ЕВРАЗИЯ - Внешняя политика США по отношению к странам Магриба

Север Африки всегда привлекал внимание американских и европейских колонизаторов своим важным стратегическим положением. И хотя активность американцев в этом регионе до ХХ века была весьма напористой, они все-таки уступили эту территорию своим европейским соперникам, разделившим между собой все, что было по ту сторону Средиземного моря: Великобритания взяла под свой контроль Египет, Франция - Тунис и Алжир, Италия - Ливию.

К моменту начала волны народных волнений Арабский регион, включая Северную Африку, обладал весьма крупным потенциалом, при реализации которого он способен был бы занять место в мировой экономике, к примеру, наравне с членами сообщества БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Волнения в странах Магриба и арабском мире касаются и Турции, которая в последние годы выходит из орбиты влияния США, рвется в лидеры исламского мира и в некоторых вопросах является примером демократии даже для самих США.

Следует учитывать, что Турция – член НАТО, однако США опосредованно будут давить и на Турцию, которая во многом живет за счет транзита в Европу, Африку и Азию. Вообще, нестабильность на стыке трех континентов ударит по всем странам соседних регионов. Это невыгодно никому, даже России и Китаю. Это выгодно только США и Великобритании. Ослабление ведущих стран Евразии – в этом и заключается задача США.

Рост исламистских движений вынуждает правящие режимы Северной Африки идти по пути дальнейшего «закручивания гаек», одновременно убеждая Запад в невозможности быстрой демократизации, уничтожения цензуры и соблюдения всех прав и свобод в их западном понимании. С другой стороны, популярность исламистов выгодна для правящих элит Северной Африки, т. к. позволяет им добиваться от США и их европейских партнеров увеличения финансовой помощи, кредитов и политической поддержки. В этом смысле существование в стране радикального исламизма – пусть и зажатого в самый дальний угол политической системы – часто оказывается выгодным правящему режиму как некое «пугало» на переговорах с западными странами.

Арабский национализм, развившийся в полной мере в ходе антиколониальной борьбы, с самого начала причудливым образом соединял в себе два компонента – национализм светский, вдохновленный западными концепциями нации, и «исламский» национализм, в котором главным символом сплочения и идентичности, и одновременно символом сопротивления Западу выступал ислам. С конца 1960-х – начала 1970-х годов исламские политические лозунги и мусульманский компонент арабского национализма медленно, но верно вновь обретают силу.

Такие изменения были обусловлены целым рядом факторов: неудачи в арабском противостоянии Израилю, резко возросшая экономическая и политическая роль арабских стран Персидского залива (прежде всего, Саудовской Аравии), смерть президента Египта Насера и переориентация Египта на сотрудничество с США, а впоследствии – исламская революция в Иране и ввод советских войск в Афганистан. В Египте первым серьезным событием, которое засвидетельствовало факт появления влиятельной исламистской оппозиции, стало убийство президента Садата в 1981 году.

В период 1980-х – начала 1990-х годов социально-экономические модели исчерпали себя в арабских странах. Правящие элиты погрязли в коррупции, а провозглашенные в период борьбы за независимость цели создания общества социальной справедливости и равных возможностей, борьбы с бедностью и безработицей достигнуты не были. Крах коммунистической идеологии в СССР довершил внутриполитический кризис магрибских режимов.

Знаковым событием стало создание в 1989 году в Алжире Исламского Фронта Спасения (ИФС) под руководством Аббаси Мадани и Али Бельхаджа. Сторонники ИФС постулировали моральное превосходство ислама над любыми западными и европейскими моделями и стандартами, призывали покончить с игорным бизнесом и проституцией, смешанными обучением мальчиков и девочек в школах.

Главным же пунктом оставалась идея социальной справедливости, помощи «угнетенным и обездоленным», порабощенных Западом или лживыми светскими законами, коррумпированными чиновниками и ложной экономической моделью. Новая социально-экономическая система должна быть построена на основе исламских ценностей. Деятельность ИФС в Алжире привела страну в состояние гражданской войны, продлившейся с 1992 по 1995 год. Последствия политического кризиса 90-х годов сказываются и по сей день: отдельные районы Алжира до сих пор плохо контролируются правительством.

В 1980-е же годы в Тунисе под руководством Рашида аль-Ганнуши активизировалось Движение исламской направленности (ДИН), которое в 1989 году было переименовано в «Ан-Нахда» («Возрождение»). И хотя пришедшему к власти в 1987 году новому президенту Туниса Бен Али удалось авторитарными и репрессивными методами расправится с «Ан-Нахда / ДИН», исламисты в Тунисе в начале 1990-х годов представляли серьезную угрозу правящему режиму. При этом действовали они зачастую сообща с алжирским ИФС.

Активизация в 1980-е годы исламистских организаций в Марокко, таких как Ассоциация исламской молодежи (АИМ), «Братья-мусульмане», «Авангард ислама», привела к тому, что король Хасан II все чаще и активнее начинает использовать исламские лозунги, стремясь «перехватить инициативу» у радикально настроенных группировок, а умеренных превратить в лояльную оппозицию. Вожди партии «Истикляль» заявили о своей приверженности «первоначальному исламу» и обычаям «благочестивых предков» («ас-салаф ас-салихун»). Поэтапная либерализация политического режима Марокко в 1990-е годы стала возможной только при привлечении к политической жизни «умеренных» исламистов. Той же позиции придерживается сегодня король Мухаммад VI.

Сегодня радикальный исламизм в Магрибе представлен различными группировками, которые мало связаны между собой и не имеют серьезных шансов на приход к власти ни в одном из государств. Тем не менее, сложная ситуация сохранятся в Алжире. Радикальный политический ислам представлен здесь Салафитской группой проповеди борьбы (СГПБ), именующей себя сегодня Организацией «Аль-Каида» в странах исламского Магриба (ОКСМ, Танзим аль-Каида би билад аль-Магриб аль-ислами).

Барак Обама уверен, что история положительно оценит роль Соединенных Штатов в египетских событиях, которые многие называют революционными.

Действуя в лесных горных районах страны, ОКСМ насчитывает до 1000 человек. Взрывы, прогремевшие в Алжире в 2007 году, унесли жизни 40 человек, теракты были осуществлены с помощью начиненных взрывчаткой грузовых автомобилей. Само название организации свидетельствует о том, что ее деятельность не ограничивается территорией Алжира, а распространяется также на Тунис, Марокко и Ливию. Вместе с тем, едва ли можно говорить о наличии в Алжире на базе ОКСМ некого «центра» или «штаба» террористической активности в Северной Африке. Например, между терактами в Касабланке (Марокко) в 2003 году и деятельностью ОКСМ в Алжире связи не обнаруживается. Не прослеживается связи и между терактами последних лет в Египте и алжирскими исламистами. Вместе с тем, одновременные взрывы 11 апреля 2007 года в городах Алжир и Касабланка – явно централизованно спланированная акция.

Радикальные исламистские группировки стран Магриба в настоящий момент разрознены и малочисленны. В последние годы они вынуждены привлекать все больше профессиональных иностранных наемников из Судана, Йемена, Ирака, Боснии, Албании. «Интернационализация» исламистов Магриба позволяет представить их в местных СМИ как кровожадных «фанатиков-иностранцев», безжалостно расправляющихся с местным населением. В Тунисе деятельность представителей политического ислама до недавних пор была полностью нелегальна, однако после бегства 14 января 2011 года Бен Али из страны, принужденного к этому народным восстанием, ситуация изменилась.

Примечательно, что авторитет Бен Али во многом базировался именно на одержанной над исламистами политической победе. Серьезные успехи в экономическом и социальном развитии страны в 1990-е и 2000-е годы, приток иностранного капитала и развитие туризма, государственный контроль над общественными благотворительными фондами – важным механизмом деятельности исламистов – позволили лишить исламистов в Тунисе значительной поддержки со стороны населения.

Вместе с тем, политический ислам стал глобальным международным движением. Относительные успехи в противодействии радикальным исламистам в некоторых североафриканских странах не могут победить его полностью. Ни привлечение так называемых «умеренных» исламистов к парламентской легальной борьбе, ни вхождение их представителей в состав правительств не приводят к исчезновению радикальных исламистских движений. Они по-прежнему настаивают на необходимости создания исламского государства, коренном пересмотре действующего законодательства и внешней политики, используют террористические методы борьбы.

Как уже отмечалось, исламизм Магриба, несмотря на сходную риторику лидеров различных движений и партий, не имеет внутреннего единства. Разные движения в разных странах преследуют различные цели. Для одних исламистские лозунги – всего лишь средство пробиться к власти, а не серьезная программа действий после вхождения в правящую элиту страны. Есть и те, для кого гораздо выгоднее оставаться в постоянной оппозиции, не беря на себя никаких обязательств, не занимая руководящие посты в государстве. И лишь немногие из исламистских лидеров и возглавляемых ими движений всерьез намерены бороться за власть и осуществлять коренные преобразования на религиозной исламской основе.

Беспорядки, которые с недавних пор охватили страны Магриба и Ближнего Востока, предсказывали еще в августе 2010 года советники президента США Барака Обамы. Проект держался в глубоком секрете, так как в Белом доме опасались, что в случае утечки информации реакция арабских союзников могла быть крайне негативной. При этом доклад формально так и не был представлен Обаме, поскольку его составители не успели завершить работу до начала беспорядков в Тунисе. Однако исследование помогло оформить официальную позицию Вашингтона по поводу происходящего. Ее выразила еще в середине января госсекретарь Хиллари Клинтон.

США решили создать санитарный кордон нестабильности на стыке между Европой, Азией и Африкой с целью ослабить ведущие страны Евросоюза и непослушные государства Азии (Иран в первую очередь). Заодно усложнить транзит из Китая, Индии и стран Юго-Западной Азии в Европу. Также США решили столкнуть лбом различные исламские течения и группировки в арабских странах и в Магрибе. Таким образом, создав управляемый хаос, США будут ловить свою рыбку в океане нестабильности. А к власти придут те, кто более всего устраивает и послушен США – без разницы, фундаменталисты ли они или еще кто - главное, чтобы могли поднять народ против властей нынешних. Президент Барак Обама предупредил дружественные Соединенным Штатам автократические режимы о том, что представители молодого поколения на Ближнем Востоке жаждут перемен. Выразив осторожную поддержку демонстрациям в поддержку демократии, Обама заявил, что правительствам не удастся силой заставить своих граждан замолчать, особенно если эти граждане пользуются современными средствами коммуникации.

На протяжении 18-дневного кризиса в Египте Белый дом не испытывал недостатка в критике. Одни упрекали администрацию в нерешительной поддержке простых египтян, вышедших на площадь Тахрир, другие – напротив, в том, что Обама слишком быстро отказался от поддержки Мубарака, важного ближневосточного союзника США. Наблюдатели считают, что противоречивые сигналы из Белого дома повлияли на решение Мубарака остаться у власти до сентября, которое, в свою очередь, привело в еще большую ярость его сограждан, добившихся затем его отставки.

Тем не менее, Барак Обама уверен, что история положительно оценит роль Соединенных Штатов в египетских событиях, которые многие называют революционными.