Кто во что горазд

Долгое время Карачаево-Черкесская Республика была одним из наиболее проблемных регионов России. Сохранилась нестабильность в этом регионе и по сей день. Межэтническая напряженность, которая стремительно нарастала в республике с начала 1990-х годов, в определенный момент перешла в фазу открытого противостояния между двумя крупными этнолингвистическими группами. К представителям первой группы относятся карачаевцы, ногайцы, балкарцы, к представителям второй – абазины, адыги, черкесы.

Несмотря на то, что на данный момент напряженность в Карачаево-Черкесии снизилась, ее мотивационная основа продолжает сохраняться в форме устойчивой аффективно-когнитивной структуры этнического самосознания. Ситуация в регионе характеризуется большим успехом среди населения идей реабилитации народов (включающих в себя помимо социальных выплат территориальную реабилитацию), активизацией тенденций реваншизма и идей этнокультурной мобилизации. На уровне коллективного бессознательного эти факторы играют роль индикаторов этнокультурной индивидуальности этнонациональной группы, подчеркивая ее особенности и отличительности от других групп в этническом и конфессиональном многообразии современного российского общества.

Несомненно, что в этнокультурном аспекте Карачаево-Черкесии произошла актуализация исламских ценностей как духовного (исламская мифология и история), так и ментально-поведенческого характера. Для большинства населения региона представляется весьма важным следование бытовым традициям ислама, особенно в обрядовой сфере.

При этом большой популярностью среди населения пользуются идеи возрождения первоначального (раннего, времен пророка) ислама, к которой апеллируют представители различных религиозных и квазирелигиозных групп экстремистской направленности, численность которых в республике продолжает расти.

Ваххабизм как разновидность исламского фундаментализма, активно использовав идеи возрождения «чистого» ислама, усилил «возрожденческие» тенденции, бытовавшие среди населения. Для большинства простых мусульман, не разбирающегося в тонкостях религиозных вопросов, отличие заключалось лишь в способах реализации этих принципов.

Причем в большинстве случаев предлагаемые методы оказались более доступными населению в материально-финансовом плане, поскольку с некоторых пор ДУМ (Духовное Управление Мусульман) стало брать плату за службу, в то время как ваххабиты открывали (ют) мечети на собственные деньги, а порой и просто обходятся без них, одновременно занимаясь вопросами религиозного просвещения. Все это обусловило в числе прочих факторов успех ваххабизма в республике.

Состав ваххабитских групп, таким образом, пополнялся преимущественно за счет малоимущих, в большей степени молодежи и интеллигенции.

Не сняло напряженности в республике и принятие вслед за Дагестаном в апреле 2001 в Карачаево-Черкесской Республике Закона «О противодействии политическому и религиозному экстремизму». Данный закон дал широкий круг полномочий руководству, и оппозиционные официальной власти силы высказывали опасения по поводу репрессий. Как бы там ни было, в итоге имели место достаточно радикальные, но вынужденные меры противодействия возможному экстремизму в любых его проявлениях.

Поднимался в республике вопрос и о необходимости религиозного просвещения населения, дабы не допустить повторения «чеченского сценария» в КЧР. Именно с этой целью в регионах Северного Кавказа была активизирована деятельность религиозных деятелей традиционного ислама, в том числе в СМИ. В общереспубликанских газетах и ряде районных был опубликован ряд «антиваххабитских» статей.

Осложнял ситуацию тот факт, что в средствах массовой информации данный вопрос вставал в ключе «у кого больше ваххабитов: у карачаевцев или черкесов». Региональное информационное пространство разделилось на два больших лагеря. Если в правительственных изданиях, так же, как в большинстве центральных изданий, «виновность» ваххабизма как религиозного течения экстремистского толка и причастность групп ваххабитов к незаконным вооруженным формированиям не подвергается сомнению, то в публикациях большинства других газет Карачаево-Черкесского региона сложилась тенденция к различению понятий «ваххабизм» и «терроризм».

Слово «ваххабизм» употреблялось исключительно в идеологическом контексте для определения религиозного течения в исламе. Такой подход в оценке был вызван опасениями по поводу возможного гонения впоследствии на ислам в целом, поскольку не существует никаких официально оформленных критериев отличия представителей традиционного ислама от ваххабитов.

Так, в ответ на заявление министра внутренних дел КЧР, который выразил озабоченность тем, что в одном из районов «даже свадьбы ваххабитские уже играют», пресса разразилась дискуссией: чем же отличается ваххабитская свадьба от обычной? по каким признакам отличать ваххабитов? за какие деяния можно привлекать к ответственности? Чтобы действовать эффективно, нужно разбираться во всех нюансах, - в итоге был сделан вывод.

Часто высказывались опасения, что в условиях социальной напряженности, дестабилизации ситуации во всей России, угрозы террористических актов фактор религиозного экстремизма и его освещение в СМИ, особенно центральных, будет способствовать усилению «Кавказского синдрома», дистанцированию от представителей коренного населения Северного Кавказа жителей остальной части России.

Идея, которая, в конце концов начала доминировать в печати, свелась к следующей формуле: главное – борьба с терроризмом, а священники пусть разберутся с радикализмом.

Все это говорит о низкой степени эффективности мер, предпринимавшихся в свое время властями в сфере противодействия религиозному экстремизму, влияние которого в регионе все усиливалось. В немалой степени это было обусловлено недостаточным вниманием республиканских властей к идеологическим средствам борьбы и отсутствием единой и четкой информационной политики в освещении данной темы в СМИ.

Среди нынешних недостатков в освещении данной темы в региональных СМИ можно особо отметить следующие:

зачастую даются противоречивые оценки как самому ваххабизму, так и действиям официальных структур по его предотвращению;

отсутствие при этом какой-либо системности, а порой и необходимых навыков у журналистов, освещающих данную тему, приводит к формированию хаотичного, нередко и негативного восприятия населением действий, предпринимаемых официальными властями по отношению к религиозному экстремизму;

частая повторяемость темы ставит ее на одно из главных мест, придавая ей тем самым большую значимость.

Короче говоря, необходима координация СМИ в освещения данной темы. В этой связи целесообразно исследовать проблемы религиозного экстремизма именно на государственном уровне и подготовить проекты сотрудничества редакций СМИ и центра в освещении темы.

И по сей день необходимо придать теме ваххабизма и его распространения общегосударственное звучание, а не местечковый масштаб. Возникла потребность в разработке и принятии общероссийской программы, регламентирующей борьбу с политическим и религиозным экстремизмом в любых его проявлениях, финансирование и освещение хода реализации которой осуществлялось бы из центра.

• Невеликое перемещение народов
• Адыгея: религиозный атеизм
• Диагноз - хроническая нестабильность
• Слово за семью
• Свои и чужие