А.Дугин

Россия на грани тысячелетий

ПРЕДИСЛОВИЕ

Любой народ, любое Государство имеют Национальную Идею. Есть она и у России. Но трагизм современной ситуации состоит в том, что эта Идея пребывает в переходной стадии смены форм. То, как мы вплоть до последнего времени ее формулировали, — через советско-марксистский идейный комплекс, — более не соответствует новым реальностям. Привычная система объяснений, моделей, критериев, методов, основанных на марксизме, разрушена. Новая система, которая отвечала бы новым условиям, пока не создана. Отсюда все трудности, все проблемы.
В этой промежуточной стадии вдруг стало активно продвигаться представление о том, что Россия отныне сможет обходиться и вовсе без Национальной Идеи. В более мягкой форме, этот же нигилистический по отношению к Государству и народу тезис выражается в том, что России якобы стоит только применить к себе основы миропонимания западного мира, перенять его технологии, экономические механизмы, скопировать культурные, политические и юридические институты, и мы получим некую "Национальную Идею", на деле представляющую собой не что иное, как некритическую адаптацию западных либерал-капиталистических ценностей. В принципе, такой западнический подход по своей сути ничем не отличается от позиции тех, кто считает, что России вообще не нужно никакой Национальной Идеи. И в том и в другом случае, полностью, радикально, в некотором смысле, экстремистски отрицается вся самобытность российской истории, все духовное, социальное и хозяйственное содержание нашего пути. Историческое бытие народа и Государства выступает как сплошная череда недоразумений, ошибок, преступлений, заблуждений, варварства, коварства, отсталости и жестокости. И следовательно, самобытность России предстает как нечто однозначно отрицательное. Именно так, в общих чертах, и видит Россию западный мир. Признать его позицию правомерной, согласиться с ней, равнозначно тому, чтобы встать на антинациональную, нигилистическую точку зрения (как, увы, сплошь и рядом происходит в некоторых секторах нашего общества).

Нигилизм в отношении Национальной Идеи, широко распространившийся в той ситуации, когда советская система ценностей и критериев рухнула, и на месте национального мировоззрения образовался временный вакуум, сводится к тому, чтобы перечеркнуть русскую историю, осудить ее, и начать активно встраиваться в западный мир, перенимая его критерии, следуя его рекомендациям, осуществляя его предписания, подчиняясь его указаниям. И будущее России в таком случае ставится целиком и полностью в зависимость от того, как быстро, эффективно и точно мы сможем усвоить основы западного либерал-капиталистического мировоззрения, применить его методологии на практике и перестроить наши экономические, финансовые, социальные, политические и юридические институты по западным выкройкам. Иными словами, такой подход предполагает, что Россия должна перестать быть той, какой она была, и превратиться в нечто, не имеющее аналогов в прошлом, более того, в нечто, отвергающее собственную историческую идентичность, осуждающее свое самобытное качество.

Эта западническая позиция выдвигает свою модель оценки всего происходящего и измеряет успешность или провал реформ, исходя из того, насколько это соответствует западным образцам и отвечает ожиданиям стратегических институтов Запада.

Такое отрицательное отношение к историческому бытию России постепенно вызывает все возрастающее отторжение неприятие широких слоев населения. По этой причине нигилисты неуклонно теряют позиции, обретенные на том этапе реформ, когда разрушение старой конструкции затмевало собой проблему нового проекта — того, ради которого жертвовали старым.

Постепенно ситуация меняется, и потребность определения Национальной Идеи становится все более насущной. Слишком много противоречий, неприемлемых, унизительных выводов, разрушительных последствий несут в себе прозападные течения. Экономика стремительно падает. Территория Государства — сокращается. Социальная защита населения сходит на нет. Спад производства и ВВП убыстряется. И все эти негативные тенденции не только не компенсируются какой-то мобилизационной, созидательной ориентацией, обращенной в будущее, но, напротив, сопровождаются ядовитой, брезгливой дискредитацией прошлого и язвительным пессимизмом в отношении перспектив общества.

Сегодня потребность в Национальной Идее ощущают практически все, кроме самых упорных западников. Но этой потребности, даже ясно осознанной (что уже немало), все же недостаточно для того, чтобы Национальная Идея появилась сама собой.

Едва ли есть в России силы и группы, способные заявить, что им досконально известны новые формулировки Национальной Идеи, отвечающей потребностям времени. Этого просто не может быть, поскольку столь масштабные проекты вырабатываются исторически, постепенно, через соучастие многих людей, групп, слоев населения. И все же любые усилия, предпринятые в этом направлении, сегодня крайне важны. Из них рано или поздно суждено сложиться, развиться, возникнуть новому мировоззрению, которое станет путеводной звездой России, шире — Евразии, в следующем тысячелетии. Книга "Евразийский путь как Национальная идея" представляет собой шаг к определению Национальной Идеи России.Этот труд учитывает разработки многих аналитических центров, исторических школ, политологических концепций, геополитических моделей, экономических теорий, стратегических доктрин, культурологических методологий. За каждым тезисом, предложением, употребленным термином стоят горы материалов, ссылки на которые составили бы отдельный увесистый том. Тем не менее это только первые шаги, общий обзор той невероятно сложной реальности, которую представляет собой Россия в контексте современного мира. Данная книга — это тезисное изложение основных направлений объемной научно-практической работы, которая в настоящий момент проводится партией "Евразия". По ходу дела подключаются новые интеллектуальные, научные силы, представители самых разных исторических, экономических, философских школ, политических партий, властных институтов, административных инстанций. Живой интерес, проявляемый к нашей деятельности с разных сторон — верный признак того, что потребность давно назрела, и это дело вызывает живой интерес во всех слоях нашего общества: от простых граждан до представителей крупного бизнеса, от политических лидеров до научных кругов, от военных и дипломатических академий до деятелей культуры, СМИ и т.д. Мы надеемся, что рано или поздно наша инициатива станет поистине всенародным делом. Когда это произойдет, и в обсуждение судьбы России, нашего исторического "я" включится весь народ, мы и подойдем к определению того, что является нашей общей Национальной Идеей. А следовательно, снова пробудимся к истории, осознаем наше место в ней, снова восстановим систему оценок, критериев и приоритетов, которая позволит нам понять нас самих и окружающий нас мир.

Однако наивно полагать, что это произойдет безболезненно и само собой. Драматизм нашей ситуации в том, что победители в "холодной войне", страны Запада, блок НАТО не намерены спокойно наблюдать, как Россия обретает свою Национальную Идею, как заново осознает свою историческую миссию, как собирается с силами, чтобы утвердить суверенным могущественным жестом свой цивилизационный идеал. Запад гораздо более устроило бы, если бы Россия продолжала оставаться растерянной, сбитой с толку, конфликтующей сама с собой, противоречивой, ослабленной, демобилизованной, поглощенной изматывающей стихией самоосуждения и самоотрицания, и при этом послушной, исполнительной, покорной цивилизационной указке Запада. Но в данном случае, мы стоим перед выбором — либо отстоять верность своему историческому пути, своему "я", своему государственному и национальному бытию, либо бесконфликтно и пассивно следовать воле западной цивилизации, претендующей на то, чтобы стать единоличным арбитром всего мира во главе пресловутого "нового мирового порядка". Поэтому вопрос о Национальной Идее, ее формулировка, ее осознание обретает дополнительное значение — значение духовной, концептуальной борьбы за судьбу нашего народа и Государства, за наше будущее, за нашу победу.

Книга "Евразийский путь как Национальная Идея" представлена в виде тезисов, разбитых на три равных блока. Первая часть — это исторический ракурс, определение того, чем исторически является Россия; в чем состоит ее особость; каковы очертания ее самобытности; где следует искать истоки ее цивилизационной миссии. При этом Россия рассматривается как полноправный, законченный цивилизационный исторический субъект. Траектория развития национального субъекта во времени и пространстве показывает глубинную тенденцию развития России. Как всякая тенденция ("тренд" — в новейшей социальной и экономической терминологии) она имеет вероятностное продолжение в будущем. Если можно выделить некую общую ось, вокруг которой осуществляется волнообразное синусоидальное движение, то несмотря на естественные отклонения в будущем, легко определить общее направление процесса. Так и в истории: поняв в каком направлении, несмотря на все трагические колебания, развивалась Россия, к чему она исторически тянулась и что утверждала, мы приблизимся к пониманию ее сущности, а также сможем определить то, как ей следует проектировать собственное будущее. Никто не может дать однозначный ответ "Что такое Россия?" Но все же есть общий набор признаков, приблизительная система критериев, которые позволяют наметить общие контуры того, что мы понимаем под этим.

В первой части работы мы представили сведенные воедино, самые убедительные, самые достоверные, объективные и взвешенные определения идентичности России, сформулированные на основании сотен проработанных предварительно оригинальных или общеизвестных источников.

Россия — это историческая константа. Постоянно меняясь, развиваясь, трансформируясь, она остается в каком-то глубинном измерении одной и той же, хранит свою идентичность неприкосновенной, тщательно блюдет свое национальное, социальное, государственное, этническое, хозяйственное бытие.

Кризис советской идеологии позволил взглянуть на эту проблему широко и свободно, без узких догматических шор. И открывшаяся картина обнаружила скрытое, завуалированное, диалектическое единство там, где ранее предполагались лишь вражда и противоречия. И белая и красная, и автократическая и демократическая, и национальная и интернациональная составляющие русской истории открылись как некое единство, как разные аспекты единой сущности, общей идентичности. Многоплановой формулировке этой идентичности посвящена первая часть книги. Здесь излагается, в чем состоит историческая ось национального бытия. Во второй части работы представлен тот социальный, цивилизационный контекст, который скорее всего, будет доминировать в начале наступившего тысячелетия. Дан обзор тенденций, существующих в настоящем мире и, скорее всего, продолжащих свое развитие в мире будущем. Это сжатое изложение картины "нового мирового порядка", который стремится утвердить в планетарном масштабе западная цивилизация или т.н. "атлантистский" или "глобалистский" проект, верстка "Единого Мира" по образцу тех моделей, которые вытекают как логическое следствие из идентичности истории и культуры Запада.

"Новый мировой порядок" концептуально основан на универсализации западной системы ценностей в ее современном американском варианте. Утверждение такой системы ценностей предполагает отрицание альтернативных вариантов, связанных с культурно-историческими и цивилизационными приоритетами других, незападных народов и государств. В будущем "новом мировом порядке", строящемся на наших глазах, нет места России как носительнице особой самобытной идентичности, России как цивилизации, как уникального религиозного, культурного и социального образования.

Между первой и второй частями книги "Евразийский путь как Национальная Идея" существует диалектическое соответствие. То, чем исторически является Россия, в чем заключается ее глубинная идентичность — последовательно отрицается в той системе мира, которая вытекает из существующего положения дел в мировом масштабе, продленного в неопределенное будущее с сохранением векторов развития основных цивилизационных тенденций. Складывающийся "новый мировой порядок", основанный на укреплении и развитии основополагающих тенденций (трендов) западного мира, не оставляет России ни малейшего шанса следовать своим суверенным путем, предполагает ее уход с исторической сцены, превращение в "черную дыру" (термин атлантистского стратега Збигнева Бжезинского применительно к России будущего).

"Новый мировой порядок" представляет собой отрицание исторической, геополитической и цивилизационной миссии России. Это должно быть предельно ясно из той панорамы тенденций, векторов развития, концепций и обобщений, которая представлена во второй части проекта. Ретроспективно вскрытая содержательная сторона миссии России входит в прямое противоречие с вероятностным футурологическим описанием глобалистского будущего, что порождает серьезный конфликт уже на базовом, концептуальном уровне. Идентичность России — тезис. "Новый мировой порядок" — антитезис. (Или, если угодно, наоборот).

Третья часть работы "Евразийский путь как Национальная Идея" представляет собой наложение друг на друга двух реальностей, описанных в двух предыдущих частях. Здесь представлен анализ основных векторов развития России, приоритеты, ценностные установки, критерии и методологии, которые призваны утвердить самобытность России в условиях "нового мирового порядка", создать ему масштабную, планетарную альтернативу, в которой Россия не только отстояла бы свою цивилизационную суверенность и право на собственный путь, но и предоставила бы это право другим народам планеты. В третьей части самым общим образом излагаются те рекомендации и ориентиры, следуя которым Россия в будущем может сохраниться и утвердить свою идентичность, а "новый мировой порядок" не состояться.

Этот третий, синтетический, уровень диалектического рассмотрения нашего предмета исследования есть не более, чем общий и самый приблизительный обзор сложнейшей исторической и футурологической проблематики. Однако его дальнейшее развитие, детализация и уточнение позволят сформулировать концептуальные основания для принятия более конкретных мер и шагов для составления программ и проведения реформ, призванных осуществить на практике основные идеи, заложенные в проекте.

Третья часть проекта есть, по сути, описание того, как не дать тенденциям, описанным во второй части, реализоваться. Хотя мы описываем тенденции установления "нового мирового порядка" как наиболее вероятные, их осуществление в значительной (если не в решающей!) степени зависит от того, столкнутся ли его архитекторы с серьезной цивилизационной альтернативой, исходящей из России, или Россия безропотно сойдет со сцены мировой истории и предоставит основным западоцентричным течениям развиваться свободно и беспрепятственно.

Судьба России в XXI веке напрямую связана с тем, удастся ли ей вместе со всеми остальными народами, идущими собственными историческими путями, предотвратить установление американоцентричного "нового мирового порядка" или нет. Если удастся, то тренды, описанные во второй части нашего проекта захлебнутся, остановятся или видоизменятся. И тогда перспективы, намеченные в третьей части, станут наиболее вероятными. И наоборот, если "новый мировой порядок" утвердится как безальтернативная модель мироустройства — России не будет в нем места, и ни о каком самобытном пути, ни о какой исторической миссии, ни о какой Национальной Идее больше не будет и речи.

Мы находимся на перекрестке времен и эпох. Старые формы стремительно уходят, новые еще не проявили себя. В такой ситуации многое, очень многое зависит от нашей воли, нашего ума, нашей решительности, нашей проницательности. Многое может сделать личность, осознавшая суть исторического момента и решившаяся участвовать в истории. Для этого всегда найдутся возможности. Еще больше сможет сделать коллектив, объединяющий таких решительных людей.

А если нерв истории осознает народ, он способен сделать все.