Ни в одном из его фильмов не было профессиональных актеров порно – играли либо друзья и их женщины, либо представительницы «древнейшей профессии»…

Один и тот же фильм вовсе не всегда можно оценивать одинаково. Судьбы кинолент, порой, сами могли бы послужить неплохим сюжетом для экранного воплощения или хорошей повести. Достаточно вспомнить невиннейший с сегодняшней точки зрения «Заводной апельсин» Кубрика, вернувшийся на экраны и пришедший к широкой публике только сейчас. Но здесь все достаточно просто – цензура того времени, воля режиссера и прочие обстоятельства вполне можно оправдать разумом. Бывают же случаи действительно выдающиеся. Об одном из них сегодня и пойдет у нас рассказ.

Если бы юному Полю Сан-Гринье сказали, что впереди его ожидает слава одного из величайших поэтов-авангардистов Франции, а попутно – и самых больших сластолюбцев этой страны, вероятно, он недоуменно пожал бы плечами и побрел восвояси. В ближайший бордель. Ибо он не искал себе славы. Она сама с некоторых пор прочно привязалась к нему и уже не покидала до его последних дней. Как и любая женщина, неравнодушная к хорошим вину, стихам и сексу, вечным спутникам Поля.

Вероятнее всего, абсолютному большинству россиян, читающих этот журнал, имя Поля Табаверде ничего не скажет. А зря – ни до, ни после никто не сумел воссоздать для широкой аудитории дух настоящего разгула, бретерского веселья и удивительно непошлого разврата. Все, за что брался этот человек, буквально преображалось, начинало смотреться как буйный праздник, на котором каждому, как это ни странно, доставался лучший кусок именинного пирога. Его книги выходили на самой дешевой бумаге, а переиздавались многотысячными тиражами, его картины вызывали недоумение критиков, а позднее уходили с закрытых аукционов в частные коллекции по цене, сравнимой со стоимостью полотен фламандцев, из четырех с половиной его фильмов (о том, почему с половиной – чуть ниже) уцелели два, но найти их – практически нереально. Все, что оставил после себя Поль, не поддается реальной оценке с точки зрения искусствоведов. Вы не найдете его имени в энциклопедиях и каталогах, но знатоки жанра понимающе кивнут головой, едва Вы назовете его имя.

Начать рассказ, вероятно, лучше с детства Поля. Он родился и вырос в одном из старинных замков на юге Франции, в прошлом принадлежавшем именитому дворянину. В начале века строение пришло в упадок, наследники не пожелали его восстанавливать, и в качестве временных надзирателей туда въехало семейство Сан-Гринье. В семье Поля, помимо родителей, наличествовали его братья-тройняшки, две безвременно осиротевшие кузины, которых семья взяла под свою опеку и парализованный дед, все время громко ругавшийся на весь замок из своей комнаты. Кроме этого, при замке от одного из последних владельцев осталась огромная псарня, за которой никто не приглядывал, но куда постоянно бегали играть дети. Позднее, Поль расскажет, что первый раз он увидел что такое настоящий секс именно наблюдая за породистыми собаками, а потом тщетно пытался повторить его в первом браке. Возможно поэтому в каждом его фильме у героини дома живет одна или две собаки. Не фигурируя, впрочем, в эротических сценах.

По двору дети бегали голышом, никого не стесняясь, и, однажды, забредшая во двор за милостынью цыганка остановила Поля и положила руку ему на плечо. «Сынок», - сказала она, - «Храни то, чем тебя наделил создатель, и оно принесет тебе большое будущее»…

Цыганка намекала на огромные размеры половых органов мальчугана – уже в пять лет они выглядели вполне сформировавшимися. В чем-то она оказалась права, хотя в этот день родители потребовали от детей обязательного ношения брюк. Но фразу эту Поль запомнил, и позже привел этот эпизод в своей биографии, в качестве первой путеводной стрелки в своей жизни.

В 15 лет, когда Поль отправился на учебу в большие города, он был обычным закомплексованным парнем из провинции. Судьба свела его с пожилым, но полным сил преподавателем теории литературы Егором Раминым, белоэмигрантом из России. Под его влиянием комплексы очень скоро сошли на нет. В колледже Рамина терпели за блестящее владение предметом и авторитет среди студентов, а вот его постоянные и непредсказуемые выходки приводили остальной преподавательский состав в ярость. Широкая русская душа тосковала во французском декадансе, зато молодое поколение охотно поддерживало все устремления своего учителя. Втайне от суровых ректоров и доцентов, Егор водил своих студентов в мюзик-холлы, русские рестораны, игорные дома, а пользующихся особым доверием – брал с собой в бордели, объясняя, что истоки любой литературы начинаются в постели писателя. С легкой руки Рамина Поль выучил русский язык и неожиданно для всех увлекся творчеством ОБЭРИУтов – питерских писателей-абстракционистов, в число которых входили Хармс, Введенский, Заболоцкий, Юрий Олеша, Корней Чуковский… В одном из их произведений Поль встретил удивительно трудно произносимое слово Табаверде и немедленно понял, что обязан сделать его своим вторым именем. Вскоре он за свой счет издал первый тоненький сборник переводов Хармса, где в качестве имени переводчика указал именно его. А еще через полгода увидела свет книга самого Поля «Девять самых лучших жаб», где Табаверде значился уже как автор. Наполненная русским матом, который он оставил без перевода, удивительно удачно зарифмовав, она действительно неуловимо напоминала питерскую школу, более того, на титуле значилось: «Первый профессиональный французский обэриут без диплома. Боже, храни английскую королеву, будь так любезен». Придя в колледж на следующий день, Поль был вызван к декану «для серьезного разговора» и немедленно отчислен.

В киноразделе  не стоит углубляться в исследование литературной карьеры будущего режиссера – отметим лишь, что в период с 1958 по 1965 год Табаверде издает более 10 сборников своих стихов, переводов и пьес. И, как ни странно, умудряется жить на сравнительно невысокие гонорары с них. Попутно подрабатывая журналистом в одном из Парижских таблоидов, и, от нечего делать, рисуя картины.

Все изменилось, когда в 1965 году в гости к Полю зашел его старый однокашник, подвизавшийся в кинобизнесе. Вот что пишет об этой встрече сам Поль.

«Я никогда не жил один, но в этот день отослал свою текущую барышню из города, чтобы провести вечер со старым другом. Дело в том, что Адель была из приличной семьи, и ее могли слегка шокировать наши откровенные разговоры. Себастиан снял пальто и небрежно бросил его на одинокий стул. Оценивающе окинул взглядом обстановку, пожал плечами и тяжело вздохнул.

-         Как ты умудряешься жить в этом клоповнике, Поль?

-         День за днем, дружище, день за днем. Может знаешь, где добыть пару другую золотых слитков, чтобы сменить обстановку?

-         Ничего не скажу тебе насчет слитков, а вот что ты думаешь о кино?

О кино я в ту пору знал совсем мало. Пару раз на выходные выбирался в ближайший кинозал и смотрел на картинки из другой жизни.

-         Правду говоря, совсем ничего. Хотя, это зависит от того, к чему ты клонишь.

Себастиан отхлебнул грога и громко рыгнул.

-         Хочу предложить тебе нормальную работу.

-         Надеюсь, максимально аморальную? – с усмешкой спросил я.

-         Аморальней некуда. Ты еще очень и очень удивишься, – подмигнул мне Себастиан».

Подработкой оказалось обслуживание и устроение частных вечеринок, где гости часто появлялись в неглиже или и вовсе просили заснять на пленку их любовные игры. Поначалу Поль был простым мальчиком на побегушках, совмещая в себе штатные должности костюмера, реквизитора и осветителя, если в том была нужда. Однако денег платили преизрядно. Кроме того, раз в месяц студия снимала одну картину для показа в маленькой сети порнокинотеатров. Официально они были запрещены, но существовали в Париже почти на каждой улице.

«Через три с половиной месяца я отвел Себастиана в сторонку и сказал:

-         Какого черта мы тратим время на эту чушь, которую не смотрит никто кроме этих разбогатевших клошаров? Давай сделаем настоящий фильм в том же духе.

Себастиан рассмеялся и сказал, что не имеет ничего против, если все расходы возьму на себя я. Я подумал и согласился».

Так началась кинокарьера Табаверде. Первой отснятой им лентой была 15 минутная история девушки, которой на день рождения по ошибке подарили надувную куклу. Она долго не могла понять, что можно делать с таким подарком, а потом неожиданно догадалась «вывернуть» влагалище наружу. Получился вполне состоятельный, хотя и несколько полногрудый мужчина, которого девушка немедленно окрестила Этьеном и опробовала на деле. Главную роль сыграла сменившая Адель девушка Поля, видимо, не принадлежавшая к разряду «девушек из приличной семьи». Картину назвали «Бублик» и продемонстрировали близким и знакомым со студии. Как вспоминает сам Поль, смеялись все. История вышла безумно забавной и понравилась каждому. Хотя и была вне всех сомнений «катастрофически аморальна». Продолжительность фильма не позволяла ему попасть в прокат отдельно, поэтому «Бублик» крутился в качестве вводного фильма на каждом сеансе. Позднее, Табаверде называл его «самым большим своим успехом» и «полуфильмом, стоящим многих сериалов». Прослышавшие о «Бублике» люди приходили только чтобы посмотреть его и ухолили во время основного сеанса.

Один из продюсеров, видевших картину, выделил Полю деньги на съемки уже полнометражного, длинного фильма. Воодушевленный Табаверде немедленно приступил к съемкам.

Следующей картиной стала «Нимфетка в стране чудес» - своеобразный пересказ классической сказки Льюиса Кэрролла. Надо отметить, что «Алису» неоднократно пытались и пытаются переделывать под стандарты порно, но лучше Табаверде этого не сделал еще никто. При мизерных затратах он продемонстрировал восторженному зрителю умопомрачительный каскад психоделической эротики, сдобрив все это все тем же юмором за гранью дозволенного. Чего стоит одна только сцена, в которой Алиса и ее партнер, Мартовский Заяц, находят коробочку с пирожками, на которой написано «Съешь меня»! После употребления этих пирожков у Алисы вырастает огромная грудь – два шара, на которых она укатывается под откос прямо в объятия Черной Королевы, а мужское достоинство Зайца тает прямо на глазах… Спецэффекты делали, что называется, на коленях – каждый, кто мог предложить что-либо новое или хотя бы сгенерить идею, немедленно принимал участие в обсуждениях реквизита. В итоге в 1967 году на экраны вышел несравнимый ни с чем на то время порнокомедийный фильм, заставляющий зрителей рыдать от смеха и, вместе с тем, безумно сексуальный и возбуждающий.

Однако, немедленно после этого Поль уходит из кино. Причин было несколько: первая – уверенность в том, что это «не совсем его дело», появившаяся на пустом месте, вторая – неожиданный успех выставки его картин в стиле примитивизма. Эта выставка привлекла внимание людей, которым вряд ли понравилось бы кинематографическое творчество Табаверде, и, как следствие, он на какое-то время порвал с этой ипостасью своего таланта.

Кроме того, буквально через два месяца Поль неожиданно получает достаточно большое наследство. Фактически, теперь он обеспечен до конца жизни, и обеспечен довольно неплохо. На шесть лет он уезжает в Америку, где общается с Энди Уорхоллом и прочими культовыми фигурами андерграунда. Выяснилось, что Уорхолл видел «Нимфетку» и довольно высоко ее оценил. Он посоветовал Полю не бросать кино, и тот в какой-то момент внял его совету.

Вернувшись в Париж, Поль, успевший сколотить в Америке небольшое состояние на игре с акциями, вновь берет в руки кинокамеру. Картина «Вечеринка на именинах» становится третьей в его послужном списке – и именно она действительно делает Поля человеком, достойным занесения в анналы порнокино.

В «Вечеринке» есть буквально все штампы и стандарты порно тех лет – кажется, что это совершенно рядовой фильм. Красивый, как и все французское кино, но ничем не выдающийся. Если бы не одно «но»… Наравне с этими штампами в ленте нашли место фирменные шутки мастера, а ужимки актеров (приглашенных, кстати, из обыкновенного борделя) могут составить недурную конкуренцию клоунаде Джима Кэрри. К примеру, в разгар соития начинается фейерверк в честь юбиляра, и завороженная девушка, глядя на взрывы шутих, буквально открывает рот, куда тут же кончает ее партнер. Или кровать, в качестве ножек которой служат списки мужчин героини. Кстати, в одной из сцен фильма появился и сам режиссер, поразивший публику огромным размером своего члена и ягодицами с вытатуированной надписью «Dangerous!» («Опасно!»).

Если в отношении порно вообще употребимо слово «успех» - то он был абсолютным. Фильм посмотрели как минимум триста тысяч человек. Для ленты, демонстрирующейся в спецкинотеатрах, согласитесь, немало.

Следующей картиной, которую снимал Поль, стала «Оранжевая девушка». И вот здесь капризная фортуна отвернулась от Табаверде. Хотя фильм и собрал неплохую кассу, популярным он не стал. То ли изменило чувство юмора, то ли режиссер вовсе решил отойти от эротики в сторону комедий, но история девушки, отравившейся мутировавшей морковью, и изменившей из-за этого цвет кожи, что привело к некоторым проблемам в личной жизни, вовсе не возбуждает зрителя. Общий диагноз: «Это не порно». Но – парадокс. Именно из-за этой ленты у Табаверде впервые начались проблемы с законом. В ходе двухмесячного судебного процесса были изъяты и уничтожены как «подрывающие моральные устои» все копии «Девушки» и давнишнего «Бублика». Позднее, они непонятным образом всплывут на видео, но до этого еще долгие годы. Сам же режиссер отделался внушительным штрафом и трехмесячным тюремным заключением. В тюрьме он, к слову, умудрился соблазнить надзирательницу Анну-Хельгу Паттаки, впоследствии ставшую его очередной (третьей) женой и сыгравшую роль в последнем фильме Поля.

Прошло почти 15 лет, прежде чем Табаверде снял свою следующую и последнюю порноленту. К этому времени он стал достаточно известен в литературных кругах, главным образом как переводчик Хармса и автор нескольких пьес для театра абсурда. Выходили и стихи, но слишком мало находилось читателей, способных оценить их по достоинству. Впрочем, в деньгах Поль не нуждался. В 1982 году он решил-таки тряхнуть стариной и выпустил пародию на фильмы ужасов «Нимферно». Здесь очаровательные вампирши, обитающие в Булонском лесу, опустошают мужчин, кусая их за самые нескромные места, и не брезгующих вместе с кровью вкусить «сок жизни» своих жертв. Вампирами в фильме являются только женщины, преимущественно – совсем юные. По драйву фильм сравним разве что с ранними работами Грегори Ипполайта – ни секунды вне действия, - но при этом построен целиком на разговорах, которые персонажи ведут даже в процессе. В финале потомок Ван Хельсинка, поразившего в свое время знаменитого графа Дракулу, уничтожает порождений тьмы осиновым фаллоимитатором.

Так вышло, что этой картине было суждено стать последней работой Табаверде. То ли он потерял интерес к кино, то ли просто сдал с возрастом, но, так или иначе, ничего больше снято им не было.

Умер Табаверде в 1998 году, в Париже. В завещании, оставленном им, фигурирует свыше 43 детей, нажитых им в 7 браках и вне их. Каждый из потомков получил в наследство помимо некоторой денежной суммы еще и часть авторских прав на произведения Поля. Завещание стало последней шуткой режиссера – далеко не все из указанных в нем наследников знали о существовании друг друга, и многие до сих пор не верят в отцовство Табаверде. К сожалению, о фильмах в завещании упоминаний не было. Но простой зритель смотрит и любит их до сих пор – ведь здоровый смех в порно все еще явление непривычное.

Фильмография Поля Табаверде:

1966 «Бублик», 17 минут, черно-белый, с элементами анимации

1967 «Нимфетка в стране чудес», 83 минуты

1974 «Вечеринка на именинах», 77 минут

1976 «Оранжевая девушка», 91 минута

1982 «Нимферно», 84 минуты