Пусть говорят

26 августа 2008 года президент России Дмитрий Медведев принял историческое решение, подписав указы о признании независимости республик Абхазия и Южная Осетия. Этот шаг стал закономерным итогом трагического процесса, порожденного проводимым Грузией геноцидом осетин.

Россия выходит из этого процесса победителем - и в военном, и в моральном смысле. Другое дело – масштаб конфликта и его реальные границы в пространстве и времени. Учитывая это обстоятельство, говорить о победе, конечно, было бы преждевременно. Какой победы? Победы кого над кем? Как прозвучат эти слова в современную эпоху, когда само понятие войны табуировано в сознании общества?

«Учитывая свободное волеизъявление осетинского и абхазского народов, руководствуясь положениями Устава ООН, декларацией 1970 года о принципах международного права, касающихся дружественных отношений между государствами, Хельсинкским Заключительным актом СБСЕ 1975 года, другими основополагающими международными документами - я подписал Указы о признании Российской Федерацией независимости Южной Осетии и независимости Абхазии. Россия призывает другие государства последовать ее примеру. Это нелегкий выбор, но это единственная возможность сохранить жизни людей», - блестящий юрист Медведев хладнокровно отвечает недружественному сегменту мира его же оружием.

Для специалистов, особенно западных, эти формулировки значат много больше, чем для обычного потребителя массовой информации, подверженного влиянию пропаганды. Право – это не пропаганда. Для уважающих себя специалистов Запада это аксиома. Ведь это западное право – то самое, которое было инсталлировано в Россию с Запада и усилиями западных держав.

Поэтому сейчас в лице Медведева люди Запада имеет дело с роковым зеркальным гостем, который их буквально поражает. Причем для части населения, воспитанной на пропаганде и не испытывающей потребности в активном и ответственном самоопределении, это поражение носит оттенок возбужденной неприязни. Обидно, что грешит этим и духовно обанкротившаяся малая часть нашего собственного населения. Тем обидней, что до самого недавнего времени эта малая часть имела на все остальное население внушительное влияние.

Но вернемся к содержательной стороне дела. После того, как Москва нашла в себе силы ответить на грузинскую агрессию военным способом, перспектива дальнейшего признания независимости по крайней мере Южной Осетии не вызывала сомнений. И все же даже среди тех, кто старается воздержаться от моральных оценок произошедшего, бытует точка зрения о том, что одного признания России будет недостаточно, что остальные государства мира не откликнутся на призыв Медведева, и, таким образом, независимость Абхазии и Южной Осетии не сможет стать действительной.

В ответ на это следует возразить, что, во-первых, в мире уже давно не пахнет консенсусом по поводу столь значимых вопросов. Поэтому отсутствие перспектив всеобщего признания Абхазии и Южной Осетии не должно смущать ни руководства этих республик, ни Россию. Убеждение же союзников и сомневающихся в целесообразности такого признания и увеличение числа тех, кто последует примеру России – это уже дело дипломатии.

Если европейские страны и выстроятся по указке Соединенных Штатов в единый антироссийский фронт по данному вопросу, не стоит забывать, что на этой кампании свет клином все же не сошелся.

В числе возможных союзников, перечислять каждого из которых не имеет смысла, можно особо выделить Турцию. Эта страна заслуживает отдельного внимания сразу по нескольким причинам. Во-первых, Турция – член НАТО, и ее крайне корректная, если не вовсе дружественная позиция по грузинскому конфликту весьма показательна, ценна и в перспективе может сыграть роль прецедента для остальных членов атлантического сообщества. Во-вторых, Турция сама имеет на своем попечении довольно курьезное и с правовой, и с политической точек зрения территориальное образование – Турецкую Республику Северного Кипра. Никем кроме самой Турции Северный Кипр не признан. Это не мешает ему существовать де факто, несмотря на несколько резолюций ООН, осуждающих политику Турции по оккупации части острова и подтверждающих суверенитет Республики Кипр надо всей территорией острова. Два гособразования разделяет буферная зона, охраняемая специальным воинским контингентом ООН.

Возможно, обмен соответствующими взаимными признаниями между Россией и Турцией сможет оказаться сильным жестом, который неслабо заденет нервы стратегов атлантизма. Да и вообще, по-настоящему глубокая политика партнерства между Россией и Турцией имела бы силу разрушить все основные политические оси атлантизма как явления. Другое дело, что Турция еще тот случай, и в ее орбите расслабляться стоит не больше, чем в орбите американской.

Наконец, не стоит забывать, что с признанием независимости республик процесс трансформации не завершается. Мы знаем, что как среди их народов, так и среди руководств весьма сильны тенденции, если не сказать открытое желание интеграции непосредственно в состав России. Так что если признанные Россией правительства этих двух стран обратятся к российскому же руководству с просьбой о включении их территорий в состав РФ, то, сделав это, Россия автоматически снимет весь вопрос о каком бы то ни было международном признании с повестки дня.

Впрочем, стратеги американского могущества хитры и упрямы. Задумав отнять у Сочи Олимпийские игры, в порыве маразма они могут изобрести немало дурно пахнущих способов уязвить в Россию и снять с повестки для уже ее собственные, российские стратегии. Из этой ситуации есть очень простой выход - чем больше Россия будет обращать мир на себя, тем меньше мир будет обращать внимания на США.