Когда слово опаснее дела

Международные террористические структуры – вот та «оборотная сторона» сети, которая максимально наглядно показывает, что сетевая реальность – это не просто инструмент или программа господства Запада, но полноценная и совершенно самостоятельная среда, внутри которой разворачиваются современные конфликты. Из этого следует, что с преимуществами и недостатками сетевого способа военно-политического противостояния приходится иметь дело всем участникам процесса, и монополии на сетевой подход нет ни у одной из сторон. А поскольку самими теоретиками сетевой войны данный подход к военному искусству исповедуется в качестве наиболее эффективного, то противодействие аналогичным стратегиям противника становится одной из труднейших задач для американского командования.

В декабре прошлого года аналитики американского центра по вопросам геополитики «Стрэтфор» (Strategic Forecasting, Inc) опубликовали свой ежегодный доклад по исламистским сетям под названием «“Аль-Каида” в 2008: борьба за актуальность». В тексте содержится анализ изменений, произошедших в структуре движения за прошедший год, прослеживается общая логика его эволюции в более широкой перспективе и даётся прогноз на будущее. Забегая вперёд, следует сказать, что основной вывод аналитиков состоит в том, что структуры «Аль-Каиды» и «Талибана» приобретают всё более сетевой характер, а акцент в борьбе с исламскими экстремистами всё в большей степени переносится из сферы боя в сферу идеологии.

Слово авторам доклада Фреду Бартону и Скотту Стюарту: «Темой нашего прогноза на 2007 г. по Аль-Каиде являлось продолжение метаморфоз ядра организации из небольшой группы профессиональных боевиков в операционную модель, поощряющую независимые группы джихадистов «из низов» проводить атаки, или в модель, где Аль-Каида занимается обеспечением полевых командиров, организующих первичные ячейки. Мы охарактеризовали эту перемену как деволюцию, потому что она означала возвращение к модели Аль-Каиды до событий «911».

Мы отметили, что такие перемены сделали из Аль-Каиды «движение» с более широкими географическими и операционными возможностями, чем были у ядра Аль-Каиды, но мы также указали на то, что эта большая, рассеянная группа активистов испытывала недостаток в операционной силе и экспертных возможностях, которые были у основного ядра, и его хорошо подготовленных террористических кадров».

Действительно, прогрессирующая децентрализация негативно сказывается на «качестве» террористических акций, ведь активисты исламского сопротивления на местах вынуждены во многом обходиться собственными силами. Из-за недостатка в опытных кадрах и даже профессиональных консультациях акции автономных ячеек нередко носят «самодеятельный» и неэффективный характер. Однако, с другой стороны такой формат резко повышает выживаемость движения. Там, где ранее для парализации исламистов достаточно было уничтожить главарей, завтра эффект подобных мер будет либо недостаточен и краткосрочен, либо вовсе противоположен.

Децентрализация вовсе не является панацеей для джихадистов. Как показывают авторы доклада, вербовка и транспортировка опытных кадров, а также обеспечение доступа к серьёзным вооружениям могут быть обеспечены лишь при надлежащем уровне централизации. В этом смысле показательна ситуация в Ираке, где аналитики фактически констатируют разгром Аль-Каиды. В результате сложные операции с поражением стратегически важных объектов станут практически невозможны. Специалисты прогнозируют в 2008 году отток квалифицированных боевиков из Ирака в близлежащие страны и преобладание боле мелких терактов с поражением относительно доступных целей.

То же касается и движения «Талибан», структуры которого являются в Афганистане и Пакистане достаточно рассеянными для выживания в условиях партизанской войны, но не составляют конкуренции войскам НАТО в боях. Исходя из этого, специалисты прогнозируют, что об устойчивом контроле талибов над теми или иными территориями речи идти не может, однако поддерживать критический уровень потерь среди миротворцев они вполне способны.

Однако, наиболее важным на наш взгляд является вывод аналитиков о том, что с возрастанием сетевого фактора в деятельности исламистского движения возрастает роль борьбы на идеологическом поле. И это совершенно естественно, ведь одним из принципиальных уровней ведения сетевой войны является уровень индивидуального сознания, и для того, чтобы сподвигнуть того или иного человека или группу на совершение действий в интересах движения, необходимо навязать ему соответствующую систему мотиваций. В случае джихадистов этой системой является обновлённая гетеродоксальная версия ислама ваххабитского или околоваххабитского толка. Естественно, что на своём пути проповедники джихада встречают идеологическое сопротивление со стороны лидеров традиционного ислама.

«Очевидно, что Аль-Каида испытывает на себе всю тяжесть идеологической войны против нее, которую ведут в основном мусульмане» - пишут господа Бартон и Стюарт. – «Аль-Завахири (лидер Аль-Каиды, второе лицо после Усамы бин Ладена) неоднократно жаловался на конкретные фетвы духовных лиц Саудовской Аравии, где было сказано, что джихад в Ираке не является обязательным, и запрещающие молодым мусульманам посещать эту страну. В послании, выпущенном в эфир в июле аль-Завахири сказал: «Я хотел бы напомнить всем, что наиболее опасным оружием в саудовско-американской системе является не покупка лояльности, шпионаж в пользу американцев, или предоставление им помощи. Нет, наиболее опасное оружие этой системы - это те люди, которые дают советы, указания и инструкции». Иными словами, Аль-Каида опасается фетв больше, чем оружия. Оружие может убить людей, но фетвы могут убить идеологию, которая мотивирует людей на те или иные поступки».

Далее авторы доклада, анализируя прикладные моменты противодействия исламистам, фактически повторяют базовые постулаты сетевой военной теории: «Есть две основы в войне против джихадизма: физическая и идеологическая. Из-за соображений безопасности сердце Аль-Каиды находилось на периферии непосредственных мест физических боев. Это привело к отказу от позиции организации быть в авангарде материального джихада и привело к лидерству в идеологической борьбе. Центр больше не представляет собой стратегической угрозы для США на материальном уровне, но он остается актуальным в смысле идеологического поля битвы».

Итак, контуры исламистского движения становятся всё более расплывчаты. Фундаменталистское антизападное сопротивление теряет привязку к конкретным центрам и больше напоминает разлитый в воздухе призыв. И это обстоятельство открывает весьма важную перспективу, о которой авторы приводимого доклада не обмолвились ни словом. Дело в том, что дематериализация движения при определённых обстоятельствах может послужить его значительному переформатированию на уровне идеологии. Ведь если брэнд на исламское радикальное сопротивление больше не является собственностью вождей «Аль-Каиды», а почва для протеста – без сомнения – сохраняется, то мы с вами можем стать свидетелями зарождения нового формата исламского нон-конформизма – гораздо менее одиозного, но и более эффективного и адекватного. А самое главное, это новое движение сможет освободиться о вируса изначальной запрограммированности на то, чтобы быть инструментом дестабилизации в руках самих своих врагов – атлантистов. Если это произойдёт, то новый сетевой удар по позициям атлантизма на Ближнем Востоке будет сокрушительным.