Бацила Подрабинека

Итак, история с Александром Подрабинеком получила продолжение. Вслед за общественным резонансом, вызванным его скандальным текстом и дальнейшими действиями группы «Наши», последовал резонанс политический. Причём сила этого резонанса оказалась так велика, что, кажется, привела к размежеванию, если не сказать расколу самого кремлёвского сообщества.

Напрасно руководитель Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова попыталась свести тему к сугубо правовому аспекту – её в этом смысле постигла откровенная неудача. Абсолютно вне зависимости от того, высказывается ли в её адрес поддержка или порицание, действия госпожи Памфиловой трактуются именно как попытка выгородить Подрабинека путём дискредитации его оппонентов.

«Совет при президенте, возглавляемый Эллой Памфиловой, ведет себя странно и неестественно», - заявил, в частности, член Общественной палаты, главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев. – «Орган, который по своему предназначению должен способствовать предотвращению или затуханию конфликтов, выступать независимым арбитром в спорах гражданских институтов, вдруг категорично становится на позиции одной из сторон. И этим только разжигает конфликт. Кроме того, история с заявлением, сделанным от имени Совета, но, как выяснилось, без согласия отдельных его членов, тоже выглядит абсурдной».

Как известно, кампания Памфиловой провалилась в обеих её частях. Во-первых, вслед за публикацией заявления последовала серия высказываний со стороны активистов правозащитного цеха, поспешивших отмежеваться от коллеги.

«К сожалению, о том, что такое заявление появилось, я узнала, можно сказать, только из газет и информагентств. Лично со мной как с членом Совета текст не согласовывался и на последнем заседании Совета, где я присутствовала, это заявление не принималось», - заявила, в частности, член Совета Елена Николаева.

«Меня удивила позиция Совета. Вместо того чтобы выслушать всех вовлеченных в конфликт - ветеранов, молодежное движение "Наши", журналиста Подрабинека, пригласить их для обсуждения, дать высказаться, Совет сразу встает на защиту автора неоднозначной статьи. Не думаю, что эта позиция соответствует духу и статусу уважаемой общественной структуры», - высказался директор Московского бюро по правам человека Александр Брод.

Последовали обвинения госпожи Памфиловой в волюнтаризме и злоупотреблении служебным положением. «Мы сожалеем, что для подобного рода заявлений был использован статус руководителя официального Совета при президенте, которого мы поддерживаем и который неоднократно словом и делом доказывал свое глубокое уважение к ветеранам Великой Отечественной войны», - заявил депутат Государственной Думы РФ Андрей Исаев.

Мы уже не говорим о многочисленных заявлениях представителей всевозможных ветеранских организаций и просто частных лиц, глубоко возмущённых позицией руководителя правозащитного совета.

Далее: прокуратура, которую энергичная правозащитница поспешила привлечь к разбирательству, не нашла в действиях «Наших» никаких нарушений. В связи с этим пафосные интонации и неосторожные попытки самостоятельной квалификации действий «нашистов», предпринятые госпожой Памфиловой, сделали её положение особенно шатким.

Обратите внимание на тон высказываний Памфиловой по данному поводу: «Совет, последовательно отстаивая позицию, основанную на верховенстве права, направил генеральному прокурору материалы, свидетельствующие о многочисленных нарушениях российского законодательства, допущенных молодежным движением "Наши" во время проведения пикетирования. Данные нарушения выходят далеко за рамки, регламентирующие проведение пикетов. Полагаю, что объективному прокурорскому реагированию не помешает непристойная информационная вакханалия, устроенная "Нашими" и теми, кто пытается оправдать их действия».

Другие хлёсткие выражения Памфиловой припоминает в своём ответном пассаже лидер «Наших» Никита Боровиков: «Вызывают удивление ваши слова и оценки, касающиеся действий Движения "Наши": "незаконная аморальная кампания травли", "возбуждение розни", "угрозы", "пример правового нигилизма" и проч. Все это позволяет предположить, что вы не только не были на самом пикете, но и недостаточно внимательно ознакомились с заявлениями Движения по этому поводу».

Своеобразным итогом «засветки» Памфиловой в деле Подрабинека стала инициатива депутата Госдумы Роберта Шлегеля, который внёс на рассмотрение нижней палаты парламента предложение по смещению Памфиловой с занимаемого поста.

Фактически, правозащитница оказалась в изоляции, признав существование баррикад, по одну сторону которых себя же и поставила. Сторона оказалась неправильной: респектабельные коллеги-правозащитники из официальных структур от Памфиловой поспешили отмежеваться, поддержка же «Граней» и «Эха Москвы», как известно, ничем не лучше любой «травли».

Однако, самой большой ошибкой госпожи Памфиловой остаётся попытка абстрагироваться от смысла и содержания действий самого Подрабинека, которого она так неосторожно бросилась защищать, руководствуясь какими-то своими, не вполне очевидными резонами. Ведь действия Подрабинека можно смело, не рискуя впасть в субъективность, охарактеризовать как антиобщественные.

Сегодня, в условиях активной эксплуатации идеологического арсенала в международной борьбе интересов, противодействие переписыванию истории, официально возглавленное президентом страны Медведевым, составляет важнейший элемент самонастройки российского общества, уточнения им собственной идентичности в условиях вступления в новую политическую эпоху.

Безусловно, такая самонастройка нуждается в соответствующем документальном оформлении, что является абсолютно нормальной практикой в рамках мировой политической культуры. Так, идея массовой гибели евреев от рук национал-социалистического режима Германии составляет важный элемент политического «габитуса» современного еврейства. Тот факт, что соответствующие положения приобрели жёсткое юридическое оформление, свидетельствует в пользу того, что всякая гуманитарная дискуссия в современном мире должна иметь границы, и что политическая история может состояться как осознанный процесс только при условии принятия соответствующих, не подлежащих сомнению, постулатов.

Чем бы было сегодня еврейское общество, если бы дискуссия в отношении реальности холокоста была признана уместной? Или, каким был бы сегодня облик мира, если бы вопрос о приемлемости политической практики нацистов оставался открытым? Плюрализм, доведённый до абсурда, означает паралич общества. Попытавшись квалифицировать поведение Подрабинека как допустимое в рамках свободного общества исповедание частных взглядов, Элла Памфилова напрочь выпала из контекста современного гуманитарно-правового процесса.

Обратившись непосредственно к тексту Подрабинека, нетрудно установить, что помимо прямых оскорблений в адрес групп лиц, имеющих соответствующую юридическую квалификацию, он содержит явные признаки попытки пресловутого «переписывания истории». Мы имеем в виду место, в котором говорится о «подлинных героях», сражавшихся против советской власти «в лесах Литвы и Западной Украины, в горах Чечни и песках Средней Азии».

Принимая во внимание масштаб скандала, руководство страны уже явно не могло оставаться в стороне от происходящего. Какова же официальная высокая реакция? Что самое интересное, она противоречива.

Заявление пресс-секретаря Президента РФ Натальи Тимаковой по этому поводу гласит: «Пока это нормальная дискуссия в гражданском обществе. Президент России неоднократно говорил, что гражданское общество необходимо развивать и что естественной частью его существования является открытая дискуссия и решение вопросов цивилизованным путем, в том числе через суд. Письмо главы Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Эллы Памфиловой таким принципам соответствует».

Данное заявление выдаёт явное стремление высших кремлёвских чиновников занять позицию «над схваткой», видимо, с той целью, чтобы, не дай Бог, не вляпаться в очередные разборки с Советом Европы или чего-нибудь в этом роде.

Однако, при этом остаться вовсе в стороне администрация президента не могла, и вскоре слова госпожи Тимаковой были уравновешены заявлением высокого кремлёвского инкогнито: «Довольно странно, что Совет, который должен представлять интересы разных спектров гражданского общества, помогать им находить решения в спорных ситуациях, занял позицию одной из сторон конфликта. Такой подход не соответствует принципам гражданского общества, девальвирует саму идею Совета и ставит в сомнительное положение его руководителя».

Если оставить за рамками рассмотрения версию конфликта внутри самого президентского аппарата, то налицо попытка разделить дискурс власти на два направления, один из которых адресован внешнему пользователю, другой же рассчитан на пользователя внутреннего. С одной стороны официальная власть рассчитывает «умыть руки», с другой не может не высказать поддержки общественных настроений, выражающихся в активном неприятии позиции Подрабинека и его защитников.

Такая двойственность, если не сказать, робость, проявляющаяся в политике властей, отчасти оправдана, но вопрос о том, насколько эффективна такая политика, остаётся открытым. Насколько адекватны традициям российской политической культуры попытки власти воздержаться от прямых высказываний и говорить с обществом эзоповым языком? Что мешает установлению чётких рамок, в которых допустима дискуссия по острым вопросам российской исторической судьбы? Кто внушил нам, что осторожность и двусмысленность есть лучшая политика? Вот вопросы, которые, по нашему представлению, не могут более оставаться без ответа. Иначе мы рискуем остаться не только без истории, но и без страны.

• Все равно его не брошу, потому что он хороший
• Несколько слов о Барщевском
• Типа мудрые и бдительные
• Короткая память – длинные руки