ЕВРАЗИЯ - Единство многообразия

Анализ различных экономических теорий, равно как и наглядный пример краха Советского Союза, базировавшего свою экономику на марксистской теории, а также неминуемый и предсказанный кем только можно крах Соединенных Штатов, уповающих на либеральные ценности, наводит на мысль о том, что по меньшей мере неразумно противопоставлять «либеральный рынок» и «государственное планирование». Напротив, для создания действительно стабильной и исправно действующей экономической системы необходимо совмещение этих экономических подходов. Естественно, осуществить этот синтез сразу невозможно – данный процесс должен пройти определенные стадии.

Необходимо перейти к «свободным деньгам», ликвидировав саму порочную основу ростовщичества и построения финансовых пирамид.

Во-первых, основой органичного развития экономики должно стать адекватное максимально открытое планирование, задающее основные параметры для конкретного региона – «ячейки сети».

Таковыми параметрами должны являться: уровень занятости; продовольственная и лекарственная безопасность; транспортная доступность; социальное обеспечение; уровень образования; уровень доходов населения и обеспеченности жильем; уровень безопасности; уровень развития; уровень инновационности и уровень собираемости налогов.

Определив основные параметры, экономический сектор федерального правительства обязан обеспечить их стимулированием местной экономики через прямые полные, частичные денежные инвестиции, инвестированием в натуральном виде, в виде налоговых льгот постоянных или на определенный период.

Для гибкости целеуказания необходима единая структура обмена информации, объединяющая существующие данные, содержащие как первичную, так и проработанную информацию, позволяющие создавать и осуществлять совместную осведомленность отвечающую нуждам управления. Пользователи информацией должны также быть ее поставщиками, неся ответственность за ее своевременное и быстрое размещение в сети. Быстрота реакции, гибкость и адаптабельность должны стать объединяющим свойством организации, результатом взаимодействия всех ее составляющих.

Кроме того, открытость ликвидирует питательную среду коррупции и сокращает управленческий аппарат. Открытая система информации позволит избежать повторения деградации и исчезновения советской системы, представлявшей собой образец реализации проекта «догматического социализма».

При этом система в федеративном и региональном масштабах позволит «очагам роста» (сконцентрированным агломератам предприятий в определенных местах, где экономическое развитие, активность инновационных процессов отличаются наибольшей интенсивностью - Ф. Перру) оказывать влияние на другие территории. Таким образом, упор на отдельные компактные зоны позволит развивать более слаборазвитые территории.

Далее, для дальнейшего процесса построения солидарного общества «органичной экономики» госбанки должны быть реформированы в единое целое и переориентированы на «социальную экономику» (у Прудона «Народный банк»), выделяющие беспроцентные средства на возвратной основе для организации деятельности подобных коопераций. Такой банк должен стать основным инструментом федерации – т. е. представлять собой фактически экономический сектор правительства.

Частные банки должны быть национализированы. Единый банк должен являться самостоятельным эмиссионным центром в рамках национального государства или таможенного союза. Эмиссия не должна быть связана с некой «внешней валютой», поступающей от экспорта, а являться чисто внутренним инструментом экономики.

Для внешних расчетов должна использоваться учетная единица, подобная bancor’у Джона Мейнарда Кейнса, к составляющим которой стоит добавить и стоимость киловатт-часа как универсального понятия. Ее стоимость должна определяться на основании пропорционального сложения стоимостей ряда сырьевых товаров и стоимости киловатт-часа. Расчеты должны производится через Международную клиринговую палату.

Выдача кредитов (если это потребуется) должна осуществляться через обновленный Международный банк Реконструкции и Развития с низкими положительными процентами, а вклады в него должны быть обременены отрицательными процентами - своего рода штрафными процентными сборами. Этими «сборами» богатые нации должны побуждаться постоянно распределять свою прибыль от торговых операций в пользу тех бедных и промышленно неразвитых аграрных стран, продукцию которых они импортируют и / или которым они дают дешевые кредиты на развитие (предложения Кейнса, основанные на синтезе прудоновского «Обменного банка» и гезелловских денег с убывающей покупательной способностью, при создании МВФ были отвергнуты под давлением ФРС США).

Все предыдущие действия являются промежуточными для того, что бы закончить на главном - перейти к «свободным деньгам» (С. Геззель), ликвидировав саму порочную основу ростовщичества и построения финансовых пирамид. Технически это возможно осуществить только при условии полного отказа от бумажных денег с переходом на электронные платежи. Несмотря на кажущийся «футуризм» и «радикализм» этого предложения, проект уже находится в своей стадии реализации в Японии (кстати, это соответствует «соучастию» восточного этноса).

Начальная стоимость капитала, воплощенная в товаре, теряет в стоимости, в то же время виртуальный эквивалент этого товара - денежный капитал (при обычном ходе событий) - не только не обесценивается, но начинает приносить проценты прибыли, тем самым порождая возрастающую диспропорцию, что стало порождением чисто спекулятивной «финансовой экономики», которая подчинила абстрактной фондовой игре сектор реального производства, способствовала усилению социального неравенства, появлению отраслевых диспропорций и деградации хозяйственной системы. Т. е. деньги имеют пирамидальную структуру.

Если основной закон либерализма и капитализма - закон рынка, а главный принцип догматического социализма - план, то главным законом альтернативной теории «органичной экономики» будет принцип «зависимости экономики от общества».

Остановить этот негативный процесс можно только поставив финансовый капитал в равное положение с «капиталом физическим». Это предполагает введение «свободных денег» (Freigeld), которые по истечению определенного срока должны терять часть своей стоимости, поэтому держатель денег будет вынужден стараться как можно скорее от них избавиться, вкладывая их в реальное производство, тем самым стимулируя и интенсифицируя его.

Джон Кейнс писал: «Я убежден, что будущее научится больше у Гезелля, чем у Маркса». Почему? У Маркса «зло» - в прибавочной стоимости, а восстановление справедливости предполагает изъятие этой стоимости у одного класса в пользу другого. У Гезелля «зло» - в кредитной природе денег, а восстановление справедливости предполагает ликвидацию этой кредитной природы, подпитывающей «гобсеков». Главное отличие: вместо насилия над людьми - насилие над абстракцией.

В ортодоксальной марксистской модели частная собственность отсутствовала как таковая, с ней «боролись», но государственное владение собственностью приводило к тому, что она становилась «ничьей». В либеральной модели понятие «частной собственности» трактуется следующим образом: «не важно, как она была приобретена; не имеет значение, как я собираюсь с ней поступить; пока я действую в рамках закона, мое право на нее абсолютно и ничем не ограничено». При таком способе существования самое важное - это приобретение и неограниченное право сохранять приобретенное.

Подобный способ существования превращает в вещи и субъект, и объект, но связь между ними неизбежно порождает стремление к власти – сначала установить контроль над собственностью, затем защищать ее от таких же субъектов, в том числе с помощью насилия, распространяя насилие и для захвата чужой собственности (Э. Фромм). Подобная «установка на обладание» неизбежно приводит к насилию.

Сохраняя личную собственность, необходимо пересмотреть отношение к абсолютной частной собственности, которой можно противопоставить другие формы: созданную своим трудом, ограниченную, функциональную, общую, распределяемую между различными субъектами. Не впадая в две крайности – абсолютно частной и «ничей» государственной, следует вспомнить о концепции «пучка правомочий» (А. Алчян, О. Вильямсон, Д. Норт, Р. Познер, Дж. Уоллис), где допускается владением разными правомочиями (и ответственностью) на один ресурс различными субъектами.

Полный «пучок прав» включает одиннадцать правомочий (А. Оноре): право владения - исключительного физического контроля над благами; право пользования -применение полезных свойств для себя; право управления - решать, кто и как будет обеспечивать использование благ; право на доход - обладать результатами от использования благ; право суверена - отчуждение, потребление, изменение или уничтожение блага; право на безопасность - защита от экспроприации благ и от вреда со стороны внешней среды; право на передачу благ в наследство; право на бессрочность обладания благом; запрет на использование способом, наносящим вред внешней среде; право на ответственность в виде взыскания, то есть возможность взыскания блага в уплату долга; право на остаточный характер, то есть право на существование процедур и институтов, обеспечивающих восстановление нарушенных правомочий.

Такая система достаточно гибка для того, чтобы регулировать ограничения прав собственности без их коренного пересмотра или перераспределения, позволяющее сохранить в обществе баланс интересов.

Это не универсальная парадигма, но важный аспект научного исследования, позволяющий открыть новые горизонты в экономике, использующей рыночные рычаги, но сохраняющей установку на полноценный активный контакт с миром, солидарность, ощущение бытия, как реальности во всем ее многообразии, развитие способностей, в том числе способности отдавать, делиться с другими.

Но совершенно очевидно, что из практики применения понятий «пучка правомочий» следует взять разделение прав наследования и таковым правом на частную собственность наделить государство / регион / общину, обеспечив при этом приемлемый социальный уровень прямым наследникам. Что укладывается в определение Ж. Сисмонди об основных инструментах перераспределения как в национально-государственном, так и в общественном масштабе, способствующие решению государственно-стратегических и социальных вопросов одновременно.

Подведем итог. Нельзя противопоставлять «либеральный рынок» и «государственное планирование» - между принципом «уравнивающей борьбы» (марксизм) и принципом «максимальной свободы» (либерализм) должно быть найдено промежуточное решение: например, равновесие на общесоциальном уровне. Общая оценка уровня хозяйственного развития общества должна включать в себя качественные параметры, учитывающие факторы культурные, психологические и образовательные факторы.

Понятно, что финансовая элита не допустит исполнение этого плана. Его реализация станет возможной только в результате катастрофического развития кризиса. Так что существует вероятность его воплощения уже в ближайшее время.