ЕВРАЗИЯ - Насильно – мил не будешь?

Насилие является неотъемлемой частью социальной жизни человека, и все попытки свести ее на нет или хотя бы к жалкому минимуму пока не дали никаких ощутимых результатов. Мало того, насилие всегда было востребованным в культуре, и в особенности современной. Общество с готовность потребляет предлагаемые ему творения, так или иначе рекламирующие насилие. Потребляет – и вдохновляется. Насилие переходит на новый виток – это уже не порочный круг, но винтовая лестница. Остановится ли она когда-нибудь, возможно ли существование общества без преступности? На эти и другие вопросы рассуждает сегодняшний гость редакции портала «Евразия».

«Не западная культура испортила советского человека, а он выбрал эту культуру в меру собственной развращенности. Причем воспринял лишь наиболее подходящие для себя ее элементы: свободу и распущенность, тотальный индивидуализм».

Психолог Дмитрий Витальевич Жмуров - эксперт Фонда Развития Информационной политики, кандидат юридических наук, преподаватель Восточно-Сибирского института МВД России, координатор проекта «Национальная энциклопедическая служба России». Дмитрий Жмуров - автор около 20 публикаций, вышедших в нашей стране и за рубежом, большинство из которых опубликованы на его личном сайте. Сферу своих научно-исследовательских интересов он определяет следующими областями: психология человеческой агрессии и насилия и теории прогностической геополитики. Наибольшую известность Дмитрий Жмуров получил благодаря своей монографии «Насилие (агрессия) и литература», которая в 2005 году была издана «АСПринт», - на нее ссылается практически каждое второе психологическое исследование проблем насилия.

- В своей книге «Насилие (агрессия) и литература» вы затрагиваете тему архетипических представлений об агрессии, в частности, в главе «Насилие в детских народных сказках». Здесь вы приводите различные теории обязательного наличия насилия в сказках и других образцах народного творчества, суть которых, в общем-то, сводится к следующему: насилие и агрессия – непременные составляющие жизни человека, потому ребенка нужно подготовить к этому. Считаете ли вы, что в «стародавние времена» сказки справлялись с этой функцией?

Насилие в сказке многофункционально и не выполняет какой-либо одной задачи. С одной стороны, оно может использоваться для воспитательных целей, с другой стороны, быть отражением опыта самого рассказчика – взрослого человека, который уже неоднократно имел дело с реальной жестокостью и перенес ее в повествование. Не стоит забывать, что главная цель сказки – увлечь и заинтересовать ребенка. Возможно, что описание насилия вводится рассказчиком именно по этой причине. Оно выступает как некий «маркер интереса», призванный вызвать у ребенка специфическую эмоцию захваченности и зачарованности. Попутно решается задача введения слушателя в социальный контекст общества в котором ему предстоит жить, трансляции знаний от старшего поколения к младшему и проч.

В недавнем прошлом, на мой взгляд, сказка была более эффективным и распространенным инструментом социализации. Сегодня ей предложено множество альтернатив: телевидение, компьютерные игры и проч. Вместе с тем, не всегда стоит говорить о сказке, как о ключевом факторе воспитания ребенка. Она выступала лишь в качестве своеобразного суррогата, предтечи социального опыта, который приобретался в процессе взросления и реальной межличностной коммуникации.

- История становления Соединенных Штатов Америки исключает наличие у американского народа собственного эпоса и фольклора. Урбанизированный эпос новейшего времени – не в счет. Можно ли на ваш взгляд утверждать, что именно отсутствие эпоса, т. е. и следующая отсюда невозможность «архетипической подготовки» ребенка к жизни в обществе, и явилось причиной того, что Америку называют «родиной серийных убийц»? Насчет «родина» – с точки зрения истории с этим можно не согласиться (достаточно вспомнить Джека Потрошителя), но нынешнее феноменальное первенство США по количеству серийных убийц не вызывает сомнений.

Что касается числа серийных убийц, то, скорее всего, это вопрос к психическому статусу американской нации и ее актуальной культуре. Американский народ – понятие условное. Он включает в себя множество представителей других наций, собранных в одном месте по экономическим, идеологическим и другим причинам. Этот факт отнюдь не исключает того, что вышеуказанные нации не имеют собственного эпоса и лишены т. н. «архетипической подготовки».

- Стало быть, «плавильный котел», с которым принято ассоциировать процесс становления американской нации, «переплавил» не все? И здесь же: считаете ли вы, что современная политика экспансии Соединенных Штатов – вплоть до открытой агрессии, хотя в последнее время чаще всего используются т. н. «ненасильственные методы» - является лишь следствием действия геополитической теории (ведь вы занимаетесь и геополитикой)? Море идет против Суши и т. д.? Задействованы ли здесь как-нибудь архетипы – коли они все-таки есть - американцев, их национальная психология?

Мне кажется, что дуализм суши и моря – устаревшая и недостаточно хорошо аргументированная геополитическая закономерность. Что касается экспансии США, следует отметить, что их позиция прагматична. В XX веке Америка обеспечила собственное благополучие и потенциал развития за счет ресурсов остального мира. В последнее время эта ситуация изменилась - и далеко не в пользу американцев. Расширение геополитического влияния связано со стремлением США сохранить свои паразитические позиции. Что же касается архетипов, то если придерживаться юнгианской психологии, мы увидим их в любой человеческой деятельности, и политика здесь - не исключение.

- Согласны ли вы с мыслью, что крушение «железного занавеса» вокруг Советского Союза способствовало росту насилия в странах постсоветского пространства – в том числе посредством внедрения западной культуры? Капиталистический образ мышления типа «человек человеку волк» со всеми вытекающими отсюда последствиями, снижение уровня жизни и прочая – это все само собой, но меня в первую очередь интересует именно культурный фактор.

По всей вероятности, ответ на данный вопрос должен быть скорее положительным, чем отрицательным. Рост насилия на постсоветском пространстве связан со многими факторами, среди которых экономический и духовный кризис, ослабление эффективности правоохранительной системы и проч. В ряду этих условий можно назвать и рецепцию западной культуры. Причем заимствованы были лишь те «ценности», которые отвечали актуальным потребительским представлениям наших граждан и оказались наиболее комфортными и удобными. Можно сказать, что не западная культура испортила советского человека, а он выбрал эту культуру в меру собственной развращенности. Причем воспринял лишь отдельные, наиболее подходящие для себя ее элементы: свободу и распущенность, тотальный индивидуализм и проч. «Роботизированность», дисциплинированность, неотвратимая ответственность, столь характерные для западной культуры, почему-то не ассоциируются у нас с европейскими ценностями.

«Частота, с которой сотрудники правоохранительных органов совершают акты насилия, связана с доступностью оружия и повышенным вниманием к этому вопросу средств массовой информации».

Также нельзя обойти вниманием и то, как западная культура воздействовала на российское общество. Упав на благодатную почву постсоветской ментальности, она способствовала формированию в России «информационного пространства насилия». Агрессивные убеждения и стереотипы транслируются содержанием западной медиа продукции: видео- и компьютерной продукцией, литературой потребляемой в России и странах СНГ.

- Тогда, что по вашему стало причиной этой «развращенности» советского человека? Явилась ли она следствием культурного цензурирования в СССР? Иначе говоря, может, советский человек вовсе и не оказался «развращен» (сам ли, или кто-то «поработал» над ним), но сработал банальный принцип «запретный плод сладок»: в СССР не приветствовались триллеры, ужастики, хоррор и т. д., поэтому, естественно, все и набросились на них. Однако, оказались неподготовленными к тому, что увидят…

Это весьма сложный и интересный вопрос. Я не думаю, что весь советский народ следует сводить до уровня некоего абстрактного «развращенного человека». Такими были лишь немногие, растленные властью и капиталами. И именно они смогли увлечь за собой большинство. Народ, разочаровавшись в советской идеологии, которую дискредитировали все генеральные секретари после И. В. Сталина, внял демократической риторике этой узкой группы людей и с удовольствием наплевал в собственную историю. Развращенность советских людей, собственно, и заключалась в том, что они уже давно не верили в коммунистическую идею, втайне смеялись над ней, лишь изображая из себя коммунистов. Идеология советского государства пришла в упадок, и человек судорожно искал ей замену. Для иллюстрации этих слов как нельзя лучше подходят китайские иероглифы 墮落, которые означают одновременно и «развращенность», и «упадок, деградацию». По поводу принципа «запретный плод сладок», я думаю, что была группа людей, которая восприняла западную культуру не без влияния этих причин.

- Можно ли сказать, современные «урбанистические сказки» типа «Бригады» (вы пишете о влиянии этого сериала на молодежь в своей статье «Сценарная агрессия. Влияние СМИ на криминализацию молодежи») составлены неправильно, поэтому они выполняют функцию, обратную функции специально для этого предназначенных произведений народного эпоса?

Я не думаю, что применительно к сериалу «Бригада» нужно употреблять термин «сказка». Скорее всего, это современный коммерческий продукт, который создает у определенной социальной группы, в нашем случае – подростков, объект антиобщественной идентификации.

- Как, в таком случае, должна была бы выглядеть «правильная» «Бригада», чтобы она не привела к тем последствиям, с которыми в итоге столкнулось из-за нее российское общество?

«Морально рафинированный» фильм с поучительным концом. Но кто тогда бы стал смотреть его?

- Собственно, почему насилие и агрессия являются непременными составляющими жизни человека? Только ли потому, что человек по своей биологической сути – обыкновенное животное? По теории социал-дарвинизма человек переводит свою хищническую натуру и на социальный уровень, который отсутствует у животных. Получается, не в инстинктах дело?

Агрессия и насилие, по всей вероятности, являются одной из сторон человеческой натуры. Историческое развитие свидетельствует о том, что время от времени в общественном сознании возникали некие противовесы этому феномену. Например, религиозные и этические нормы, моральные принципы, институт прав человека. Но, скорее всего, и агрессия, и ее гуманистические противовесы – всего лишь диалектически взаимосвязанные стороны какого-то сложного социального феномена.

Природа агрессии весьма сложна, как и сама природа человека. Она не допускает однозначных трактовок. Сегодня различные исследователи усматривают инстинктивные, биологические (гормональные), психологические, социальные и другие причины агрессии. Все эти объяснения, в какой-то мере, правильны и к ним следует прислушаться.

- Можно ли говорить, что общество любого типа, будь то демократическое или коммунистическое, не справляется со своими «гуманизаторскими функциями», коли преступность и вообще насилие существуют при любом политическом строе? Возможно ли на ваш взгляд существование некоего «идеального общества», в котором не было бы никакой преступности? Или же решение этой задачи невозможно в принципе?

Очевидно, что существование идеального общества, в котором не было бы преступности, невозможно. А «гуманизаторские» функции социума не обязательно зависят от политического режима.

- Вы как-нибудь объясняете тот факт, что в России в последнее время особенно участились случаи массового насилия, чинимого работниками милиции? Как вообще можно объяснить вероятность агрессии от человека, обязанностью которого является именно предотвращение насилия?

Я считаю, что это организационные проблемы самой милиции и не более того. Частота, с которой сотрудники правоохранительных органов совершают акты насилия, связана с доступностью оружия и повышенным вниманием к этому вопросу средств массовой информации.

- По своему опыту работы с материалом о насилии я знаю, что нередко окунание в стихию насилия и агрессии – даже лишь с документальной, статистической стороны – негативно сказывается на психике самого исследователя. Обрабатывать материал по педофилам отвратительно чуть ли не на физическом уровне. У вас возникали какие-нибудь психологические проблемы при работе над вашими монографиями? По крайней мере самому себе вы можете ответить, зачем вы вообще ввязались в это дело?

Исследовательский интерес не всегда может предполагать эмоционально окрашенное отношение к изучаемой проблеме. Для того, чтобы эффективно бороться с агрессией, необходимо досконально изучать этот феномен. Вопрос чувств и личного отношения к объекту исследования – совсем иная плоскость бытия, не имеющая отношения к научным принципам. Для себя исследование агрессии я определил как необходимый этап в накоплении информации об этой проблеме.