на «невыгодности содержания» столь далёких земель для русского государства тех времён.

Вот как о колоссальных результатах экспедиции Беренга пишет первый русский геополитик Алексей Ефимович Вандам (Едрихин): «Открытие Алеутских островов и северо-западной Америки явилось тем же, чем для искателей золота могло бы явиться нахождение новых приисков, состоящих из одних самородков. Вся промысловая Сибирь устремилась своими помыслами к Тихому океану. Спустя всего лишь четыре года на Алеутских островах работало уже семьдесят семь компаний, собиравших с моря ежегодно миллионную дань».

К слову сказать, одного только золота в течение последующих 30 лет гражданами США на Аляске, проданной за 7,5 млн. долларов, было добыто на сумму свыше 200 млн. Это только Аляска, и только золото, не считая пушнины, древесины, рыбы, морских животных и т. д.

Исходя уже только из этого факта вопрос «Нужна ли была нам Аляска?» становится несостоятельным по своей сути. Нужны ли были российской казне миллионные ежегодные доходы в рублях того периода?

Но оставим экономику и перейдём к геополитике. С точки зрения этой науки, начавшей стремительное развитие именно в России с работ того же Вандама-Едрихина в 1912-1913 годы, и незаслуженно забытой на весь советский период, практически вся территория западного побережья Северной Америки является не чем иным, как «береговой зоной», своего рода аналогом «Римланда» на Евразийском континенте.

Сама «береговая зона» рассматривается в геополитике как плацдарм для экспансии на континент, как полоса контроля, ограничивающая стратегические возможности, закрывающая свободный выход в открытый океан, а значит, снижающая экономический потенциал развития. Все эти «прелести» запирания в глубине континента Россия испытывает на себе не одно столетия. И всё благодаря санитарному кордону, старательно возводимому нашими западными оппонентами вокруг нашей страны по побережью евразийского континента.

Сегодня в центре процесса изоляции России стоят США, те самые, которые во времена русского могущества оказались на грани запирания в центре своего материка. Первый русский смотритель за Америкой Григорий Иванович Шелехов разработал для этого пространства такой план: объединить всех независимых русских промышленников в одну могущественную компанию; «распространить русские владения на никому не принадлежавшем северо-западном берегу Америки от Берингова пролива до испанской Калифорнии; установить торговые сношения с Манилой, Кантоном, Бостоном и Нью-Йорком. Поставив, наконец, все эти предприятия под защиту правительства, устроить на Гавайских островах арсенал и станцию для русского флота, который, защищая русские интересы и имея обширную и разностороннюю практику на Тихом океане, мог бы выработаться в первый в мире флот».

Реализация же планов Шелехова, вскоре скончавшегося, досталась другому русскому деятелю, Александру Андреевичу Баранову, который перенес главную квартиру на Северо-Американский материк и в Ситхинском заливе заложил столицу Русской Америки Ново-Архангельск. Здесь, вслед за сооружением форта с 16 короткими и 42 длинными орудиями, появилась верфь для постройки судов, меднолитейный завод, снабжавший колоколами церкви Новой Испании. Столица, белое население которой быстро возросло до 800 семейств, украсилась церковью, школами, библиотекой и даже картинной галереей. Как центр самой важной в то время меховой торговли, Ново-Архангельск сделался первым портом на Тихом океане, оставив далеко позади себя испанский Сан-Франциско.

«Баранов, не покладая рук, работал над упрочением нашего положения. На море он с каждым годом увеличивал число русских кораблей, усеивал острова русскими факториями, заводил торговые сношения с иностранными портами, а на суше все дальше и дальше уходил в глубь материка, прокладывая путь с помощью духовенства и закрепляя его постройкой фортов. Русские владения росли и к востоку, и к северу, и к югу... В общем, за время своего пребывания во главе компании Баранов сделал для России то, что не удалось сделать ни одному простому смертному. Он завоевал и принес ей в дар всю северную половину Тихого океана, фактически превращенную им в "Русское озеро", а по другую сторону этого океана целую империю, равную половине Европейской России, начавшую заселяться русскими и обеспеченную укреплениями, арсеналами и мастерскими так, как не обеспечена до сих пор Сибирь».

С уходом этого великого человека кончился героический период русской деятельности на Тихом океане, и русские, выдвинувшись за море, из-за безволия петербургской элиты вынуждены были отступить перед англосаксами. В 1820 году указом правительства России из Тихого океана были выведены военные суда, предназначавшиеся для охраны русских интересов. После чего маленькие, «только что выглянувшие на свет С.-А. Соединенные Штаты устами президента Монро громко объявили всему миру, что на открытый испанцами, французами и русскими американский материк они смотрят как на свою собственность». Англосаксы обоих государств, еще не дошедшие далеко с востока до Скалистых гор, от хребта которых на запад начиналась уже русская земля, потребовали от России разграничения владений.

Результатом явилась конвенция, по которой «Россия отнесла свою границу на запад от Скалистых гор до 142 градуса гринвичской долготы», т. е. собственно до границы Аляски. Северная половина уступленного нами пространства отдана была Англии. «Разграничение с С.-А. Соединенными Штатами состояло в простом отказе с нашей стороны от принадлежавших нам земель, составляющих ныне богатейшие северо-западные штаты Вашингтон и Орегон. В общем, по конвенции 16 февраля 1825 года из наших владений на материке Америки за нами осталась лишь одна треть, известная под именем - Аляски, а две трети отданы были англосаксам без всякого вознаграждения с их стороны».

30 марта1867 года в Вашингтоне Аляска была продана за смехотворные деньги, а Россия закончила свою историю открытия Америки. Началась история закрытия России англосаксами, запершими русское государство в самой холодной части евразийского континента. Геополитика не терпит отступления. Тот, кто остановился - уже проиграл. Только геополитическая экспансия даёт шанс на сохранение и развитие. И история с Аляской по сей день остаётся горьким уроком, подтверждающим нам прописную истину геополитики.

* * *

[1] Здесь и далее цит. по: Вандам (Едрихин) А. Е. «Геополитика и геостратегия» / Сост., вступ. ст. и коммент. И. Образцова; заключ. ст. И. Даниленко. Жуковский; М.: Кучково поле, 2002. 272 с. (Серия «Геополитический ракурс»).

Для оформления статьи использована репродукция картины Эммануэля Лейтце «Подписание договора о продаже русских владений на Аляске» (1867).

• Азиатский пасьянс Вашингтона
• Тактика «геополитического плюрализма»: не дать России стать сильной
• Суверенитет в границах империи
• Как мы можем проиграть страну
• Мультиполярный мир: панацея в отсутствие гарантий