"Акт возмездия" со стороны США входит в планы террористов"

Глеб Павловский

Террористы создали новую реальность. Оказалось, что мир стал конструируемым. Причем его «архитекторами» могут быть не только великие зодчие, а любой желающий, считает президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский.
Пока описание происшедшего идет в традиционных понятиях: террористы из привычного набора, с уже известными мотивами. Однако вопрос: откуда удар? – законный, но не главный. Во-первых, потому что терроризм камуфляжен по природе. А во-вторых, размеры террористического акта доказывают, что перед нами, безусловно, масштабный заговор. Я бы не стал сейчас категорически утверждать, что центр этого заговора находится за пределами США. Возможность его осуществления предполагает привлечение множества технических средств, вовлечение большого количества людей, их длительную тренировку и подготовку, поразительную – с учетом высокого уровня американских спецслужб – синхронизацию действий, сочетающую широкое использование информационных технологий и одновременно закрытость для внешнего мира.

В планах террористов – расширение зоны поражения. Они дают ложные сигналы на Палестину, Афганистан, еще кого-то. Ожидается расширение хаоса. Я уверен, что террористы рассчитывали на традиционное американское демонстративное возмездие, которое они не раз демонстрировали. И сейчас слабый лидер может поддаться желанию что-то продемонстрировать. А это расширит зону нестабильности. Если американцы поддадутся сообщениям о причастности к теракту палестинских организаций и нанесут удар по Палестине, к которому с радостью присоединятся еще несколько участников, то мы получим дестабилизацию Соединенных Штатов с войной на Ближнем Востоке. То, что произошло, – это только проба сил. Попытки могут быть продолжены.

Мир станет другим. Дело не в том, что террористы перебили массу людей. Они создали новую реальность, в которой то, что ранее считалось невозможным, теперь возможно. Мы видели, как аплодируют этому в разных частях мира, не только на территории Палестинской автономии. Для многих это символическое событие, такое же, как когда-то уход Советского Союза из Афганистана. Дальше всякий может пробовать. Все остальное – вопрос денег и желаний. Главным секретом атомной бомбы было то, что ее можно создать. Если можно осуществить атаку на ключевые точки современной сверхдержавы (а главная ключевая точка – это не Пентагон и не Всемирный центр, это массовое сознание: теракт в Нью-Йорке – это точечный удар по американскому самосознанию и по образу Америки в мире) – это значит, что мировая реальность становится принципиально конструируемой.

В послеялтинском мире было несколько попыток считать историю остановившейся: была концепция "конца истории" Фукуямы, концепция единственной сверхдержавы. Все эти концепции сегодня ничего не значат. Нам открылось, что гигантские изменения мирового порядка продолжаются. И на чем они остановятся – неизвестно. Мирового статуса-кво не существует, он символически упразднен. Примерно так же, как если бы началась мировая война. Начинается игра на другие варианты мира. А это имеет реальные последствия. Например, это удар по доллару в не самый удачный период для американской экономики, что демонстрировало поведение индекса Доу-Джонса, информационный центр которого находился, кстати, в рухнувшем Деловом центре.

Теперь мы убедились, что стабильность американского доминирования была такой же мнимой или преходящей, как и стабильность советского застоя, который тоже казался очень твердой и несокрушимой крепостью. Теперь мир вынужден стать другим. Жертвы, принесенные Америкой, не должны быть напрасными. Нужно извлечь из них урок. Концепция безопасности должна быть серьезно пересмотрена. Прошлые войны были войнами взаимных пропаганд, мифов. Но сегодня всемирный информационный миф сменяет пропагандистский. А информационный миф не только глобален, но и уязвим. Вы можете на него воздействовать, даже не будучи сверхдержавой. Такого рода комплексные, комбинированные дестабилизирующие удары может ожидать любая сильная система.

В новой мировой реальности Россия не должна вести войн с мнимыми противниками и бояться мнимых угроз. Мы, к сожалению, достаточно рано поняли, что терроризм – это не то, чем его считают на Западе. Но мы по-прежнему видим в нем какую-то локальную и устранимую военными силами угрозу. Россия как новое государство, открытое мировой системе, а значит, и уязвимое, и одновременно слабое в военном отношении и институционально, может только переигрывать тех, кто действует против нее. Наш недостаток является одновременно и нашим достоинством. Мы не представляем собой такую слаженную систему, техноструктуру, как США. И удар в одном месте не передается по всем системам. Наше массовое сознание достаточно устойчиво. Оно пережило массу сильных манипуляций. В том числе и первую чеченскую войну, когда была предпринята серьезная попытка воздействовать на массовое сознание с помощью создание образа кровавых событий. Мовлади Удугов ставил свои постановки не для Чечни, а для всего российского массового сознания. И достаточно успешно.

Теперь мы можем оценить, что такое мировая стабильность. Она оказалась стечением обстоятельств, которые мы не контролируем. И теперь встает вопрос, как должна выглядеть система солидарного контроля за мировой стабильностью со стороны всех игроков, а не одной сверхдержавы. В каком-то смысле этот ужас стимулирует американское сознание на то, чтобы искать другие варианты мирового порядка для всего мира. Я думаю, что она к этому пришла.

Но Россия должна быть настороже. Я предлагаю представить, что было бы, если бы сегодняшний день мы встретили в том состоянии, в котором мы были до 1999 года. Мы были бы просто ни к чему не готовы, были бы просто отбивной на столе. Теперь мы можем холодно проанализировать новые условия своей безопасности. Это серьезная работа, которую не сможет выполнить сама власть только своими внутренними экспертами. Общество не может позволить, чтобы его безопасность зависела от компетентности двадцати экспертов власти. Надо расширять число участников политического процесса, политических дебатов, смелее включать общественные силы в реальный процесс укрепления национальной безопасности и обеспечения национальных интересов.