Евразийцы о православии

Историческое евразийство – это идейно-политическое течение начала двадцатого века в русской эмиграции. Весь пафос творчества евразийцев сосредоточился на возрождении посткоммунистической (читай: сегодняшней) России. При этом они считали, что именно «на эмиграцию падает идеологическая работа» по подготовке будущего для покинутой ими Родины.

Эта идеология была названа евразийской и она должна была выступить основой нового Идеократического Государства на Евразийском пространстве, получившем геополитическое оформление еще в период татаро-монгол, а позднее совпавшем с границами Российской Империи и СССР.

Исходная посылка евразийцев состояла в том, что в России – Евразии Государство не может не быть идеократическим. И доказательством тому служит существование «русской идеи» в разных ее вариантах на всем протяжении истории России. Даже коммунистическое государство есть не что иное, как все та же русская идея в «извращенном варианте», заменившем Бога – идолом, а истинную веру – «мниморелигиозной» верой.
Евразийское Идеократическое Государство, с одной стороны, должно было вытеснить большевистский этатизм, питаемый «сатанинской» идеологией коммунизма, а с другой, – выступить преемником позитивных начал системы Советов и федерализма.

Есть и еще более важные и необходимые метафизические основания существования идеологии: «ведь истинная идеология, осуществляясь и требуя своего осуществления в полноте жизни... Общества, уже как бы предсодержит в себе жизненные стихии конкретной деятельности».

Исходя из этого, евразийцы взяли на себя подвижнический труд – способствовать оформлению, выявлению истинной идеологии, которая бы «одушевляла пафосом вечного, абсолютно-ценного, властно призывала к абсолютно-оправданной деятельности и была, несомненно, т.е. абсолютно, обоснованной в своих истоках».

Таковыми истоками евразийцы считали только религию и религиозную веру. В отношении России и Евразийского Идеократического Государства речь шла о Православии: «Из абсолютно несомненных истин религии, т.е. русской православной веры, проистекают основы истинной идеологии».

Православие же достигло наибольшего раскрытия, по их мнению, в Русской Церкви. Не в последнюю очередь это обусловлено тем, что она приняла на себя главный натиск зла как в тоталитарный, так и в предшествующие периоды. «Историческая задача русского народа заключается в том, что он должен осуществить себя в своей Церкви». При этом евразийцы настаивали на необходимости различения в Православной Русской Церкви двух ипостасей: эмпирической и «святой, непорочной и безошибочной». Первая (эмпирическая) – это весь русский православный народ с его тяжкими грехами и заблуждениями, который лишь становится Церковью. Это и церковные иерархи, которые, как все люди, могут ошибаться и поступать нецерковно, в том числе заниматься политиканством. Здесь же и невежество русских людей, которые само русское Православие понимают зачастую по-католически.

Вторая (святая, истинная) – это «Церковь как центр преображающегося в нее грешного мира», ибо Церковно-христианская деятельность есть искупление и спасение человека, т.е. его усовершенствование и, в конце концов, «обожение». Эта Церковь требует для своего осуществления любви, отрицая грешные и дурные средства, поэтому Церковь не занимается конкретной политикой, но указывает нам наш идеал и предоставляет нам свободу в его осуществлении.

Церковь подсказывает нам, что мы грешим, если, допустим, прибегаем к насилию, но она же прибавляет, что мы не менее грешим, если бездействуем, видя беды своей Родины. Поэтому Православная Церковь отнюдь не отрицает эмпирическую деятельность, даже провозглашает ее необходимость, признавая ее ценность и ее включенность в «Царство Божие». Другое дело, что любая практика должна осмысливаться, объясняться и оправдываться идеей, в конце концов – религиозной. Нет ничего благого и действительно существующего вне соборной Церкви, именно в ней полнота всякой личности, ее основание и оправдание, и только через нее даруется бессмертие.

Полнота Церкви предполагает оцерковление всего. Следовательно, ни культура, ни государство, ни образование и т.д. не находятся вне Церкви и не являются чем-то нецерковным, хотя они отличаются от Церкви в собственном или узком смысле этого слова.

Так например, культура и Государство – начально организованный материал собственного своего церковного бытия. Они – то, что может и должно стать Церковью, и в этом смысле Русская Церковь есть цель русской культуры. Государство же в отличие от Церкви (которая является и целью и высшей формой культуры) - производная, вторичная форма бытия культуры, т.е. Государство и Церковь соотносятся как несовершенное и совершенное, грешное и святое. При этом государство должно становиться Церковью, и в этом смысле невозможно отделить Церковь от Государства, скорее уже возможно другое – отделение Государства от Церкви, как это было, например, при коммунистической власти. С другой стороны, нельзя считать их как некое слитное целое, называемое то Церковью (папоцезаризм), то Государством (цезарепапизм).

Отношения Государства и Церкви евразийцы определяли термином византийских канонистов – «симфония», т.е. согласованная деятельность. Последняя предполагает, что Государство своим односторонним актом провозглашает и признает для себя обязательной независимость Церкви от Государства, ее полную свободу в религиозной жизни, учении, проповеди и пропаганде, а также право предстательства и обличения. При этом Государство оставляет за собой право по своим законам карать всякое их нарушение со стороны представителей Церкви, отличая их от самой Церкви, его суду не подлежащей. Государство отказывается от материальной поддержки Церкви и от всякого совместного с Церковью официального выступления. Оно обязуется также не только воздерживаться от использования Церкви в своих политических целях, но и всемерно устранять политические выступления от лица Церкви.

Все это во имя утверждения религиозно-нравственного примата Церкви, т.е. религиозной (абсолютной) обоснованности Государства. В отношении системы образования это означает утверждение философско-религиозных (православных) начал обучения. При этом идеал Православия евразийцы мыслили как симфонию или соборное единство многих исповеданий. Рассматривая Православие как центр всего религиозно-культурного мира, евразийцы считали, что особо близкими к нему являются восточные религии: буддизм, ислам, среднеазиатское «язычество», которые «изнутри себя» придут к Истине, наиболее полно и «непорочно» представленной в Русском Православии.

«Родство» России и Азии объясняется тем, что в них живо сознание примата религии в отличие от Европы, которая променяла «небо» на «землю» и в этом смысле заражена ересью. Исходя из этого, евразийцы считали, что наши отношения с Азией интимнее и теплее, и потому в геополитике необходим естественный поворот к Востоку...

Несколько слов о факультете Евразии и Востока Челябинского государственного университета. Он был открыт в 1998 году для подготовки специалистов, обеспечивающих отношения со странами Азиатского региона. Последнее обстоятельство предопределялось как потребностями геополитического положения Челябинской области (являющейся «воротами» Российской Федерации для всех стран Центрально-Азиатского региона), так и реально сложившейся структурой внешнеэкономических и внешнеторговых связей.

Вместе с тем, формирование факультета преследовало цели не только утилитарно-практического направления, но и духовно-созидательного. Факультет, возникая в условиях мировоззренческого и нравственного релятивизма, прямо заявил о своей идеологической основе образования и воспитания студентов – евразийстве, что нашло отражение в его названии. В ходе обучения студенты знакомятся не только и не столько с экономикой, политикой, историей, географией Китая, Японии, Турции, Казахстана, Арабских стран, но прежде всего - с их религией и культурой.

В настоящее время на факультете работает факультатив, на котором студенты имеют возможность обсудить с православным священником (отцом Александром) проблемы религии в современном мире.

Другим направлением, способствующим проникновению Православия в сферу образования и воспитания подрастающего поколения россиян, явилось учреждение Челябинской православной гимназии во имя Святого Праведного Симеона Верхотурского Чудотворца. Ее учредителями выступили Челябинская Епархия Русской Православной Церкви в лице Митрополита Челябинского и Златоустовского Иова и Челябинский государственный университет в лице ректора В.Д. Батухтина.

Согласно Уставу данной гимназии предполагается углубленное изучение предметов гуманитарного цикла трех направлений:

I. Православное образование – изучение Закона Божия, Ветхого и Нового Завета, катехизиса, литургики, Библейской истории, общецерковной истории и истории Русской Церкви, истории религий, Православно-христианской этики.
II. Национально-русское образование (изучение русского и церковно-славянского языков, русской литературы, истории России, истории Русской Церкви).
III. Классическое образование (изучение древних и новых языков – греческого, латинского и английского).

В программу обучения входит участие гимназистов в богослужении в православном храме, воцерковление вместе с семьей, проведение православного ежемесячного лектория для родителей.

Таким образом, мы в своей повседневной образовательной и воспитательной деятельности основываемся на положении евразийцев о том, что «эмпирическое бытие обладает смыслом и ценой только в меру стремления к абсолютному идеалу и в меру его осуществления».