ЕВРАЗИЯ - Уроки «Правого марша»

Ровно год назад в эти дни в интернет-газете «Взгляд» вышла интересная и верная по сути статья Кирилла Бенедиктова о «Правом марше» 4 ноября, который позже некоторые стали именовать «Русским маршем». В целом соглашаясь с автором, хотелось бы дополнить несколько штрихов к изложенной им картине на правах очевидца, посвящённого в некоторые подробности и детали организации самого первого, «Правого марша».

«Русский марш» в понимании нынешней постсоветской общественности - это марш великороссов, т. е. марш без татар, башкир, якутов и угрофинов. А это провоцирует сепаратизм регионов.

Статья Кирилла Бенедиктова «Национализм как ответ» начинается словами: «Первый Русский марш состоялся в 2005 году. Тогда он еще назывался "Правым маршем". Придумали его люди из организации Евразийский союз молодежи, созданной известным философом Александром Дугиным. Однако, у них задуманное получилось немного не так, или даже совсем не так».

«Куликовская битва в Москве». Неизвестные детали

Незадолго до описываемых событий, а именно 21 сентября 2005 года, Евразийский союз молодёжи (ЕСМ) провёл многотысячное - от 2-х тысяч и больше - шествие и митинг «Куликовская битва в Москве». Это было исключительно ЕСМовское мероприятие, залитое чёрными флагами с золотыми восьмиконечными звёздами, с православными хоругвями и «без провокаторов и маразма», как позже писали очевидцы. Марш прошёл от Славянской площади, где сначала состоялся митинг, до памятника героям-пограничникам у Яузских ворот, где жгли файера, говорили прощальные речи и расходились.

Успешно проведённое мероприятие вдохновило на организацию чего-то ещё более масштабного. Т. е. сама идея проведения подобного марша созрела сразу после акции «Куликовская битва в Москве». Ещё одним аргументом в пользу очередного мероприятия стало то, что провести хорошую видео-съёмку «Куликовской битвы» по техническим причинам не удалось. Тогда, помнится, кто-то даже пошутил, что теперь «придётся проводить всё заново». Стали искать ближайшую подходящую дату, коей и оказалось 4 ноября.

Вскоре появилось и название «Правый марш». Об этом где-то писал тогдашний руководитель московского отделения ЕСМ Юрий Горский, но в действительности название родилось во время посещении руководством ЕСМ базы Православных хоругвеносцев Леонида Данатовича Симоновича-Никшича, базировавшейся в приходе Отца Кирилла Сахарова на Берсеневке. Встреча проходила на следующий день после «Левого марша» Антикапитализм-2005. Неспешно обсуждая прошедшее мероприятие, и слушая, как сокрушается Леонид Данатович, евразийцы предложили: «А не провести ли нам тоже совместный, только уже "Правый", а не левый марш? Они утверждают, что объединяют всех левых, а мы объединим всех правых». Так к дате - 4 ноября добавилось и название - «Правый марш». Плюс был уже опыт организации массовых акций. Дальше всё казалось делом техники...

«Левые» и «правые» - разберемся в терминах

Далее Кирилл Бенедиктов пишет: «Лидеры ЕСМ хорошо понимали, что сами массовое мероприятие организовать не смогут». На самом деле, привлечь другие «правые» партии решили не потому, что не могли организовать марш сами, это-то как раз могли, и только что провели - «Куликовскую битву». Задумка была другая. Возникла идея попытаться как-то «облагородить» правый политический сегмент, находившийся в крайнем маргинализме и пребывавший в состоянии тяжёлого маразма. Забегая вперёд следует отметить, что как раз «Правый марш» с участием других «правых» партий окончательно навел на мысль, что, как говорил Ницше, «видимо, облагородить их невозможно».

Порыв пригласить других «правых» возник не из сердобольности, а исходя из необходимости уравновесить необычайно развитый левый политический фланг чем-то более весомым «правым».

Здесь следует внести понятийную ясность. В чистой политологии «левый» - тот, кто ставит свободу личности выше общих интересов, кроме того, левый руководствуется социальными (и даже социалистическими) принципами. «Правый» же - это тот, кто выступает за превалирование общих (общественных) интересов над частными - их ещё называют «державниками» или «государственниками». «Правые» ратуют за правую (рыночную) экономику.

ЕСМ, как известно, - организация имперская, т. е. политически «правая», и это для еэсэмовцев главное - политика и имперская форма. В экономике же они ратуют за социализм, т. е. в чистом виде их идеологическая установка называется «национал-большевизмом» (что неудивительно, учитывая предшествующее участие лидеров ЕСМ в проекте НБП начала 90-х - до «Раскола-98»). Однако экономика их волнует в меньшей степени, тогда как империя - имперский формат государственности, который, понятно, считается «правым» - в большей. Поэтому сам ЕСМ обобщённо можно назвать правой организацией.

Правильные «правые»

На грядущем мероприятии уравновесить правый политический сегмент решили по следующему рецепту: берём существующие «правые» партии, как выразился тогда лидер ЕСМ Валерий Коровин, «достаём их из политической помойки, где они находятся с 90-х, чистим, отмываем, приводим в божеский вид» - и приводим их к формату ЕСМ. Т. е. выкидываем ксенофобию, шовинизм, антисемитизм, «зиг хайль», «убить жида», «мочи цунарефа», свастику - весь тот багаж, благодаря которому все эти структуры в плачевном состоянии до сих пор и прибывают.

Вместо этого - рассуждал лидер ЕСМ - вкладываем им имперские ценности: Россия - это империя, большое пространство (а не маленькая «Новгородская республика»). Русские - это понятие культурное, языковое и историческое (а не этническое). Россия - это ценность (разваливать её, исключая нерусские этносы, нельзя). Дальше, после проведения политического «ликбеза», собираем их на марш, ведём и смотрим что получилось.

Этот нехитрый рецепт и стал базовой предпосылкой формирования состава «Правого марша», намеченного на 4 ноября.

Ненужная помощь

«Они обратились за помощью к руководителям других правых организаций», - реконструирует события Кирилл Бенедиктов. Конечно, исходя из вышеизложенного подхода, руководство ЕСМ не могло открыто озвучивать его самим привлекаемым «правым организациям», ибо те могли, понятное дело, просто обидеться на такое высокомерие и самомнение – «нас учить? да мы сами молодцы». Поэтому им и было сказано, что их приглашают «помочь в организации марша 4 ноября».

Забегая вперёд, следует сказать, что помощь эта по факту ЕСМ была не нужна. Разрешение на проведение марша давали именно ЕСМ, могли дать только ЕСМ, и никому из подключаемых «правых» организаций его бы не дали никогда и не под каким соусом. Финансово ЕСМ смотрелся на их фоне как зажиточный «кулак» супротив батрака, собирающего объедки вокруг стола. Организационно — ЕСМ уже провёл несколько крупных акций. Каждая же из приглашённых организаций что-то весомое (с количеством участников больше 10 человек) последний раз проводила ещё при Ельцине. Таким образом, единственная реальная «помощь» для ЕСМ от всех этих организаций заключалась, скорее, в составлении «ассортимента». Чтобы был «список», который хотя бы номинально можно было бы назвать «коалицией правых сил». Она должна была бы составить «Правый марш». Большего от «правых» никто в ЕСМ не ждал.

Зерна от плевел отделяя

Как замечает далее Бенедиктов относительно подбора кандидатов в «правую коалицию», «их искали с помощью "Яндекса" − эта малозначащая, на первый взгляд, деталь позволяет составить впечатление о трогательной неосведомленности "младоевразийцев" в раскладах сил внутри русского националистического движения». Это, действительно, очень верное замечание. «Ассортимент правых партий» действительно искали путём набора слова «правые» в поисковике «Яндекс». Всё что выскочило - механически обзвонили. Всё, что подало хоть какие-то признаки жизни - было приглашено на общее совещание «Правых сил», которое прошло в помещении пресс-центра ЕСМ (Большой Строченовский переулок, д. 10).

Решили поступить так: собрать всё, что есть, пригласить, посмотреть, самых невменяемых и неизлечимых - сразу отшить. Совсем мелкие секты, состоящие из адептов с татуировками в виде «свастики на спине, на руке, на лбу» - даже не стали приглашать в силу сложности их «исправления» - вывода татуировок. Этим, кстати, объясняется, почему Коровин, который вёл собрание, прямо с порога развернул Дмитрий Дёмушкина, председателя организации «Славянский Союз».

Сцена выглядела так: входит Дёмушкин, вслед за ним вбегает бритоголовый подросток со включённой видеокамерой, обегает Дёмушкина, снимает проход, присутствующих.

Коровин: Вы Дёмушкин?

Дёмушкин: Да.

Коровин: (разворачивает монитор, стоящий рядом на столе, экраном к Дёмушкину): Это ваш сайт? (на экране сайт, обильно украшенный свастиками и флагами НСДАП).

Дёмушкин: Мой.

Коровин: Тогда вы не участвуете в марше, покиньте помещение.

Дёмушкин: (уходя): Вы об этом ещё пожалеете.

Продолжая повествование, Бенедиктов пишет: «Одной из найденных таким образом организаций оказалось ДПНИ, существовавшее к тому моменту уже три года, но не прославившееся никакими громкими акциями, кроме пикетов в защиту Александры Иванниковой». Это действительно так. Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) находилось в списке приглашённых ЕСМ организаций под шапкой «Новые».

О ДПНИ в ЕСМ никто ничего не знал, даже Коровин, знающий всех в российской политике если не лично, то по крайней мере в лицо и поимённо. На фамилию Поткин он отреагировал так «А, это из общества "Память"» (когда-то Поткин был пресс-секретарём покойного Васильева, лидера «Памяти»). Узнав, что Александр Поткин - это ДПНИ, в недоумении пожал плечами: «Ладно, посмотрим...» Из Интернета следовало, что организация таки да провела два пикета и один митинг в защиту Иванниковой. Больше ничего.

«Русские» - разберемся в терминах

«Лидер (формально – руководитель Центра общественных связей) ДПНИ Александр Белов сразу же предложил евразийцам назвать мероприятие "Русским маршем". Те отказались, но будущее показало, что название, предложенное Беловым, было более конкурентоспособным», - пишет Бенедиктов. Это тоже полностью соответствует действительности. Поткин с порога предложил: «А давайте назовём марш "Русским"».

Но что это означает с политологической точки зрения? С учётом терминологической путаницы, вызванной введением в оборот ещё Лениным европейского понятия «национальность» (народ, стоящий на пороге политического самоопределения в качестве политической нации), в России несколько последних десятилетий под «национальностью» понимают не что иное, как этническую принадлежность. Русскими называют тех, кто в этносоциологии носит название «великоросс». Сюда же относится малорос и белорус. Это неправильная ассоциация (отсюда: «Мы - многонациональный народ России» - первая строчка Конституции, подразумевающая на самом деле следующее: «Мы - полиэтнический народ России»).

Исходя из этой неправильной ассоциации выделение русских, представляемых сугубо этнически, в отдельную категорию понимается как отделение от них «нерусских», т. е. этнических башкир, татар, якутов, и, самое болезненное, для того же ДПНИ, - всех этнических выходцев с русского Северного Кавказа, которые и составляют «большую Россию». Это так, но объяснить это каждому невозможно, всё равно все под русскими подразумевают этнических великороссов, поэтому «Русский марш» в понимании нынешней постсоветской общественности - это марш великороссов, т. е. марш без татар, башкир, якутов и угрофинов. А это провоцирует сепаратизм регионов. Поэтому название «Русский марш» было сразу отвергнуто. Не потому, что ЕСМ - против русских, а потому, что долго объяснять, и всё равно сразу не поймут. К тому же главной задачей мероприятия было усиление «правого» политического фланга.

Приличные люди стараются держаться подальше от «правых». Оставшиеся на плаву «маршисты» окончательно переругались. Идея теперь уже не только «правого», но и «русского» марша в их исполнении окончательно загажена.

Название же «Русский марш», предложенное Поткиным, действительно оказалось более конкурентно способным в силу его провокационности. Мало того, Белов-Поткин на том же первом собрании предложил: «А давайте сделаем флаг со свастикой и достанем его в какой-то момент». Возникла пауза. Коровин: «Зачем?» - Поткин: «Ну как, все напишут». - Коровин: «Это в чистом виде провокация. Думаю, что ДПНИ тоже не стоит участвовать в марше». - Горский: «Валерий, подожди! Давай сделаем перерыв, выйдем на минуту». Дальше Горский убедил Коровина, что «Поткин - вполне вменяемый» и пообещал: «Поткина я беру на себя, никаких провокаций не будет, я отвечаю».

«Национализм» - разберемся в терминах

Очередная цитата из статьи Бенедиктова: «Национализм ведь не возникает на пустом месте. Для него всегда нужна питательная почва. В Москве эта почва подготавливалась и унавоживалась на протяжении пятнадцати лет».

С точки зрения политологии, национализм - это политическое самоопределение. Это процесс, когда группа этносов, пройдя стадию преобразования в один народ, начинает процесс самоопределения в качестве политической нации. Политическая нация (в Европе - государство-нация) - это административное, политическое образование, состоящее из граждан. Политическая нация стирает этнические, культурные и языковые отличия, нивелируя их под один единый стандарт. Политическая нация устраняет этносы. Политическая нация — унифицирует.

Национализм в Европе возник на обломках империй. Обломки империи для России - это конец России. Ибо Россия – это империя. Это хорошо понимают в ЕСМ. Но это же - цель Поткина и Дёмушкина - всем объявляется, что теперь для всех один язык, одна культура и никаких этносов. Кто не согласен - отваливает. От России остаётся маленький клочок. На его основе строится «русское национальное государство» - без татар, башкир, якутов, чеченцев. Случайно попавшие в него татары, якуты, чеченцы должны либо отказаться от своей идентичности, т. е. быть перемолоты в «плавильном котле», либо покинуть территорию «русского национального государства».

Так наступает конец большой России и приходит время России маленькой, компактной, - «нормальной», как говорят либералы. Вот для этого процесса «в течении пятнадцати лет подготавливалась и унавоживалась почва» нашими «националистами».

Где, когда и с кем

«Не согласились лидеры ЕСМ и с ещё одним предложением ДПНИ – провести акцию в одном из "спальных" районов Москвы», - напоминает Бенедиктов. Это тоже исторический факт. Для ЕСМ важно было вложить символизм в объединение исправленных «правых» в правый политический сегмент. В «спальных» же районах проживают неполитизированные массы с их стихийной неприязнью к гастарбайтерам, а также сами гастарбайтеры. Здесь нет никакой политики, а есть только бытовая взаимная неприязнь.

«Марш решено было проводить в самом центре столицы − по маршруту от Чистых прудов до Славянской площади». Это было ярко, символично и должно было пониматься так: «Правые выздоравливают и объединились, дабы предотвратить распад Большой России на несколько маленьких "национальных государств", созданных по этническому принципу». Это тот смысл, который вкладывал в «Правый марш» ЕСМ.

На собрании руководители ЕСМ довольно откровенно объяснили собравшимся, что хотят «вытащить их из политического небытия», и что для этого им необходимо соблюдать несколько простых правил: не цеплять на себя и не приносить с собой свастику; не вскидывать руку в «римском приветствии»; не поминать Гитлера и нацистов; не ругать «жидов» и «чурок». Собравшиеся лидеры «правых» организаций понимающе кивали, прибавляя, что они всё прекрасно понимают, и что ничего такого у них даже в мыслях не было.

«Результат оказался неожиданным для всех», - пишет Бенедиктов. Это точно. «В акции, на которую евразийцы оптимистично планировали вывести семь-восемь сотен человек, неожиданно приняли участие более пяти тысяч». Численность участников марша обсуждалась на том же собрании. ЕСМ заявил, что приведёт (и привёл) 700-800 человек. Остальных 700 человек, заявляемых на акцию, решено было распределить между оставшимися организациями. Решили, что оптимальным визуально будет марш, состоящий из полутора тысяч человек. Руководители ЕСМ буквально «вытрясали» людей из «союзников». Поткин пообещал 500 человек, оставшиеся 200 распределили между мелкими организациями - «Память» пообещала 30, РОНС - 50, «Русский порядок» - 50, остальные - по 20-30 человек.

С большой натяжкой набиралось. Заявку же решили подать на две тысячи, «на случай, если ещё кто-то подтянется на рекламу в Интернете». Собственно, так и сделали, и так всё и было, но... Во-первых, ДПНИ зачем-то (позже стало понятно, зачем) подало ещё одну заявку от «группы граждан», оформленную на имя Михайлова (Поткин потом объяснял, что они подали заявку «на всякий случай». Подали они её действительно на «спальные районы»).

На заседании в Правительстве Москвы, состоявшемся накануне марша, где обсуждались заявки и мероприятия, заявку ЕСМ было предложено объединить с заявкой ДПНИ. В тот момент Поткин уже неоднократно продемонстрировал свой провокационный настрой, и представитель ЕСМ (а от ЕСМ на том заседании присутствовал Горский) стал настаивать на том, чтобы заявки не объединяли. Однако под давлением заместителя Префекта ЦАО Васюкова заявки ЕСМ и ДПНИ (группа граждан Михайлова) всё же объединили.

Качество и количество

После объединения заявок на втором собрании оргкомитета было решено идти двумя отдельными колоннами. Конфигурация была запланированная следующая: впереди идёт ЕСМ, за ним - «Память», т .к. у них «красивый золотой имперский флаг с чёрным двуглавым орлом», за ними - все остальные малочисленные организации. Потом должен был быть сделать довольно большой промежуток, метров 10, и после этого промежутка должна была строиться колонна ДПНИ. Так, собственно, и строились на «Чистых прудах» 4 ноября 2005 года. Руководство ЕСМ ожидало провокаций от Поткина, поэтому и решили отделить колонну ДПНИ.

«И основная масса их шла не под флагами ЕСМ, а в колонне ДПНИ», - констатирует Бенедиктов в своей статье. Суть в том, что «основная масса» была именно тем, чего никто не ожидал, что на собраниях определялось как «те, кто подтянется на рекламу в Интернете». Следует отметить, что «реклама» Поткина также была весьма провокационной.

Построившись заранее - впереди 1000 человек ЕСМ, потом мелкие организации - человек 200, далее 500 человек ДПНИ - колонна замерла в ожидании 12-00, когда можно было тронутся. Где-то в 11-45 из метро «Чистые пруды» повалил «откликнувшийся на рекламу в Интернете», никем не заявленный и не прогнозируемый народ. Выходя из метро и проходя через рамку металлоискателя, каждый механически попадал в хвост колонны ДПНИ, где и пристраивался. Обойти колонну и зайти вперёд было довольно сложно, т. к. вся дорожка, идущая от метро по бульвару, на всю ширину была занята людьми. По краям стояло оцепление милиции, чтобы люди не выходили на газоны. Т. е. просочиться сквозь всю колонну вперёд было практически невозможно. Таким образом, колонна ДПНИ увеличилась в численности в несколько раз, с 500 человек до 2000. Не растерявшийся Поткин поручил раздать всем новоприбывшим флаги ДПНИ. Так «основная масса» оказалась в колонне ДПНИ.

Но это ещё не всё. В самый хвост «колонны ДПНИ» пристроился Дёмушкин, всё-таки пришедший на марш, несмотря на протесты ЕСМ. Причём, когда Дёмушкин входил в металлоискатель, представитель ЕСМ указал на него тогдашнему главе Управления ГУВД по общественной безопасности Лаушкину. Однако того всё равно почему-то пропустили. Собственно, пройдя на марш, Дёмушкин исполнил свою угрозу. Двигаясь в хвосте колонны, окружавшая его группа из примерно 20-30 скинхедов непрерывно вскидывала руки выкрикивая самые провокационные из возможных лозунги и демонстрируя всё, что организаторы договаривались не демонстрировать.

Если и говорить о провале «Правого марша» как попытке вытянуть «правые» организации из состояния крайнего маргинализма, то ответственность за это ложится именно на Дёмушкина, пронесшего под курткой на митинг флаг со свастикой и устроившего по завершении митинга фотосессию для прессы. Она-то и легла в основу всех отчётов о «Правом марше». Не ЕСМ, и даже не ДПНИ поместились на первых полосах утренних газет следующего дня, а именно Дёмушкин, свастика, и вскинутые «в римском приветствии» руки. Момент славы одного человека был оплачен провалом и забвением всех остальных.

Далее Бенедиктов пишет: «Кроме того, Белов поставил во главе своей колонны симпатичных девушек-барабанщиц, одетых в нарядную красную форму, что сразу же превратило марш в красочное шоу». Такие барабанщицы были и во главе колонны ЕСМ. «Мероприятие, задуманное ЕСМ, мгновенно превратилось в акцию ДПНИ». Промежуток в 10 метров между колоннами ЕСМ и ДПНИ очень быстро заполнился журналистами, зеваками и праздношатающимися, поэтому колонна стала единой, а значит, ЕСМ и Дёмушкин теперь шли в одной колонне. В то время как флаги ЕСМ располагались плотно в начале колонны, флаги ДПНИ в руках «откликнувшихся на рекламу» случайных людей, перемещающихся как им вздумается, расползлись по всей колонне, что создало визуальное ощущение преобладания символики ДПНИ.

На превращение «Правого марша» в акцию ДПНИ сказалось ещё то, что на следующий день после выхода в прессе фотографий со свастикой ЕСМ поспешил откреститься от «Правого марша» в целом, признав затею неудачной и передав всю «славу» ДПНИ, которое упивалось своим невольным превращением из маргинальной группы в 30 человек в массовое (за счёт случайных людей) движение.

«Конечно, кроме ДПНИ и ЕСМ, в марше участвовали и другие националистические организации. От театрально выглядевших монархистов», - так Бенедиктов определяет активистов общества «Память» в очень симпатичных белогвардейских костюмах с портупеями, «и умеренного Русского общественного движения», - РОД присутствовал в полном составе - Констатнитн Крылов, Наталья Холмогорова и пятеро их знакомых - все с флагами; «до ультраправых активистов "Славянского союза", выкрикивавших "зиг хайль!" и вскидывавших руки в римском салюте, которым очень любили приветствовать друг друга нацисты». Так всё и было.

Уроки «Правого марша»

«Вот эти "зиг хайли" и римские приветствия, – точно констатирует Бенедиктов - сослужили "Русскому маршу" недобрую службу. Бритые бойцы "Славянского союза" с удовольствием позировали фотографам, изображая брутальных арийских юберменшей. Эти фотографии с не меньшим удовольствием опубликовали многие СМИ (не только либеральные). В итоге к "Русскому маршу" крепко-накрепко прилип ярлык "фашистский". Это определило дальнейшую судьбу "Русского марша"».

Из истории «Правого марша» однозначно можно вынести два урока: «Облагородить их видимо невозможно» - «Veredlung ist unmöglich», как писал Ницше. Приличные люди теперь стараются держаться подальше от «правых». Оставшиеся на плаву «маршисты» окончательно переругались. Идея теперь уже не только «правого», но и «русского» марша в их исполнении окончательно загажена. Довольно надолго.

Второй урок – путаница в понятиях – русский, национальность, нация, этнос, народ – всё ещё преобладает в голове нашего постсоветского человека, десятилетия вводившегося в понятийное заблуждение и передёргивание. На сегодня повышение общественной грамотности в области этносоциологии становится задачей буквально стратегической, от реализации которой зависит сохранение целостности «большой» России.