ЕВРАЗИЯ - Асмик Погосян: Мы не имеем права оставить все беды прошлого новому поколению

«Страной путешествия по вертикали» назвал Армению Тонино Гуэрра. Армянской вертикали более двух тысяч лет. Несмотря на то, что географически страна расположена в Азии, она имеет тесные политические и культурные связи с Европой. Россия для Армении – не только стратегически важный партнер. За долгие века сосуществования русский и армянский народ наработали единые ментальные ключи. О сохранении культурных ценностей, о новых совместных проектах, осуществляемых под эгидой Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств-участников СНГ, рассказывает министр культуры Республики Армения, член правления МФГС Асмик Погосян.

«Внутренняя культурная политика и внешняя должны дополнять друг друга, не идти разрозненно. Для этого не нужно шуметь, сыпать в эту копилку, что попадется, а грамотно, тихо-мирно раздвигать культурные национальные границы».

- Асмик Степановна, вы – продолжательница замечательного армянского рода. Ваш отец, Степан Карапетович Погосян, - историк, долгие годы возглавлял Государственный комитет по телевидению и радио Армянской ССР, был награжден медалью первого армянского печатника Акопа Мегапарта. Когда-то он был одним из немногих, кто поддержал опального Сергея Параджанова, предложив ему руководящую должность на «Арменфильме». Сегодня он живет несколько уединенно, но продолжает писать, высказываться на актуальные темы. Что его волнует?

- Мой отец из породы тех людей, которых волнует все. Проблемой номер один для него остается вещание нашего телевидения. Он видел одно телевидение, которое занималось образованием людей, сегодня оно делает все ровно наоборот. И он очень тяжело переживает сложившуюся ситуацию. Отец руководил национальным телевидением в течение двадцати лет. Для меня самая большая ответственность после доклада президенту Республики Армения Сержу Саргсяну разговаривать с отцом. Уж если ему что-то в моей работе не понравилось, и он высказался, я в этот день себя чувствую очень плохо.

Он мыслит более прогрессивно, чем молодые. Он часто говорит вещи, которые меня шокируют, но спустя время я понимаю, что он прав. В его поколении, бывало, встречались такие самородки. Ведь он из деревни, из села Агакчи, сам поступил в Ереванский государственный университет. Именно умение прочно стоять на свой земле, знание ее, позволяет людям часто руководствоваться не разумом даже, а интуицией.

- Как вы считаете, построение единого культурного пространства относится к внешней политике или внутренней?

- Я думаю, что это, безусловно, относится к внешней политике. Внутри у нас проблемы ровно наоборот, относящиеся к поиску национальной идентичности. Точного понятия «единое культурное пространство» для армянина нет. Есть только понимание, что где-то и в самом деле должны существовать эти ценности, воспринимаемые каждым одинаково. На самом деле речь идет о современной цивилизации. Если Армения может туда что-то вывести, что будет для всего мира являться авторитетным, это будет хорошо. Если мы не можем этого сделать, тогда надо просто скромно ориентироваться на пределы своей страны.

На одном из заседаний МФГС государств-участников СНГ зашел разговор о создании единого реестра культурного наследия всех его членов. И когда начали эту тему глубоко прорабатывать, встал закономерный вопрос: о каком едином реестре может идти речь? Беларусь с Литвой имеет проблемы, и так далее. Но, уверена, нужно идти в этом направлении, иначе все мы будем просто локальными частицами одного мира, но в целое никогда не соберемся. Я считаю, что внутренняя культурная политика и внешняя должны дополнять друг друга, не идти разрозненно. Для этого не нужно шуметь, сыпать в эту копилку, что попадется, а грамотно, тихо-мирно раздвигать культурные национальные границы.

Сегодня Международный Фонд гуманитарного сотрудничества государств-участников СНГ занимается именно этим: раздвигает границы культурного пространства каждого из нас. Есть у Армении и Азербайджана много проблем, и их не могут нивелировать ни научные, ни культурные инициативы, но когда МФГС подключил к лечению болевых точек те организации, которые занимаются гуманитарной деятельностью, мы увидели определенную динамику в утраченном диалоге.

Потом к общению подключилась интеллигенция, потом молодые творческие силы, такие, как Молодежный симфонический оркестр СНГ. В октябре в Ереване под эгидой МФГС прошли форум драматургов, форум переводчиков, медиафорум «У подножия Арарата», организованный Международной конфедерацией журналистских союзов. Хочу сказать, что переводчики СНГ и стран Балтии собирались у нас уже в четвертый раз, и первые три встречи послужили реальным стимулом к сближению писательского сообщества в республиках Содружества. Создано мощное информационное поле - сайт Переводчиков стран СНГ и Балтии. Границы между нами всегда будут, но они не должны быть жесткими, деформирующими восприятие каждого из нас в глазах друг друга.

- В этом году вы реализуете проект «Литературный Ковчег. Десять лет спустя». Расскажите, пожалуйста, почему вам так важно вернуться к этой идее?

- В проекте «Литературный проект» были для нас ожидаемые вещи, равно как и то, что мало попадало или совсем не попадало в наше видение своей собственной ментальности. Мы сделали сборник рассказов, эссе – так писатели Европы говорили о своем опыте восприятия Армении. Кто-то удивлялся тому, как наш народ прогнозирует свое будущее, гуляя по подвалам коньячного завода «Арарат», он на одной бочке увидел надпись: «вскрыть в 2 065 году». А речь идет всего-навсего о какой-то технологической тонкости. На кого-то гранат впечатление произвел – ирландская писательница выдала после целую поэму.

Писатель из Лихтенштейна увидел нашу центральную площадь, выстроенную архитектором Александром Таманяном в стиле неоклассицизма в национальном духе, потому как применял декоративную резьбу по камню в очень странном виде. Я ее такой никогда не видела и не предполагала, что она вообще так может существовать. И не хочу, чтобы у меня была такая площадь. Но он увидел на ней страшные вещи, какой-то непонятный быт, что-то такое, что было похоже на его фантазии об Армении, когда он летел сюда на самолете. И он не захотел ничего менять в своем миросозерцании.

Еще меня удивило то, как европейские писатели реагировали на наше студенчество, с которым они встречались в вузах. Они потом в своих произведениях писали, что каждый из них – это будущий выдающийся человек, потому что они все разносторонне развиты. Я к этим заявлением отношусь со здравой долей скепсиса. Наши дети и вправду с 5-6 лет играют в шахматы – но для Армении это массовое занятие.

Отрицательными чертами они называли нашу архаичность, что мы очень много оглядываемся назад. Эти вещи, конечно, объективны. Даже если посторонний человек говорит простые обыденные вещи, то все равно интересно лишний раз посмотреть на себя его глазами. Этот проект мы обязательно будет повторять, потому что он взаимообогащает. Общаясь, люди получают колоссальное удовольствие, с другой стороны, «продукт» видения тебя самого, только сделанный извне. Для каждого народа это очень важно.

Мы и сейчас рады тому, что на встречах переводчиков, драматургов, журналистов, которые работают одновременно в Ереване то автономно, то пересекаясь друг с другом, мы узнаем оценку своей реальности. Пусть там будет и критика, и согласие с нами, но гости к нам приезжают, подлинно интересуясь армянской культурой.

А приезжать к нам нужно почаще: у нас постоянно идут раскопки, находятся то крепости средневековые, то христианские и дохристианские памятники. Поэтому в Армении при строительстве зачастую и поднимаются вопросы: а не останутся ли в земле археологические ценности. Есть проекты, требующие дополнительных капиталовложений, потому что часто строительство приходится приостанавливать по причине, которую я уже назвала. Армения в этом смысле - сложная страна.

Я ее очень часто сравниваю с Италией. Там министр культуры мне жаловался, что археологические изыскания вносят дополнительные трудности в градостроительство. У нас много совместных исследовательских групп с зарубежными станами. И все в мире поняли, что здесь можно найти самое-самое древнее в мире, и стали приезжать к нам и за научными сенсациями тоже, особенно после того, как в этом году в пещере Арени были найдены чарохи - мягкие мужские туфли 37 размера с заостренными концами. Ее носили наши предки в 3600-3500 годах до н. э. А обувь эта – самая старая археологическая находка из всех экземпляров обуви на территории Старого Света.

- Ваши памятники находятся в государственной собственности или в частной?

- У нас есть государственная собственность и собственность церкви. Скажем, храм Гегард – это собственность Армянской Апостольской Церкви. Но в основном памятники остаются под юрисдикцией и ответственностью государства. Нам очень тяжело. Мы не имеем права продавать памятники той же церкви, но можем отдавать их в аренду на определенное время.

С другой стороны, сегодня активизируется частный капитал. Яркий тому пример – комплексная программа восстановления Татевского монастыря, построенного в IX веке и ожидающего включения в список мирового наследия ЮНЕСКО. В прошлом году открыта канатная дорога «Крылья Татева», из вложений на которую минимум 28 миллионов поступили в качестве благотворительного взноса от одного известного российского бизнесмена армянского происхождения. Он же был инициатором открытия в Дилижане большой русскоязычной школы, учитывая самые высокие мировые стандарты.

Видите, частный бизнес тоже может быть для души, для духовного обязательства. Безусловно, надо сохранять свое наследие, но мы стараемся строить и новые церкви. Другие предприниматели также реализуют большое количество других культурных, интеллектуальных проектов. Кстати, в списке «доноров» в Татеве много русских фамилий.

«Мы живем надеждой, что вернемся в Западную Армению не физически, а ментально, обживая вновь свое же духовное пространство».

- А кого из русских писателей сегодня читают в Армении?

- Русский язык у нас знают, но давайте не будем забывать, что в стране выросло новое поколение, пользующееся новыми информационными ресурсами. Во многих семьях детям продолжают традиционно передавать любовь к русскому языку, чтобы огромный пласт великой русской культуры был доступен и им. У нас расклад с чтением такой же, как и везде. На «ура» могут проходить и бестселлеры, и переводческая учебная литература, есть потребители и элитарной литературы...

Могу сказать парадоксальную вещь: в Ереване есть книжные магазины, где продукции, изданной на русском языке, больше всего. Есть множество литературных журналов, печатающих русскую литературу. Любим читать Алексея Варламова. Во многом это связано с тем, что он здесь был десять лет назад, еще будучи непопулярным писателем. Но он успел сказать что-то такое теплое в адрес армянского народа, в результате чего армяне стали очень пристально следить за его творчеством.

Имя Андрея Битова свято в Армении, его цитируют все и вся. Чтобы сохранить живые традиции, у писателей должен быть контакт с нашей страной – для армян это очень важно. Это, скажем так, дополнительная подоплека для восприятия литературной персоны.

- Я вспомнила слова Эмира Кустурицы: «Лучше быть знаменитым в Армении, чем в Америке»… Недавно на фестивале «Золотой апельсин» в Анталии у него появился повод в который раз поднять тему геноцида… По скромным оценкам, около 200 церквей, храмов, расположенных на территории Турции, нуждаются в восстановлении. В марте 2008 года на острове Ахтамар прошла церемония, посвященная восстановлению храма Сурб Хач, на нем висели турецкие флаги, огромный портрет Ататюрка. Если у вас надежда, что когда-нибудь многие армянские святыни там будут восстановлены?

- Если у нас когда-нибудь эта вера пропадет, считайте, что армянской нации больше не существует. По счастью, крест на Сурб Хач все же был установлен. Мы продолжаем надеяться, что с нашими близкими соседями рано или поздно мы начнем дружить. Мы живем надеждой, что вернемся в Западную Армению не физически, а ментально, обживая вновь свое же духовное пространство.

В этой теме есть очень много провокаций со стороны СМИ. Действительно, крест поначалу на Сурб Хач не установили, потом его установили, но отношение к этому было уже подготовлено соответствующее. Теперь мы можем опираться на этот ахтамарский крест и двигаться дальше. Тяжелой остается ситуация с древней столицей армянского Анийского царства Ани, где в период расцвета город имел население не менее 100 тысяч человек и был известен как город 1001 церкви. Ани – в пятнадцати километрах от нашей границы.

Красивые и важные для нас памятники сегодня разрушаются. Уверена, что мировое сообщество поможет нам и до них дойти. Как министр культуры я верю в диалог. Именно культурные и гуманитарные контакты пробьют границы.

Что касается Эмира Кустурицы – это гражданская позиция человека. Я сама лично сопровождала его в музее Геноцида, и по его реакции видела, что где-то его эмоции прорвутся. Прорвались в Турции. У нас есть не только музей, но и мемориал жертвам Геноцида на холме Цицернакаберд, и если гости не хотят заходить в музей и видеть все эти чудовищные свидетельства 1915 года, они просто посещают мемориал – этого уже достаточно, чтобы начать иначе смотреть на свою собственную жизнь, на судьбы других народов.

Подготовленным приехал к нам и Жерар Депардье, среди друзей которого много армян. Он нам такие факты рассказал, что мы просто диву давались, откуда ему это все известно. Депардье после поездки в Армению захотел снять фильм, посвященный какой-нибудь странице армянской истории. Вместе с людьми других национальностей мы сделаем все, что в наших силах. Мы не имеем права оставить все беды прошлого новому поколению.