Западу не выгодны сильный Иран и сильная Россия

От редакции портала "Евразия": В МГИМО прошла конференция, посвященная вопросам урегулирования иранской проблемы. Перед многочисленной аудиторией студентов МГИМО, РУДН и других вузов с оценкой ситуации выступили приглашенные эксперты: генеральный директор центра изучения современного Ирана Сафаров Раджаб Саттарович; руководитель информационно-аналитической службы МЕД Валерий Коровин; полковник, преподаватель военного университета Кулаков Олег Вячеславович; политический консультант по вопросам современного Ирана Сиасар Джагантиги Курож. В своём выступлении Раджаб Сафаров акцентировал внимание на исключительно мирной направленности иранских ядерных исследований. Приводим полный текст его выступления.

Иранская проблема является самой актуальной проблемой современного мира. Она затрагивает интересы многих государств, фактически эта проблема является глобальной. Не так давно Совет Безопасности ООН наконец-то согласовал свое заявление по ядерной программе Ирана. За отведённый срок в тридцать дней Иран должен урегулировать все свои проблемы с МАГАТЭ, в результате чего должен быть подготовлен доклад главы МАГАТЭ по состоянию Иранской ядерной программы и по ситуации с сотрудничеством с исламской республикой.

Вместе с тем, всё, что делает Иран по линии развития своей ядерной программы, не выходит из правового ряда. Для того, чтобы снять напряженность и обеспечить прозрачность в этой проблеме, почти три года назад Иран объявил о втором режиме моратория на любые действия в ядерной сфере. Фактически он остановил любую ядерную деятельность и позволил инспекторам МАГАТЭ проверять любой свой объект, если только он вызывает интерес с этой точки зрения: военный, ядерный, оборонительный, потребительский.

В этой связи год назад был подписан дополнительный протокол договора о нераспространении ядерного оружия, согласно которому инспектора МАГАТЭ имеют право на неожиданные, без предупреждения, инспекции по любому объекту. С тех пор инспектора МАГАТЭ посетили Иран около тысячи семисот раз. Они обследовали, изучали, контролировали практически все объекты, хоть как-то связанные с ядерной сферой. И за это время ни одного факта, ни одного доказательства того, что у Ирана имеется какая-то скрытая программа, они не выявили.

Так в чем же тогда дело, почему МАГАТЭ, не будучи способной уличить Иран в каких-то противоправных действиях, стремится наказать Иран? По сути, речь идет о том, чтобы запретить суверенному государству развивать свою ядерную программу. Излюбленным аргументом антииранской коалиции является тот, что Ирану, который и без того обладает мощными энергоресурсами, незачем использовать ядерные технологии. Тем более ему незачем развивать мощную ракетную программу – разве только Иран вынашивает какие-то агрессивные планы. Эти совершенно необоснованные голословные обвинения лежат сейчас в основе концепции отношения Запада к Ирану.

К сожалению, Россия иногда подстраивается под эту позицию и часто меняет свое отношение к проблеме. Когда Кириенко ездил в Иран, по итогам его визита было заявлено, что между Россией и Ираном достигнуты принципиальные соглашения. При этом Лавров сказал, что по созданию совместного предприятия по погашению урана на российской территории для иранских нужд у нас существует два требования: первое - возвращение Ирана к прежнему мораторию, второе – полное прекращение деятельности по погашению урана на иранской территории. Однако, после встречи с Кандолизой Райз в Вашингтоне Лавров заявил, что нормализация отношений с Ираном возможна только тогда, когда будут выработаны все требования МАГАТЭ.

Но это и предыдущее заявления - принципиально разные вещи. У МАГАТЭ имеется длинный список претензий к Ирану, в частности, эта организация настаивает на срочной ратификации положения дополнительного протокола договора о нераспространении ядерных технологий. Хотя этот протокол не был рецитирован иранским парламентом, но с первых дней его подписания иранским правительством все его положения выполнялись, выполняются они и сейчас. Никаких оснований для каких-то волнений не было. Также в списке претензий МАГАТЭ есть и такие, которые просто не имеют никакого отношения к ядерной программе.

К счастью, где-то через две недели после провашингтонского заявления Лаврова Путин встретился с китайскими лидерами и заявил, что у России с Китаем имеется консолидированное решение по иранскому вопросу.

Россия может быть выигрышным игроком на очень перспективном иранском энергетическом рынке. Экономическое участие России в этом вопросе не только обеспечивает какую-то выгоду, но и обеспечивает эффектное политическое присутствие. Через потенциал исламской республики Россия могла бы успешно решать многие свои проблемы, связанные, в частности, с Персидским заливом и с исламским миром в целом.

Таким образом, Россия, с одной стороны, не может отказаться от активного участия в иранской программе, а с другой она не может не учитывать интересы своих партнеров. Эта двойственность весьма заметна, и поэтому Иран никак не может выстроить свою четкую политику, поскольку не знает, до какой степени можно будет рассчитывать на Россию.

В отличие от России, у Китая абсолютно твердая и прогнозируемая позиция. Во многом это связанно с тем, что Китай сильно зависит от энергоресурсов Ирана. Между Ираном и Китаем имеется несколько долгосрочных соглашений о поставках энергоресурсов в Китай. Это одна из причин, по которой Китай не заинтересован, чтобы иранская ядерная энергетика была передана под контроль Совета Безопасности. С другой стороны, Китай, как мощное политическое государство, заинтересованно в заявлении о своей особой позиции в решении таких глобальных вопросов.

Скорее всего, вне зависимости от международной обстановки, Иран никогда не откажется от развития своей ядерной программы, поскольку иранцы совершенно уверенны в том, что все, что они делают, происходит на законных основаниях и соответствует нормам международного права. Кроме того, согласно международным договорам (в частности, статье четвертой договора о нераспространении), страны, которые обладают ядерными технологиями, обязаны содействовать тем странам, которые ими пока не обладают.

Современные тенденции развития мира требуют максимального использования альтернативных источников энергии. Иран в этом плане смотрит в будущее: по федеральной долгосрочной программе за будущие двадцать пять лет в Иране планируется построить станции, обеспечивающие мощность около 20000 ГВт. Это означает, что фактически каждый год или каждые полтора года в Иране будут строиться атомные станции. Вот почему Ирану необходимо обеспечить полный ядерный цикл, вот почему Ирану необходимы ТЭЦ по погашению урана на собственной территории.

Исходя из этих планов, имеющаяся международная программа по урегулированию ядерного вопроса не устроит Иран в стратегическом плане. Однако, понимая озабоченность мирового сообщества, хотя его обвинения не справедливы и не обоснованы, для снятия напряжённости Иран готов пойти на компромисс и подписать соглашение - но хотя бы с минимальным учетом его интересов.

Важным обстоятельством, на котором настаивает Иран, является хотя бы минимальное участие технических специалистов Ирана на российской территории в процессе обогащения урана. Ирану интересна технология процессов по обогащению урана, потому что в долгосрочной перспективе он хотел бы стать самостоятельным государством в плане развития полного ядерного цикла, стало быть, у иранцев должны быть созданы центры по обогащению урана полного цикла, что, в свою очередь, очень настораживает мировое сообщество.

Однако, если реально посмотреть на возникшее противостояние, ни одного разумного аргумента в пользу того, чтобы каким-то образом оказать силовое давление на Иран, нет. Именно поэтому в независимости от угроз, Иран не откажется от своего законного права развивать мирную ядерную программу. Эта исламская страна старается оберегать свои природные ресурсы, поскольку они не бесконечны. По подсчетам специалистов, через 40-50 лет у Ирана будет совершенно другой уровень и другой объем энергозапасов. Поэтому иранцы и хотят развивать альтернативные источники энергии.

Также необходимо учитывать амбиции этого государства. По своей территории, по количеству населения, по своему потенциалу Иран превосходит все страны Персидского залива взятые вместе. И он уже давно претендует на роль ведущей страны исламского мира. А без ядерных технологий страна не сможет претендовать на ведущую роль в исламском мире, равно как и в целом в мировом сообществе. Поэтому Иран крайне заинтересован в компромиссном решении.

Сейчас на Западе многие воспринимают Иран как строптивое государство, которое не совсем адекватно воспринимает реальность современного мира, которое ведет абсолютно независимую от господствующих тенденций политику и т. д., поэтому-то на него и оказывается давление. На самом же деле Иран достаточно современное государство, ориентированное на разумный компромисс, но компромисс, который хотя бы каким-то образом учитывал его минимальные стратегические интересы.

Однако, с точки зрения Запада компромисс означает полную уступку в вопросе ядерном вопросе, что, конечно, Ирану не подходит. У Запада нет никаких реальных конструктивных предложений по этой проблеме, есть просто желание остановить Иран: ведь если Иран будет обладать полным ядерным циклом, то конечно, существует вероятность перехода от процесса обогащения низкообогащенного урана к созданию оружейного урана. Но в международном сообществе есть механизм управления этим процессом, так что устраивать панику из-за это нет никакого смысла.

Другая причина, по которой Запад не хочет, чтобы Иран обладал технологиями обогащения урана и развивал свою ядерную программу, заключается в том, что если у Ирана будут такие современные технологии, то с ним нужно будет иметь дело уже на другом уровне, и вести с ним совершенно другой диалог - придётся учитывать позиции Ирана в решении многих важных вопросов. Это нежелание иметь еще одного реального игрока в международной политике как раз и диктует стремление втянуть в антииранскую коалицию Россию. Поэтому во время визита Лаврова в Вашингтон России и делали лестные приглашения, чтобы она отошла от проиранской позиции.