ЕВРАЗИЯ - КГБ против НТС

В последнее время все чаще раздаются голоса о необходимости и даже неизбежности революции в России. Звучат призывы к народу построить русское национальное государство. В этой связи повышается интерес в обществе к организациям, имевшим опыт подготовки революции в Советском Союзе и в постперестроечной России. Одной из них является Народно-Трудовой Союз российских солидаристов - НТС.

В 2010 году НТС исполнилось 80 лет, а созданному Союзом издательству «Посев» - 65 лет. Из них 70 лет руководители, активисты и рядовые члены Союза прилагали огромные усилия, пытаясь организовать революцию в СССР. Более 240 агентов (эмиссаров) НТС отдали жизни, пытаясь нелегально проникнуть на территорию Советского Союза с целью создания подпольных ячеек для организации работы по свержению большевистского режима.

Большинство эмиссаров НТС, нелегально перешедших границу и арестованных советскими спецслужбами в конце тридцатых, начале сороковых годов прошлого века, была расстреляна, меньшая - привлечена к сотрудничеству с органами госбезопасности.

Но даже такие потери не останавливали НТС. Люди, возглавлявшие организацию, были готовы сотрудничать с любыми силами, спецслужбами различных государств, в том числе нацистской Германии, жертвовать товарищами, идти на сделку с совестью, в части получения материальных ресурсов, с целью решения главной задачи НТС - организации революции и свержения ненавистной власти коммунистов.

Народно-трудовой союз российских солидаристов был учрежден в 1930 году в Белграде. Его создателями выступили молодые русские эмигранты во главе с Виктором Байдалаковым, не примыкавшие ни к одному из идейных течений в эмиграции - ни к монархическому, ни к либеральному, ни к социалистическому. Истоки своей идеологии - солидаризма - они возводили к русской религиозной философии начала ХХ века и наследию сборника «Вехи».

В основе солидаризма лежало стремление к «солидарности классов» (т. е. к единству интересов предпринимателей и работников) и к «солидарности нации» (т. е. к признанию всех россиян единой нацией - независимо от этнической принадлежности). Политическая программа НТС подразумевала также наличие твердой надклассовой и надпартийной центральной власти, обеспечение личных свобод и равенства всех перед законом, свободу экономических отношений и неприкосновенность частной собственности (прежде всего, на землю), а также «здоровый национальный эгоизм» во внешней политике.

Само собой разумеется, политическим взглядам солидаристов был свойственен непримиримый антикоммунизм. Своей главной задачей НТС считал, прежде всего, подготовку в России «национальной революции против большевистского режима».

После получения информации об этом событии от резидентуры ОГПУ в Белграде, в Москве было заведено дело оперативной разработки на НТС (тогда НТСНП - Национально-Трудовой Союз Нового Поколения).

В отношении организатора НТСНП в официальных справочниках сказано:

Виктор Михайлович Байдалаков (1900-1967) - политический деятель, инженер-химик. Из семьи донского казака, преподавателя гимназии в Конотопе. Участник Гражданской войны и Белого движения. Служил в чине корнета в 11-м Гусарском Изюмском полку. После эвакуации - в Югославии, работал чернорабочим. Окончил химическое отделение Белградского университета (1929).

С 1928 года - председатель правления СРНМ-НТС, Председатель Совета НТСНП (1931-1955). В 1941 году переехал в Берлин. В 1944 году арестован гестапо, находился в заключении в берлинских тюрьмах и концлагере Заксенхаузен. В апреле 1945 года освобожден по ходатайству Андрея Власова.

После войны проживал в Германии, затем выехал в США. В январе 1952года на очередном съезде Совета НТС лишен звания председателя Исполнительного бюро, а в 1955 году вышел из НТС. В январе 1956 году основал «Российский национально-трудовой союз», просуществовавший до апреля 1966 года. Скончался в Вашингтоне.

В материалах разработки ОГПУ оценка деятельности Байдалакова звучала по другому:

Байдалаков Виктор Михайлович - Председатель исполнительного бюро бело-эмигрантской террористической организации «НТ СНП».

Байдалаков В. М. 1900 г. р., уроженец города Конотопа, бывший офицер деникинской армии, белоэмигрант, по специальности инженер-химик, постоянно проживал в городе Белграде (Югославия) по ул. Франкопанова, дом 27.

Байдалаков В. М. является одним из создателей и бессменным председателем Испол бюро «НТ СНП».

Кроме осуществления общего руководства организацией Байдалаков наиболее деятельное участие принимает в работе отделов разведки и контрразведки «НТ СНП», а также непосредственно руководит отделом работы против СССР, т. н «отделом закрытой работы» «НТ СНП».

С началом войны Германии с СССР Байдалаков, будучи прогермански настроенным, поставил вопрос перед Испол бюро о необходимости сближения с немцами, переезжает в Берлин и руководит всей работой по заброске членов «НТ СНП» на временно оккупированную немцами советскую территорию.

Байдалаков пользуется популярностью не только среди членов «Союза», но и во враждебных «Союзу» белоэмигрантских организациях. По личным качествам наблюдателен, легко расшифровывает наружное наблюдение, к людям относится с большим недоверием, но не хитрый, вспыльчивый, не вполне выдержанный.

Байдалаков в СССР имеет родственников:

1. сестру - Криксу Марию Михайловну (арестована);

2. сестру - Троицкую Лидию Михайловну (арестована);

3. двоюродного брата - Байдалакова Анатолия Павловича (находится в Красной армии);

4. мужа сестры - Троицкий Александр Николаевич, 1891 г. р., доцент Тимирязевской с/хоз Академии, проживает в Москве по Лиственной аллее, кор. №2, кв. 70.

В справке упоминается «отдел закрытой работы» «НТ СНП», которым руководит Виктор Байдалаков. Расскажем о нем более подробно - для этого приведем главу 10 под названием «Закрытая работа» из брошюры «Национально-трудовой союз», которая была изъята в мае 1945 года в одном из бункеров гестапо в Германии сотрудниками «Смерша» Первого Белорусского фронта. Судя по тексту брошюры, она была написана в конце 1944 - начале 1945 годов после проведенных гестапо арестов некоторых членов НТС. Возможно, самим Байдалаковым, поскольку исполнена с хорошим знанием темы. Орфография документа сохранена.

ОБЩИЕ УСТАНОВКИ

«Термином "закрытая работа" в Союзе обозначалось ведение нелегальной, конспиративной, революционной деятельности на территории СССР для свержения большевистского режима, а также обслуживание этой работы. В начале образования Союза революционная деятельность понималась весьма упрощенно. Все понимание сводилось к ведению активной боевой работы, состоявшей из трех элементов: террор против представителей коммунистической партии, антисоветская пропаганда и создание подпольной организации. Позже, по мере внутреннего роста Союза, понимание подготовки революции, ведение борьбы революционными путями и средствами получили должное углубление.

Революция представлялась уже, как сложное социальное явление, возникающее в итоге взаимодействия многочисленных факторов и сил. Для подготовки революции, следовательно, становилось необходимым не только иметь организацию, но наличие ряда социально - политических предпосылок, обуславливающих возникновение революции. Союз приступил к всестороннему изучению революции вообще и к анализу российской революции и советской действительности, в частности.

Индивидуальный террор, партизанщина, только отрицательная пропаганда (только "против", а не "за") перестали в понимании Союза быть единственными средствами для подготовки и обсуждения революции, даже при очевидном недовольстве населения советской властью.

Подготовка и осуществление революции встали, таким образом, перед Союзом, как сложнейшая проблема, как громадное социально - политическое задание. Термин "закрытая работа" сохранился для обозначения непосредственного технического обслуживания многообразной революционной деятельности в той ее части, где требуется тщательное соблюдение тайны, особые меры предосторожности и где приходится рисковать человеческой жизнью. Вместе с понятием "закрытая работа" Союз выдвинул лозунг "Национальной революции", полный смысл и значение которой был раскрыт значительно позднее.

СОТРУДНИЧЕСТВО С РОВСом.

В годы 1930-1933 Союз был еще слишком слаб и беспомощен, чтобы самостоятельно вести "активную работу". Кроме того, ввиду доверия руководства НТС к активности РОВСа, Союзу не представлялось необходимым налаживать закрытую работу самостоятельно.

Для развития активной работы нужны были средства и люди. Первое требовало сочувствия со стороны широких масс жертвователей, второе - создание среды, пропитанной активистскими настроениями, откуда бы могли появляться добровольцы для участия в закрытой работе.

Первым шагом к закрытой работе Союза явился органически выросший, культ и романтика революционной борьбы. Имена героев активистов (боевиков) погибших в СССР в борьбе с большевиками и проникших туда из эмиграции (Сольский, Балмасов, Петерс, Мария Захарченко-Шульц, Г. Родкевич), боевая вылазка и организация взрыва в Ленинградском партклубе в 1927 году (Ларионов, Мономахов и Соловьев) были широко известны в кружках молодежи. В ее глазах эти герои-патриоты, примеру которых надо следовать. Они явятся первыми застрельщиками перед всемирным движением, в итоге которого родина будет спасена.

Следующим шагом было включение в уже организованные сборы средств в "Фонд спасения Родины", собранные суммы из которого поступали в распоряжение РОВСа и предназначались для активной работы.

К 1931 и 1932 году в Союзе уже имелось довольно много молодежи, добровольно заявившей о своем желании "итти туда", т. е. быть отправленным через границу СССР на активную работу. При этом, как правило, каждый член Союза рассматривал себя кандидатом - считалось, что рано или поздно в революционную борьбу включатся все. Вопрос только времени, подготовки и средств. В те времена немало проявилось в этом вопросе наивности. Но и позже, с ростом Союза и при более трезвом отношении к вопросам борьбы, этот дух боевой действенности - революционности в Союзе не исчезал.

Из числа выразивших желание итти на активную работу было отобрано несколько человек и передано РОВСу, по выбору Исп. Бюро. По прошествии некоторого времени пришло известие о гибели ушедших и о провале всех групп, в которых были и члены Союза. В И. Б. это вызвало недоверие к постановке всего дела, возникло подозрение о наличии где-либо провокаторов, тем более, что еще памятны были нашумевшие разоблачения провокации "Трест" (май 1927 года) и БРП. Члены И. Б. не желали брать на себя моральную ответственность за напрасную гибель людей, не будучи уверены в тщательной постановке закрытой работы. Так явилась мысль начать самостоятельно вести работу и в этой закрытой области, что совпало с параллельным стремлением к полной независимости. Когда были нащупаны следы работы "внутренней линии" эта мысль вылилась в резкую формулу, которая была высказана деятелем РОВСа: "лучше не вести никакой активной борьбы, чем вести ее преступно плохо".

САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ВЕДЕНИЕ ЗАКРЫТОЙ РАБОТЫ

Период времени с 1933 до 1937 года прошел в деятельной подготовке к "закрытой работе" и главное, в изыскании практических средств и возможностей для реализации попыток. Этими изысканиями занимался М. А. Георгиевский во время своих поездок по Европе.

Весной 1937 года эти возможности были, наконец, найдены, благодаря знакомству с японскими кругами, которые установил председатель Отдела Союза в Польше А. Э. Вюрглер. Японские дипломаты изъявили готовность представить средства на ведение революционной антикоммунистической работы в СССР, не ставя с своей стороны никаких условий и не требуя выполнения специальных заданий (разведка). Кроме того, по предложению Георгиевского было дано согласие на финансовую и техническую помощь для организации Бюро пропаганды для выпуска антисоветской литературы. Предполагалось начать работу в Европе, с тем, чтобы позже распространить ее на Дальний Восток.

Георгиевский доложил о своих переговорах И. Б., прося санкции. И. Б. санкционировало переговоры и решило немедленно приступить к делу, так как не нашло ничего морально предосудительного или идущего в разрез с национальной совестью в принятии средств от японских кругов для организации антикоммунистической борьбы.

Позже И. Б. стало известно, что из того же источника предоставлены средства Русскому Национальному Союзу участников войны (РНСУВ, ген. Туркула), для тех же целей.

«Бюро пропаганды (в Союзе именовалось "Льдиной"- наподобие дрейфующей льдины) было организовано в 1937 году. Бюро пропаганды являлось необходимым дополнением закрытой работы, направленной на СССР».

Несмотря на отсутствие опытных людей, И. Б. решило вести эту работу совершенно независимо от иных зарубежных организаций, соблюдая тщательно все меры предосторожности. Опыт и людей было решено приобрести самим. Было решено в начале послать одного-двух человек для изучения путей и возможностей перехода через границу СССР и для исследования возможностей будущего поприща деятельности. Выбор пал на Г. Околовича, который тогда исполнял должность технического секретаря при И. Б. и который обладал всеми необходимыми качествами (инициатива, сметка, воля, энергия, честность, идейность и т. д.).

Через те же дипломатические круги и Вюрглера удалось достичь разрешения местных польских властей на отправку людей через границу Польша-СССР.

Околович подобрал себе спутника и в начале августа 1937 года, после успешного разрешения всех технических проблем (одежда, документы, место перехода и т. п.), они благополучно проникли в СССР. Пробыв в СССР около трех месяцев и посетив свыше 15 городов, они оба благополучно возвращаются в начале декабря. Никаких специальных заданий не было дано, что весьма облегчало морально участников этой работы. Околович сделал подробный доклад о своих наблюдениях. Оказалось, что технически переход границы был значительно труднее, чем это представлялось раньше, но все же вполне осуществим. Он требовал крайнего физического и нервного напряжения людей, так как граница тщательно охранялась.

Для Союза и его развития, успех первого "похода" в СССР имел громадное значение, явившись новым мощным импульсом. Морально, это дало Союзу неисчерпаемый источник поддержания духа борьбы, для повышения интенсивности в работе, а главное для оправдания затраченного времени и усилий. Членам Союза было дано почувствовать, что существуют не только многозначительно недоговоренные слова о борьбе, но и пусть пока маленькое, но реальное дело.

В смысле политическом - первая вылазка в СССР явилась политической разведкой, которая разрешала сомнения, но ставила целый ряд новых проблем в деле антибольшевистской борьбы. Она подтверждала возможность и необходимость этой борьбы, но выдвигала ряд новых требований, в связи с действительным положением вещей в СССР. Вылазка дала громадный материал о возможностях, трудностях, условиях и эффективных методах борьбы.

Анализ действительного положения в СССР, рассмотренного своими глазами, раскрывал гораздо более обширную и отдаленную перспективу предстоящей борьбы. Этот анализ развеял существование иллюзии и заставил глубже и ближе подойти к сложной жизни в СССР с глухой, в скрытых формах, не прекращающейся борьбы между населением и компартией. Все эти выводы нашли свое отражение на внутренней подготовительной работе. К 1938 году был использован весь накопленный опыт. Руководителем этой области работы на СССР был назначен Околович. Общее руководство оставалось за И. Б. (Байдалаков и Георгиевский). За это время были отобраны и тщательно подготовлены люди. Их исчезновение с обычного местожительства, во избежание слухов и догадок, было заранее обставлено, как переезд на новую работу с утерей связей с Союзом. Были составлены группы по два-три человека, снабженные всеми необходимыми техническими средствами и инструкциями. Несколько месяцев люди провели в тренировке. Группы не знали друг друга. Летом 1938 года все 4 группы одновременно, но в разных местах тронулись через границу. Две группы перешли удачно. Одна вернулась, понеся потери (в перестрелке с погранохраной был убит один человек). 4-я группа - половина пробилась, половина вернулась, наткнувшись на посты. Все пробившиеся благополучно проникли в СССР и там обосновались, о чем сообщили за границу условленными открытками.

Задание Союза (иных не было) состояли в следующем: проникнуть в крупные центры, обжиться, свыкнуться и ознакомиться с местными условиями, обзавестись настоящими документами, и только затем приступить к практической работе, начиная ее с поисков надежных и подходящих людей, их индивидуальной обработки и затем создавать не связанные между собой отдельные группы. В зависимости от развития событий и обстановки эти группы постоянно почкуясь и расширяясь, должны были действовать в дальнейшем самостоятельно, используя все возможности для усиления антибольшевистской деятельности. Надо было искать и создавать новые формы борьбы, сдав в архив примеры революционной деятельности эс-эров и большевиков до русской революции.

Осуществление низового террора не было признано необходимым, об осуществлении центрального террора на высших представителей советской власти, хотя и признававшимся целесообразным, пока мечтать не приходилось. Для этого нужны были иные средства, а главное крупные связи в самом советском и партийном аппарате. Вредительство допускалось в отдельных случаях, когда оно могло нести явную политическую окраску и служить в качестве политической демонстрации. Вся работа посланных революционеров предусматривалась на годы вперед, так как Исп. Бюро отдавало себе ясный отчет о положении в СССР и о соотношении борющихся сил. Против неорганизованного, безоружного, стихийно сопротивляющегося большевизму большинства народных масс, стояло организованное, вооруженное меньшинство, располагавшее мощным аппаратом принуждения, пропаганды и обмана. Внутренняя обстановка в СССР не сулила больших изменений в ближайшее время.

И. Б. предполагало дальше развивать эту область закрытой работы, используя накопленный опыт и успех. При самостоятельном ведении работы не было ни одного провала, а если и были жертвы, то они являлись в прямом смысле слова, потерями в борьбе, а не результатами провокации и предательства. Установилось прочное внутреннее доверие, что являлось очень важным фактором в таком деле. В дальнейших событиях связь с внутрироссийскими работниками была совсем утеряна. О том, что сделано было ими также точно не известно. Однако, об успехах их работы свидетельствовали признания с советской стороны. Некоторые группы, очевидно, развившиеся в порядке почкования, были вскрыты, о чем было сообщено по радио. Так московское радио сообщило (1938 год) об аресте группы студентов - членов НТС (8 человек) в самой Москве, а позже (1939 год) о раскрытии группы в Куйбышеве. С другой стороны, заграничные представители СССР стали оказывать все большее и большее давление на соответствующие правительства (Югославия и Болгария) с целью пресечения и затруднения заграничных центров Союза.

Во время германо-советской войны разыскался один из ушедших - Ал. А. Чепрунов (в картотеке КГБ СССР значится Александр Александрович Чупрунов,1903 г. р., урож. Польши, - прим. авт.). За три с лишним года пребывания в СССР он лично сделал немного. Попав на эту сторону фронта, он поступил переводчиком в "Г.Ф.П.", на работе заболел туберкулезом и в 1943 году был отправлен в Варшавский госпиталь, откуда переведен в лазарет при отряде Каминского, с которым и был эвакуирован в Германию летом 1944 года. Дальнейшее его местонахождение не известно.

МАССОВОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В СССР

Обстановка 1938-39 годах давала основание предполагать, что предстоит экспансия красного империализма на запад. Возможности оккупации Красной Армией Прибалтийских стран, Зап. Белоруссии и Украины, а также Бессарабии, предусматривались И. Б. и учитывалась как открытие новых громадных возможностей для переброски революционных борцов в пределы СССР.

В этот период времени закрытая работа развивалась по двум линиям через отделы и группы Союза самотеком и через посредство штаба закрытой работы во главе с Околовичем. Осенью 1939 года Околович перебрался в Румынию и организовал еще до оккупации Бессарабии переправку через старую границу СССР еще одной группы. Во время оккупации была отправлена еще одна проинструктированная и организованная группа. Одновременно происходила тяга членов Союза, помимо штаба, в Бессарабию, с тем, чтобы автоматически попасть в пределы СССР. Эта тяга происходила добровольно и самотеком. Подобные же явления произошли в Польском отделе Союза: в Зап. Белоруссию и Украину, еще до оккупации их Красной Армией, перебралось более 100 человек членов Союза. Следы их деятельности были обнаружены после оккупации этих районов германскими войсками. Так, в полусожженых архивах Минского НКВД, было найдено донесение о деятельности Союза. Кроме того, один из членов Союза Яновский был арестован и замучен НКВД (не считая других погибших). Его мать, сообщившая об этом, рассказывала, что до его ареста к нему приезжали студенты члены Союза из Ленинграда. Этими данными располагал в свое время Вюрглер. Конечно, политический потенциал этих кадров был не высокий, так как они отправились без инструкций и соответствующей подготовки, движимые лишь чувством долга перед Родиной. Не имея связи, поддержки и руководящих указаний, они легко могли распылиться в происшедших бурных, военных событиях, что вероятно и произошло. Дальнейшая судьба их не установлена. Все же можно предполагать, что часть из них, будучи убежденными и зрелыми антибольшевиками, продолжает исподволь, в тех или иных формах вести антикоммунистичекую работу.

В Прибалтике, почти весь состав членов Союза, за очень небольшим исключением, попал в пределы СССР. Однако их судьба была печальна. События протекали так быстро, что очень многие не успели переменить местожительства, документы и т. п., а поэтому, после занятия Прибалтики большевиками, были арестованы органами НКВД. Установлен факт ареста многих из них агентурой НКВД на основании архивов и материалов местной полиции. Большинство членов Союза в качестве националистов было взято на учет ранее местными полицейскими органами.

Штаб закрытой работы, по мере сил и возможностей, в условиях военного времени, часто при полном отсутствии связи, как мог стремился обслужить самодеятельность членов Союза, хотя бы инструкциями и общими директивами.

БЮРО ПРОПАГАНДЫ

Бюро пропаганды (в Союзе именовалось "Льдиной"- наподобие дрейфующей льдины) было организовано в 1937 году. Бюро пропаганды являлось необходимым дополнением закрытой работы, направленной на СССР. Для "льдины" И. Б. отобрало двух наиболее одаренных журналистов, тогда еще дилетантов, т. к. в Союзе не было профессионалов, а именно: А. С. Казанцева (студента из Белграда) и Б. Б. Прянишникова (рабочего текстильного завода в Лионе). Для "льдины" была снята вилла в Берлине (Шпандау). В ней поселились оба журналиста, посвятив все силы и время одной работе. Это был первый случай перехода членов Союза на профессиональное положение.

"Льдина" получала регулярно множество советских газет и журналов, книг и брошюр и была снабжена пишущими машинками, радио и небольшим типографическим аппаратом. Позже к работе "Льдины" был привлечен в качестве художника, еще один член Союза - С. А. Зезин. Члены Союза в Германии, кроме Субботина, не знали ни о существовании "Льдины", ни самих ее работников.

На "Льдине" составлялись и после одобрения И. Б. печатались в больших тиражах (по несколько тысяч и десятков тысяч экз.) листовки, воззвания, и проч. пропагандная антикоммунистическая литература, предназначенная специально для "подсоветских людей". Распределение этой литературы производилось не в Бюро Проп., а в Исп. Бюро. Кроме этого "льдина" обслуживала материалами о СССР (статьями, вырезками, данными, ссылками и т. д.) газету Союза и курс изучения СССР.

Работники "Льдины" за два года работы стали большими специалистами по советской действительности.

Расходы по содержанию "Льдины" оплачивали японские дипломаты. Немедленно после начала войны "Льдина" была ликвидирована и Кузнецов и Прянишников переехали в Белград, где продолжили ту же работу, но в гораздо менее удобных и благоприятных условиях».

Продолжение здесь