ЕВРАЗИЯ - Ограниченность социалистической идеи

Давно назревавший кризис советской общественно-экономической системы, неумолимое приближение которого тщательно скрывалось политическим руководством СССР, был ускорен новой генеральной линией партии, именуемой «перестройкой». Задуманная в качестве средства оздоровления обездвиженного в партийных тисках общества и значительного повышения эффективности управления народным хозяйством страны, которое довело производство и экономику до критического уровня «застойных явлений», «перестройка» оказалась бессодержательным мероприятием, ограничившись пустопорожними призывами к «гласности» и «новому мышлению».

C достойным лучшего применения усердием превозносят бывшие советские ученые экономисты общечеловеческие ценности, которые представляются им в виде переполненных прилавков «тамошних» супермаркетов.

В результате относительно спокойное протекание процесса загнивания и разложения советского общества сменилось резким обострением, которое исключило возможность влияния партийного руководства на дальнейшее развитие общественно-экономических процессов.

Одновременно растаяло без следа сплоченное единомыслие советских ученых экономистов, бывших до того убежденными сторонниками соцреализма в экономике. Можно было бы подумать, что все они определили свои нынешние взгляды на основе глубокомысленных научных выводов. Воздержаться от такого предположения следует, глядя на то, с какой злобой они швыряют друг в друга увесистые идеологические булыжники, подчинив свою деятельность корыстным интересам тех или иных беспринципных политиканов.

Хотя некоторые из них все еще блуждают в поисках высшей справедливости, пытаясь переделить неделимое, значительное большинство, безошибочно почувствовав собственную выгоду, услужливо отдало бывших советских трудящихся на откуп новоявленным нуворишам. C достойным лучшего применения усердием превозносят они общечеловеческие ценности, которые представляются им в виде переполненных прилавков «тамошних» супермаркетов.

Их нимало не смущает то обстоятельство, что еще совсем недавно все они угодливо, стройным хором и наперебой, спешили обосновать задним числом любые некомпетентные исторические решения высшего политического руководства в народно-хозяйственной сфере.

Политика всегда там, где происходят столкновения человеческих интересов, которые бессильна разрешить любая естественная наука, так как даже самая фундаментальная из них изучает не более, чем столкновения материальных объектов. Выяснить возможность приемлемого разрешения многочисленных противоречий в человеческом обществе должна была бы такая общественная наука как политическая экономия, однако введение в псевдонаучный обиход Краткого курса пролетарской политэкономии надолго приостановило ее собственное развитие.

Очевидно, что незначительная эффективность советской общественно-экономической системы является следствием утверждения в стране впервые победившего социализма некачественных экономических отношений. Причиной тому могут быть два обстоятельства: либо экономическая теория Карла Маркса является искаженным отражением основных закономерностей общественного бытия, либо имеет место неправильное ее толкование и соответственное практическое применение.

Прежде чем приступить к решающему испытанию догматов коммунистической веры, обратимся к социалистической идее, являющейся одним из множественных проявлений гуманизма, который, в свою очередь, представляет собой течение человеческой мысли, возникшее на основе длительного наблюдения издавна утвердившейся в человеческом обществе несправедливости. Социалистическая идея получила свое обоснование и развитие в теоретических трудах и практических социальных экспериментах основоположников и последователей утопического социализма. Но и до социалистов были люди, которые считали необходимым, чтобы члены общества, имеющие слишком много, поделились частью своего непомерного богатства с теми, которые и вовсе ничего не имеют. Однако такое перераспределение, пусть и в далеко не достаточной мере, уже осуществлялось отдельными членами общества подачей милостыни сидящим на церковной паперти, например, и в виде других индивидуальных актов благотворительности.

Первым достижением в процессе развития социалистической идеи оказалась мысль о необходимости участия в помощи нуждающимся всем, достаточно для того имущим. Следующий шаг в этом направлении сделали социалисты-утописты, потребовавшие уже от капиталистов не только обязательность участия, но и необходимость обеспечить уже рабочих определенными человеческими условиями существования. Если обязательность вместе с необходимостью выражались ими в сослагательном наклонении, то социал-демократы придали им категорическую форму, твердо и недвусмысленно заявив о том, что выполнение выдвигаемых ими требований не должно зависеть от желания и настроения капиталистов.

То есть, теоретическое и практическое развитие социалистической идеи происходило в направлении организационного совершенствования, самопроизвольно возникшей на определенном этапе имущественного расслоения человеческого общества, добровольной благотворительности. Однако всеобщее равенство экономическое, прежде всего, к которому стремились социалисты, заведомо не могло устроить значительную и наиболее могущественную часть общества. Капиталисты не шибко торопились следовать настойчивым призывам социалистов, имея собственное, более соответствующее их корыстным интересам представление о достойных условиях существования рабочих.

Не испытывая никаких иллюзий относительно возможности получить в обозримом будущем согласие капиталистов на выполнение выдвигаемых ими требований, наиболее настойчивые из социалистов выдвинули коммунистическую идею, которая представляет собой попытку преодолеть заметную уже тогда недостаточность идеи социалистической. Эта недостаточность озадачила некогда одного из известнейших социалистов-утопистов своего времени, которым являлся Роберт Оуэн. Проведя очередной социальный эксперимент, он к своему величайшему огорчению обнаружил, что участвовавшие в его затее рабочие, несмотря ни на что, оставались его рабами.

В соответствии с коммунистической идеей эксплуатируемые и угнетенные, избавившись неведомым, правда, образом от своих угнетателей, самостоятельно построят общество всеобщего благоденствия. Выдвижение коммунистической идеи свидетельствовало о том, что на этот раз социалисты одними благостными увещеваниями не ограничатся, что и было подтверждено дальнейшим ходом событий.

Такой заведомо неприемлемый для капиталистов оборот обусловил перерастание глухого неприятия ими социалистической идеи и нескрываемой неприязни к социал-демократии в открытую ненависть к идее коммунистической и в неизбывную вражду ко всем ее последователям, которые не замедлили ответить со своей стороны полной взаимностью. Несмотря ни на что, для всех предшественников Маркса необходимость устранения капиталистов оказалась неразрешимой задачей. Большей частью последователи коммунистической идеи ограничивались гневным обличением многочисленных пороков современного им капиталистического общества или описаниями умозрительных построений свободных от эксплуатации и угнетения человеческих общностей: «Солнечный город» Томмазо Кампанеллы, «Утопия» Томаса Мора.

Однако сам Маркс, решимость которого оказалась безграничной, предложил использовать для избавления одной части общества от другой набор весьма жестких способов - от экспроприации до физической ликвидации. С целью теоретического обоснования правомерности подобных действий Маркс разработал соответствующую революционную теорию, оказавшуюся практическим руководством к действию для будущих экспроприаторов и ликвидаторов, и которой, в ее более развитом виде, мы имели несчастье воспользоваться в Октябре 1917 года.

Между тем полная ликвидация капиталистов в отдельно взятой стране исключила возможность использования в советском обществе социалистического распределения, так как в результате сплошного обобществления и поголовной коллективизации оказалось, что давать надо всем, да и обещано было немерено, а вот тех, у которых для этого можно было бы хоть что-нибудь взять, в порыве революционного энтузиазма искоренили вчистую. Социалистическая идея, следовательно, не получила в советском обществе никакого практического применения. Использование социалистического распределения в отношении всех членов общества не имеет никакого практического смысла, так как сущность социальной политики есть перераспределение некоторой части материальных благ и осуществляется она в отношении только тех членов общества, которые в социальной защите нуждаются.

Классическим примером наиболее эффективного использования социалистического распределения является пресловутая шведская модель «гуманного и демократического» капитализма, представляющая собой в действительности как, впрочем, и все иные модели, не более чем социал-демократический тупик. Предпринятая шведской социал-демократией наименее болезненная попытка очередного продвижения к обществу всеобщего благоденствия также оказалась бесплодной, обернувшись потерей динамизма экономического развития, застойными явлениями в производстве, политическим поражением социал-демократов.

Такой обескураживающий результат обусловлен тем, что социалистическое распределение есть по своей сути распределение внеэкономическое. Его доля в совокупном результате общественного производства имеет некоторый предел, одновременно с преодолением которого устраняется положительный субъективный фактор в производстве, так как в этом случае даже капиталист теряет личный интерес в дальнейшем развитии своего предприятия.

Дальнейшее увеличение доли внеэкономического распределения заменило бы товарно-денежные отношения тотальным централизованным распределением, буржуазную парламентарную демократию – тоталитарной диктатурой, экономическое неравенство – номенклатурным. Однако, проявленное шведской социал-демократией здоровое благоразумие избавило общество от подобной участи, позволив ему своевременно вернуться к пока еще более приемлемой общественной и экономической организации.

Утвердившиеся в СССР общественно-экономические отношения явились результатом практической материализации неприкаянно бродившего до тех пор по Европе призрака. Коммунистическая идея, получив свое практическое воплощение в виде крайне некачественной системы экономических и общественных отношений, которыми являются тотальное централизованное распределение совокупного результата общественного производства и всеобъемлющая тоталитарная власть соответственно, оказалась полностью несостоятельной. А заманчивые воображаемые видения бесконфликтного коммунистического общежития обернулись загаженными советскими коммуналками и переполненными бараками «Гулага».

Социалистическая идея, возвестив о своем зачатии звоном первого, брошенного в качестве подаяния медного пятака, получила свое практическое воплощение в виде развитой системы социальной защиты. Будучи доведенной до наиболее высокоорганизованной формы регулируемой благотворительности, она уже полностью себя исчерпала, исключив тем самым для социал-демократии возможность дальнейшего теоретического и практического продвижения к своей заветной цели в виде общества всеобщей справедливости. Энергичная и достаточно результативная некогда деятельность социал-демократов по переустройству человеческой самоорганизации превратилась со временем в вялотекущую и совершенно непродуктивную составляющую мирового общественно-исторического процесса.

Таким образом, для выяснения возможности достижения более качественной общественной и экономической организации необходимо преодолеть ограниченность и порочность социалистической идеи, благоразумно воздержавшись от попыток достижения заманчивой химеры идеи коммунистической в виде общества всеобщего благоденствия.