На те же грабли

Грянувший как гром среди ясного неба кризис имеет весьма слабое отношение к мировому финансовому кризису, в чем нас пытаются уверить с телеэкрана. Российский кризис вполне рукотворный, причины его те же, что и у кризиса десятилетней давности, а последствия для экономики и страны могут быть куда серьезнее, если в ближайшее же время не изменится финансовая и экономическая политика правительства России.

Основная проблема и суть нынешнего кризиса в том, что правительство ошибочно считало, что экономика России перегрета и ей срочно необходимо охлаждение. На самом деле главной проблемой было и остается тотальное недоинвестирование, невозможность обновления основных фондов, огромное по сравнению с другими развивающимися экономиками налоговое бремя, и дорогие кредиты - прямое следствие ошибок в финансовой сфере и отсутствия внятной промышленной политики.

Все последние годы финансовые власти боролись с инфляцией, которая и не думала уменьшаться. При этом использовались только меры по ужесточению денежного предложения и зажима денежной массы. Эмиссия рублей осуществлялась путем обмена на поступления валюты, совершенно игнорируя потребности реального сектора в деньгах. В последние четыре года источником рублевой ликвидности являлись внешние заимствования банков и корпораций.

Между тем зажим денежной массы (М2) приводит к усилению инфляции, а не наоборот. Экономисты давно заметили прямую зависимость роста денежной массы и снижения инфляции. Насыщение экономики деньгами приводило к быстрому росту товарного предложения, что адсорбировало лишние деньги и снижало рост цен. В то же время, когда следовало ужесточение денежно-кредитной политики, с небольшим временным лагом, инфляция выплескивалась на рынок. Подавление инфляции возможно и при ускоренно растущей денежной массе - при условии, что финансовые ресурсы направляются в инвестирование промышленности, что позволяет наращивать товарную массу и тем самым уменьшать инфляцию спроса.

Потребности экономики в деньгах приводили к опережающему заимствованию на внешних рынках. Правда, толку от этого было немного, потому что большая часть этих средств выливалось в потребительское кредитование, росту доходов населения, не связанного с ростом производительности труда, и вело к росту импорта, попутно надувая пузыри на фондовом рынке и рынке недвижимости. Реальному сектору перепадало немного.

Теперь, когда и этот источник пополнения ликвидности приказал долго жить, происходит абсолютное сжатие денежной массы, что влечет за собой острейший экономической кризис, который каждый житель России ощущает на себе. Последние несколько месяцев парализовано кредитование промышленности, встала ипотека и потребительские кредиты (а они часто использовались малым бизнесом как удобный способ беззалогового кредитования), промышленность показывает отрицательные темпы роста, предприятия снижают издержки, сворачивают инвестиции и увольняют персонал.

Так, денежная масса на 1 декабря 2008 года уменьшилась с начала года на 0,3 процента, при этом ВВП увеличился по- крайней мере на 7 %. Более того, в последние несколько месяцев темпы прироста агрегата М2 резко отрицательные: по сравнению с благополучным сентябрем денежная масса уменьшалась постоянно и к декабрю достигла уровня падения в 9,2 процента (данные с сайта ЦБ РФ).

Все это усугубляется увеличением ставки рефинансирования до 13 % (по сути стоимости денег) и резким падением цен на экспортные товары. Странно, что в то время, когда многие западные правительства снижают учетную ставку, пытаясь поддержать свои экономики ликвидностью, наше действует с точностью до наоборот. Логику таких действий понять сложно. Ведь именно такие рецепты содержатся в рекомендациях МВФ, которые подорвали российский экономический потенциал в 90-ые годы. Кроме России такие требования довели до банкротства не одну страну, самый яркий пример - Аргентина. Спрашивается, для чего надо было избавляться от зависимости во внешнем финансировании и диктата международных финансистов, чтобы самостоятельно, по доброй воле выполнять наихудшие из их советов?

Логика экономической политики последних 8 лет была построена на притоке зарубежных инвестиций и постоянном удорожании экспорта, что влекло повышение капитализации сырьевых компаний, - капитализации дутой, выраженной лишь в индексах бирж и рейтинговых агентств. То же самое можно сказать и про банковскую систему, в которой все эти годы нарастали системные риски.

На сегодня финансовая система России не суверенна и по определению не может служить каналом проводки ликвидности к реальному сектору. Все закаченные в банковскую систему деньги очень быстро уйдут (уже уходят) на валютный или фондовый рынок, усугубив и без того шаткое положение. Принято решение посадить в каждый банк, получивший господдержку, по «оперу» из Центробанка, чтобы деньги пошли «куда надо», но подобные большевистские методы не решат острейший системный кризис.

Сейчас любые средства из банковской сферы будут попадать на валютный рынок из-за провозглашенной Центробанком плавной девальвации рубля, а в экономике накопился потенциал «валютной инфляции». В самом деле, зачем кредитовать реальный сектор под 18-20 % годовых, если валюта принесет гораздо больше? Пока Центробанк будет рубить этот хвост по позвонку, бегство от рубля только усилится. Не лучше ли провести мгновенную девальвацию, закрепив стоимость бивалютной корзины на отметке в 40-42 пункта. Только так можно отбить спекулятивные атаки на рубль, на поддержку которого потрачено за 2 месяца более 100 миллиардов долларов. Это все равно что отапливать лес в лютый мороз. Лес не согреешь и все дрова понапрасну сожжешь.

Кроме того, мгновенная девальвация отодвинула бы приближающийся со скоростью курьерского поезда дефицит платежного баланса и запустила бы процесс импортозамещения, аналогичный постдефолтному. Есть только небольшое отличие от ситуации десятилетней давности: у предприятий нет того объема незадействованного оборудования и до сих пор нет ощущения, что кризис достиг дна. А в такой ситуации строить какие-то планы невозможно.

Причины у нынешнего кризиса те же, что и у кризиса 1998 года.

Истоками кризиса десятилетней давности были: недостаток ликвидности, откачка ресурсов через механизм ГКО и стремительное падение цен на экспортные товары, не позволявший больше удерживать валютный коридор. С ценами на нефть, газ и металлы все понятно, их обвала просто никто не ожидал. Денег в экономике спустя 10 лет тоже стало ненамного больше. Всего несколько цифр: номинальный использованный ВВП в 1998 году был на уровне 2630 миллиардов рублей, денежная масса на 1 сентября 1998 года составляла 350,5 миллиарда. Так называемый коэффициент монетизации экономики (соотношение агрегата М2 к ВВП) составила около 13 процентов. Смотрим 2008 год. Номинальный использованный ВВП по итогам первых дух кварталов составил 19112 миллиардов рублей, следовательно в годовом исчислении он должен составить около 40 триллионов. Денежная масса на 1 декабря по данным Центробанка- 13226,2 рублей. Путем грубых и нехитрых подсчетов выясняется, что коэффициент монетизации экономики равен 33 процентам. А если рассчитывать отношение денежной массы к ВВП по паритету покупательной способности, то данный показатель будет как минимум вдвое меньше. В то время как в Китае этот коэффициент достигает уровня 140 процентов.

А вот вместо ГКО, столь истощивший народное хозяйство в 90-ые годы, придумали Стабфонд, в который попадали так называемые «лишние» деньги и зачем-то бюджет сводили с сумасшедшим профицитом. Они-то, эти «страшные» миллиарды, по мысли Кудрина, попав в экономику, должны были вызвать чудовищную инфляцию и «голландскую болезнь». Масштабы изъятий поражают воображение, стоит только посмотреть цифры профицита бюджета за последние несколько лет и объемы Стабфонда.

Между тем, средства, отложенные на черный день, сейчас не особо могут помочь из-за неработающей банковской системы, пораженной вирусом недоверия (невозможно адекватно оценить риски кредитования ни в одном из сегментов рынка) - из-за архаичной монополизированной структуры экономики, из-за коррупции, в конце концов.

Единственным достойным применением этих огромных даже по меркам мировой экономики денег стала раздача посредством госбанков крупным, системообразующим предприятиям, хотя этот процесс при ближайшем рассмотрении является лишь завуалированной формой национализации собственности, розданной по приватизации в 90-х.

О малом и среднем бизнесе, которые просто из Кремля не заметно, никто при раздаче «кудринских слонов», не подумал. Сегодняшний кризис - серийный убийца этих сегментов рынка. Вместе с ними уйдет в небытие и средний класс, которым так гордились и который был опорой нынешнего режима.

Разрулить этот кризис быстро не получится. Некоторые меры правительства по поддержке реального сектора обнадеживают. То же можно сказать и о долгожданной защите внутреннего производителя. Но без грамотной финансовой политики, без насыщения экономики дешевыми и длинными деньгами, связанными кредитами под выпуск конкурентноспособной продукции, без глобальных инфраструктурных проектов, все усилия кабмина будут и запоздалыми и неэффективными. Потому что на данный момент нет главного - понимания полного банкротства монетаристской политики. Рано или поздно оно должно придти, но что тогда станет со всеми нами?...