ЕВРАЗИЯ - Гибельный путь прогресса

В настоящее время в массовом сознании, пожалуй, нет более органично и легко воспринимаемого понятия, чем «прогресс». Глобальные изменения, затронувшие за последние два века фактически все сферы жизни человечества, наиболее часто и привычно связывают именно с ним. Идея «прогресса», лежащая в основе большинства философско-политических течений Нового времени, давно уже стала своеобразной верой, определяющей мировоззренческие ориентиры множества людей. В свою очередь это не могло не сказаться на качестве оценок социальных явлений и не привести к искажению реального содержания термина.

На данном этапе развития западноевропейской культуры единство ее основано не на общности культа, а на признании, приоритете благ и достижений, порожденных этой цивилизацией по сравнению с культом.

Сам термин «прогресс» производен от латинского слова «progressus», что означает «движение вперед», «успех». Под «прогрессом» принято подразумевать тип и направление развития, для которого характерен переход от низшего к высшему. Понятие «прогресса», в принципе, неотделимо и соотносимо с понятием «регресс», противоположного ему по сути, типу и направлению развития, для которого характерен переход от высшего к низшему. Но если понятие «прогресс» обозначает процессы совершенствования и расцвета, то понятие «регресс» - процессы деградации и упадка. Оба эти понятия могут быть применимы как к системе в целом, так и к отдельным ее элементам, структурам или параметрам.

Представление о том, что изменения в мире происходят в том или ином направлении, возникло глубоко в древности, но вплоть до Нового времени носило чисто оценочный характер. История для античных авторов представляла собой не что иное, как простую последовательность событий, за которыми стоит нечто неизменное и во многом непознаваемое. В целом ход ее развития трактовался как однозначно регрессивный процесс в силу и по мере наибольшего удаления от времен «золотого века». В тоже время именно в античности зародились и первые теории циклического круговорота Аристотеля и Полибия, усматривающие определенный порядок и закономерности в процессе смены исторических картин по аналогии с круговоротом веществ в природе, биологическими циклами и иными сходными явлениями.

В западно-христианской историософии вплоть до 18 века господствовал исключительно «эсхатологический» подход, рассматривающий историю как определенный неимманентный процесс движения к предустановленной Божественной волей цели, лежащей за рамками действительной истории. И только в трудах Джамбаттисты Вико, возродившего теорию циклического круговорота, наблюдалась ее иная интерпретация. В противовес подобному подходу в эпоху Просвещения возникло несколько рационалистских понятий исторического развития, вершиной которых и явилось понятие «прогресса». Понятие «прогресс» приобрело иное, отнюдь не «оценочное» звучание, превратившись в непререкаемую идеологическую установку. Термин «прогресс» становится синонимом понятию развития в широком смысле вообще или «эволюции».

Под «эволюцией» (от лат. «evolutio» - развертывание) принято понимать преимущественно необратимые процессы многоаспектного развития, протекающие в неживой и живой природе, а также социальных системах. Все эти процессы характеризуются преобразованием одних видов материи в другие, путем восхождения от низших форм к высшим, не исключая человека и человеческое общество в целом. В узком смысле термин «эволюция» трактуется как постепенные количественные изменения, противопоставляемые качественному сдвигу, т. е. «революции».

Идея «прогресса» как непрерывного, ничем и нигде не ограниченного пространственно-временными рамками развития, родившись в кулуарах масонских лож, органично вписалась и дополнила эволюционистские теории философов-«просветителей». Весь ход истории человеческого рода трактуется «просветителями» как поступательное и непрерывное движение от стадии «дикости» к стадиям «цивилизации», все ступени которого связаны едиными для всех «естественными» законами, подлежащими философскому наблюдению и осмыслению. Регрессом, соответственно, начинает считаться все то, что препятствует данному движению или не приемлет его. На вершине лестницы подобного движения, на их взгляд, стоит Западная Европа.

Утверждение подобных идей, в свою очередь, не могло не привести к возникновению целого ряда утопий и «антисистем» (системных целостностей людей с негативным мироощущением). Желание заново отстроить, воссоздать Царство Божие на земле являлось вековой мечтой падшего человека, идея же непрерывного «прогресса» оказалась отличным грезостимулятором. Впрочем популярность этих идей находит свое объяснение не только в особенностях устроения природы человеческой, но и в некоторых закономерностях и странностях развития западноевропейской культуры.

Вообще, надо отметить, универсального, единого и общепринятого определения понятия «культуры» до сих пор не существует. Количество попыток дать таковое перевалило уже за несколько сотен. В целом различные авторы сходятся в том, что «культура» представляет собой определенный способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, находящей свое выражение в продуктах духовного и материального труда, системе социальных норм и духовных ценностях, а также взаимоотношений людей между собой и с окружающим миром.

Понятие «культуры» включает в себя как общие отличия человеческой жизнедеятельности от биологических форм жизни, так и качественное своеобразие конкретных ее форм в рамках отдельных эпох и стадий развития различных этносов и государств. Иными словами, «культура», как все, что не является природой, есть среда обитания человека, которую он непрерывно создает и совершенствует.

Такое во многом расплывчатое определение в то же время не мешает выявлению структуры и иерархии ценностей, которыми обладает «культура» как и любая другая сложная система. По степени обобщенности картин мира, которую дают различные стороны человеческой жизнедеятельности, можно выделить такие элементы ее структуры, как богословие, философия, искусство, научное познание, хозяйственная деятельность, быт.

«Культура» может существовать и существует только в национальной форме. Каждый этнос по ходу своего развития стремится к сохранению самобытности своей культуры. Впрочем, подобные устремления не исключают, а в определенной степени и поощряют симфонию сразу нескольких национальных культур, благодаря чему создаются общности более высокого порядка, а именно уровня культурного региона. Обозначать этот уровень принято по разному: Николай Данилевский называл его «культурно-историческим типом», Освальд Шпенглер – «культурой», Арнольд Тойнби – «цивилизацией», Лев Гумилев – «суперэтносом». Мы же будем придерживаться термина, предложенного Владимиром Махначом, и называть его уровнем «великой», региональной культуры.

«Великих» культур не так много. По оценкам Данилевского и Шпенглера количество их на всем протяжении существования человеческого рода колеблется в пределах 9-11 единиц, по оценкам Тойнби число их составляет 21 единицу. К ныне существующим «великим» культурам относятся: культура ислама, западноевропейская культура, восточноевропейская культура, куда в частности входит русская культура, тибето-монгольская культура, начинающаяся складываться в настоящее время латиноамериканская культура, культура Китая, Индии, а также островов Тихого океана.

Каждая «великая» культура представляет собой определенный замкнутый и самодостаточный культурный центр со своим неповторимым обликом и своеобразием развития. Как и все на свете, «великие» культуры – смертны, хотя и относительно долговечны. Любая из них, подобно человеку, проходит стадии младенчества, юности, зрелости, старости и смерти. Срок жизни каждой «великой» культуры зависит исключительно от ее внутреннего жизненного цикла, подчиненного определенным законам . Законы эти непознаваемы для нас и обуславливают упадок и гибель любой «великой» культуры.

Ядром и стержнем, вокруг которого образуется «великая» культура, является религиозный «культ», т. е. определенный тип и опыт Богослужения, находящий свое выражение в соответствующем поведении и специфических действиях. Религиозный «культ» обуславливает единство входящих в «великую» культуру этносов и государств. На данном этапе развития западноевропейской культуры единство ее основано не на общности культа, а на признании, приоритете благ и достижений, порожденных этой цивилизацией по сравнению с культом. В этом и состоит главная особенность и необычность развития этой «великой» культуры.

Как это случилось? Основой целостности культуры, как уже было заявлено, является «культ», именно он порождает и вокруг него формируется «великая» культура. Культура неизбежно проявляет себя в материальной сфере. Если определять некоторый уровень развития культуры в материальной сфере как «цивилизацию», то можно сказать, что «цивилизация» характеризуется такими компонентами, как городская инфраструктура, непрестанно развивающиеся индустрия и технологии.

Понятия «культ», «культура», «цивилизация» имеют различную ценностную нагрузку (ценностный вес), что позволяет обратится к образу пирамиды для обозначения иерархии ценностей при описании «великих» культур. На вершине пирамиды находится «культ», основание пирамиды – «цивилизация», посредине – «культура». Подобная иерархия ценностей лежит в основе любой «великой» культуры.

Своеобразием развития «великой» культуры Запада, по мнению Махнача, явилось то, что на определенном этапе ее развития данная иерархия ценностей претерпевает существенные изменения. Попытка реформирования Римо-католической Церкви и последующая за ней эпоха религиозных войн самым печальным образом сказались на ней. Протестантскому миру не удалось ни, расколов старую, создать новую «великую» культуру, ни выработать единого, хотя бы для себя, «культа». Восстановить и достичь единства на этой основе западному миру не представлялось возможным.

Тем не менее обрести, казалось бы, потерянную целостность Запад смог. Удалось это ему за счет того, что вся пирамида этих фундаментальных ценностей оказалась перевернутой, и в основу единства западноевропейской «культуры» был положен не «культ», а «цивилизация». Блага и достижения в материальной сфере начинают играть первостепенную роль в жизни этого мира, ценность и значение «культа», в свою очередь, постепенно и планомерно сводится на нет.

Важнейшим принципом, положенным в основу существования западного мира, стала полная «религиозная терпимость», получившая свое отображение в требованиях обретения и защиты т. н. «свободы совести» и свободы вероисповедания. Каждому отдельно взятому человеку предоставлялось право верить или не верить во все, что бы он ни пожелал, учреждать «новый» культ или провозглашать «новое» религиозное учение. За всем этим легко просматривалось безразличное отношение к религиозной истине, ее значению и месту в жизни человека.

Следствием внесения подобных изменений в иерархию ценностей «великой» культуры явилось возникновение абсолютно аномальной иерархии. Это иерархия первой и единственной в истории «секулярной» «великой» культуры. Социальный заказ оправдания этой аномальной иерархии и был реализован идеологией «прогрессизма».

Появлению и окончательному оформлению идеологии «прогрессизма» предшествовало широкое распространение «рационализма». Рационализм как философское течение признает человеческий разум основой познания мира. Утверждая человеческий разум как самостоятельное и автономное средство познания, рационализм закономерно переходил в «деизм», напрочь устраняющий Бога из созданного им мира. Доктрина «деизма» отвергает вмешательство Творца в самодвижение природы и не допускает иных путей к познанию Бога, кроме разума. Говоря о самоустранении Творца от дел нашего мира, логично было бы признать, что человек как носитель разума является «царем» вселенной. Тем самым фактически обожествленный человек становился в центр космологической системы мира, подменяя собой Бога.

Рационализм оказывает первостепенное по важности влияние на основоположников теории «прогресса» Мари Кондорсе и Огюста Конта. В знаменитой работе Кондорсе «Эскизы исторической картины прогресса человеческого разума» человеческий разум признается не чем иным, как демиургом истории, в возможностях развития которого не существует никаких мыслимых пределов или границ. Конт в дальнейшем сказал, что «существуют законы, управляющие развитием человеческого рода, столь же точные, как те, которые определяют падение камня».

Идея «прогресса» строилась исключительно на опыте развития западноевропейской культуры. Опыт развития иных культурных пространств просто не брался в расчет, что вполне естественно для данной идеологии. Ценности и блага «цивилизации», выработанные в ходе развития западноевропейской культуры, не могли и не должны были в принципе подвергнуться какому либо сомнению. Отстаивать и культивировать эти ценности помогала фанатичная убежденность в том, что это есть единственно возможный путь развития, остальные есть только препятствия и тупики для него.

Отсюда уже проистекали как агрессивная нетерпимость к альтернативным путям развития, так и, в соответствии с этой концепцией исторического развития, возникновение понятий «передовых», «отсталых», «развитых»и «развивающихся» стран. В следовании этой убежденности и ориентации на эти ценности и заключается, на взгляд Запада, «прогресс» человечества.

Существенной чертой подобного «прогресса» следует признать стремление к унификации и стандартизации фактически всех сфер человеческой жизнедеятельности. Оно распространяется как на внутреннюю сторону жизни Запада, так и на иные культурные пространства. Именно с этой тенденцией и было в первую очередь сопряжено возникновение на Западе идеологий космополитизма, интернационализма, а также очередных социалистических утопий.

Отменную трактовку данной уравнительной тенденции дал Константин Леонтьев, очертив ее как «эгалитарно-либеральный прогресс», т. е. «антитеза процессу развития». Согласно с его историко-философской концепцией, все уровни онтологической системы, начиная с физического уровня и кончая метафизикой и религией, проходят в своем развитии три периода: 1) период «первичной простоты», 2) период «цветущей сложности», 3) период «вторичного упрощения». Разграничивая и отделяя понятие «развитие» и западноевропейское понимание «прогресса», Леонтьев возвращает нас к античной трактовке данного термина.

«Постепенное восхождение от простейшего к сложнейшему, постепенная индивидуализация, обособление, с одной стороны, от окружающего мира, а с другой – от сходных и родственных организмов... Постепенный ход от бесцветности, от простоты к оригинальности и сложности», - вот в чем состоит истинный смысл развития (прогресса). «Эгалитарный прогресс», по Леонтьеву, есть «не что иное, как процесс разложения, процесс вторичного упрощения целого и смешения составных частей». Западноевропейская культура, идя по пути эгалитарного прогресса, вступила в период «вторичного упрощения», фактически исчерпав свой творческий потенциал.

Аномальные ценности, положенные в основу существования этой «новой» культуры, в сочетании с уравнительными тенденциями в ее внутреннем развитии, повели западноевропейскую культуру по ложному пути. Сама идея «прогресса», в том виде, в котором она была сформулирована основоположниками «прогрессизма», легко опровергается всем опытом развития человеческого рода.

История наглядно продемонстрировала и подтвердила тот факт, что постепенного и поступательного развития всего человечества в сторону его все большего улучшения никогда не было и, скорее всего, не будет. Движение в этом направлении никогда не наблюдалось сразу во всех частях мира. В то время, когда одни народы или культуры переживали бурный расцвет, другие пребывали в стадиях застоя или упадка. Через некоторое время эта картина могла кардинальным образом измениться: народы, переживавшие период подъема и расцвета, могли оказаться в стадии застоя или упадка или вообще исчезнуть. А народы, находившиеся в ранее обозреваемый исторический период в неразвитом состоянии, могли перейти в стадию расцвета.

Каждый народ в своем развитии проходит стадии, схожие со стадиями развития отдельного человека, от младенчества до старости и смерти. Даже после смерти духовное наследие исчезнувшего народа может передаваться другому этносу, занимающему ареал обитания этого народа. Например, после ухода с мировой сцены Римской империи итальянский народ наследовал определенную часть духовного богатства римлян. В то же время надо отметить то, что духовное наследие исчезнувшего народа может остаться невостребованным народом, занявшим ареал его обитания, а при усвоении необходимы долгие усилия и труды, по причине присущей данному этносу самобытности.

В понятие прогресса нельзя насильно уложить историю какого-либо народа, поскольку прогресс неотъемлемо связан с регрессом, несет его в себе. К тому же, по мнению русского богослова Александра Беляева, «не доказано то, что первобытный человек находился в состоянии дикости. Есть основание теперешние дикие народы признать племенами одичавшими, а не изначально дикими. Первобытный человек находился в состоянии патриархальной простоты и непорочности, а не животного зверства. Первобытный человек вследствие грехопадения ниспал из лучшего и высшего состояния в низшее. Об этом свидетельствуют как Божественное Откровение, так и предания и поэзия народов и их языки. В сознании народов осталась память о существовавшем первоначально, но утраченном людьми золотом веке, сменившимся веком медным, а потом и железным. Таким образом древнейшие предания народов свидетельствуют не о прогрессе, а о регрессе первобытного человечества».

Представление о прогрессе и регрессе человечества в том виде, в котором оно была сформулировано теоретиками «прогрессизма», исходило из неприятия точки зрения Церкви по этому вопросу. Одним из основных тезисов идеологии «прогрессизма» стало отрицание христианского догмата о «первородном грехе», неприятие представления об испорченности человеческой природы. Природа падшего человечества признавалась «естественной», добротной, нормальной. За человеком признавалась способность к постоянному и безграничному совершенствованию себя.

В силу своей привлекательности для падшей природы человеческой идеология «прогрессизма» стала действенным и эффективным оружием духовной агрессии Запада в иных культурных регионах. Уводя людей от традиционных устоев жизнедеятельности и присущего им образа жизни, она наглядно демонстрирует стремление к духовному порабощению и фактическому убийству их культуры. Создание внутри этих культурных регионов своеобразных «пятых колон» из последователей западной культуры напрямую способствует всеразлагающей пропаганде западного образа жизни, идеала этой «великой» культуры. Такой внутрикультурный элемент в жизни России как «западничество» в настоящее время имеет свои аналоги фактически во всех регионах мира.

В связи со всем изложенным актуальным представляется отказ от формационного подхода к объяснению процесса общественно-исторического развития, в основе которого лежит все та же взлелеянная Западом идея непрерывного «прогресса». В тоже время не следует отказываться от употребления и самого понятия «прогресс», задавая ему при этом определенные пространственные и временные рамки. Актуальным является также развенчание идей европоцентризма и сохранение своеобразия путей развития культурных регионов, возрождение изначально присущего им образа жизни и возвращение к их духовным истокам, в целях успешного противодействия культурной агрессии Запада.