Через 2 дня после инаугурации Президента Путина на второй срок произошёл зловещий взрыв в Грозном, унесший жизнь Ахмад-Хаджи Кадырова. Это было очень недоброе предзнаменование; как-то само собой подумалось, в вдруг Путину перестало везти? Действительно, в течение первого срока всё, или почти всё, складывалось для него самым лучшим образом. Из критических ситуаций 11 сентября 2001 года или событий на Дубровке Президент выходил без особых потерь. Прекрасная конъюнктура цен на нефть, политическая стабилизация, равноудаление всех и вся, укрощение губернаторов, рассеяние политических противников, плотный контроль над СМИ. Это была "белая зона" Путина; всё ладилось - почти само собой. Казалось, всё работало на Путина, и ему оставалось лишь слегка корректировать курс - при устойчивом попутном ветре.

На Путина играл важнейший фактор: контраст. Прежние президенты - Горбачев и Ельцин - воспринимались широкими массами как национальная катастрофа, недоразумение, помешательство. Вся история ближайших предшественников Путина по власти была историей нескончаемых поражений, уступок, позора и распада. Государство и его геополитическое влияние съёживались на глазах. При Ельцине в Кремле воцарилось пьяное безумие, крысиная возня олигархов, полная девальвация державных ценностей. Путин на этом фоне был воспринят нацией как избавление, как переломный момент, как шанс. Русские любовались Путиным, даже не задумываясь над тем, что он делает, и делает ли он что-либо вообще. Собранный, трезвый, молодой, серьёзный Президент - он занялся страной. О лучшем никто не мог и мечтать.

Параллельно в Грузии начинает кровавый кавказский загул Михаил Саакашвили, развязно и не долго думая, выбивающий важнейшие российские козыри на Южном Кавказе. Далее следует необъяснимый для всего стиля путинской политики - мускулистой и мужественной - вывоз Аслана Абашидзе, а в июле тучи всерьёз сгущаются над Южной Осетией и Абхазией.

Линия на монетаризацию социальных льгот в то же самое время встречает неожиданно жёсткий приём в российском обществе, и дело не спасают даже ряженные процессии бомжей с полу-коммунистическими транспарантами, взывающие - по сценарию кремлевских технологов - "Лишите нас льгот, мы хотим этого!".

Контроль над электронными СМИ и ручным парламентом не позволяет реакции на эту цепь явных неудач выразиться на политическом языке - с экранов неостроумно вихляет старыми широкими бедрами Регина Дубовицкая, затмевая собой общество, а в парламенте даже шёпот недовольства тонет под каменным монолитом "Единой России". Но всё это не решает, а лишь откладывает остроту ситуации на потом, замораживает её.

Всё вместе даёт основания для тревожного заключения: "белая зона" правления Путина приходит к концу. Мы стоим на пороге "серой зоны". "Серая зона" означает, что те же самые политические ходы, формулы, приёмы и телодвижения власти, которые давали совсем недавно однозначно и заведомо положительный результат, отныне будут восприниматься и оцениваться по-другому. Если и не с противоположным знаком - в "серой зоне" всё ещё "довольно светло", - то уж всё равно - не так как раньше. "Серая зона" - это первый аккорд эрозии ожиданий, первые сумерки разочарования, возникновение чувства неудовлетворенности, апатии, усталости. Крайне опасные синдромы. Признаки этого налицо, и они очень серьёзно влияют на общий стиль правления второго срока Путина. Совершенно другого срока - по качеству, политической проблематике, характеру вызовов и рисков. Рассмотрим признаки вхождения в "серую зону" подробнее.

Контраст. То, что Ельцина и, тем более, Горбачева постепенно забывают, вчера работало на Путина, сегодня работает против него. Все преимущества Путина - возраст, трезвость, жёсткость, прагматизм и т.д. - выглядели особенно ярко когда Путина сравнивали с предшественниками. На втором сроке Путина будут сравнивать с самим Путиным или с его - так и не сформулированной до сих пор - политической программой. Фактор контраста стирается, планка претензий, вопросов, недоумений, критики повышается. Если ранее было достаточно сказать "Путин!", и это было понятно всем, в смысле, "не Ельцин", сегодня на подобное высказывание всё чаще отвечают раздражённо: "Путин?! Ну и что, что Путин, что он, собственно, ваш Путин, сделал, делает и собирается делать?" И тут всем нам, его сторонникам, приходится отступить и задуматься.

Команда. Ранний Путин подвинул ненавистных олигархов, принялся чистить власть от "семейных", вводить скромных и невидимых "питерских" из своей команды. Это проходило "на ура!" по той же логике контраста - от противного. Путин делал это очень осторожно, без рывков, но довольно последовательно. Сам факт избавления от одиозных деятелей ельцинской эпохи был достаточен в "белый период". Но после фатальной черты 7 мая 2003 вдруг и довольно внезапно оказалось, что этого маловато. Во-первых, огромный сегмент семейных полит-технологов как ни в чём ни бывало сохранил свои позиции и свои проамериканские, довольно русофобские взгляды; большинство олигархов по прежнему разгуливает на свободе и веселится, а тихие "питерские" никак политически себя не проявили и отличились только междоусобными раздорами и закулисными баталиями по переделу влияния на финансовые потоки, чем, собственно, занималась и ельцинская элита. Серьёзной ротации кадров так и не произошло, команда не формировалась, ситуация явно застопорилась.

Чечня. После смерти Кадырова оказалось, что за бесспорным силовым решением чеченской проблемы вначале первого срока ничего серьёзного в политическом плане не последовало. Мы видели только виртуальную политику, которая оказалась предельно хрупкой. Триумвират - растерянный столичный юноша с бледным испуганным личиком, диковатый Кадыров младший, строгий служака Алу Алханов - всем видом говорил: в Чечне явно что-то не то - не то, что все думали. Тема болезненная, но затяжка с политическим решением и его явная подмена пиаровским суррогатом делает "серую зону" только ещё серее.

Грузия. Саакашвили пришёл не как снег на голову. Его подготовили и привели к власти из-за океана, обстоятельно, с явно просчитанной миссией - либо вытеснить Россию с Кавказа мирным путем, либо втянуть в военное столкновение. Ультиматум России был поставлен самой "революцией роз". Мы не сделали ничего дельного для реализации иного, более устраивающего нас сценария. Да и был ли этот сценарий?! Совсем немыслимым поступком был вывоз Абашидзе. Это уже прямо напоминало времена Горбачева и Ельцина, когда Москва сдавала наших друзей и союзников, бросала геополитические позиции без боя. Начало полноценной войны в этом регионе в августе 2004 стало закономерным продолжением серии фундаментальных просчётов. И простого решения у этой темы, совершенно очевидно, не предвидится.

Внешняя политика в целом. Россия в первый срок Путина так и не определилась с приоритетами внешней политики. Мы не выбрали однозначно из двух полюсов современного Запада, отложили ответ на вопрос: с кем Россия с США или с Евросоюзом? И какие силы в США - республиканцы (империалисты) или демократы (глобалисты) - являются нашими партнерами, или у нас в США вообще нет партнеров? Никакой ясности нет и в отношении стран Азии. Мы делаем шаги навстречу им, потом снова сбиваемся на проамериканский курс. История борьбы с "международным терроризмом" вообще закончилась вместе с позором американской оккупации Ирака и началом боевых действий против мирного населения (особенно Южного Ирака), вообще никакого отношения ни к "Аль-Каеде", ни к Саддаму Хуссейну не имеющего. Хаотический баланс между всеми этими полюсами и вызовами ещё мог сойти за "прагматизм" и смутное "евразийство" в "белой зоне", в условиях "серой зоны" концы с концами перестают сходиться даже с натяжкой.

Интеграция СНГ. После брезгливой раздражительности Ельцина к странам СНГ от Путина все ожидали ускорения процесса интеграции постсоветского пространства. И поначалу так оно и было: инициативы Нурсултана Назарбаева получили наконец-то поддержку Кремля, был создан ЕврАзЭС, позже ОДКБ, юридически вступило в силу положение о создании единого союзного государства России и Беларуси. Но процесс постепенно стал пробуксовывать, реальные действия подменялись декларациями, детали и частные разногласия размывали интеграционную волю. И снова - в который раз - по контрасту всё было гораздо лучше, чем до Путина и вполне сходило за "белый цвет". Накануне осени 2004 то же самое выглядит несколько иначе: какой реальный путь в этом направлении мы проделали? Ответ напрашивается сам собой, и он не из приятных. Даже если мы вытянем Януковича на Украине, не факт, что дальше ситуация будет складываться для России удачно. С Кучмой мы уже неоднократно проходили фазы предвыборного сближения, и последующего дистанцирования Киева от Москвы, как только критическая ситуация оставалась позади.

СМИ. В этой области у Путина были самые большие успехи. Антигосударственное, ехидно-ерническое вещание, оплёвывающее патриотизм и национальные традиции, прикрывающее чёрными технологиями грубую реальность межолигархических войн - этот постыдный гусинско-березовский цикл - было прервано; уважение к государству и его политике в целом восстановлено, нормализация СМИ налицо. В "белой зоне" раннего Путина - и снова по контрасту с гусинско-березовским вещанием - смотреть ТВ было одно удовольствие. Но постепенно все забыли, каким оно было раньше (к хорошему быстро привыкаешь), и внимание концентрируется на ином - на полной бессмыслице и развлекательном характере основных телеканалов, на чрезмерно тенденциозной и жёстко управляемой модели освещения на них политического процесса (что привело к его крайнему истощению и призрачности), на нарочитом игнорировании наиболее важных и серьёзных общественно социальных, исторических, культурных тем. Зрелище, пестование разнузданных вуайеристских комплексов, пошлость, бесстыдство и цинизм современных российских СМИ возмущает выше критической черты. А так как эти СМИ теперь под вертикалью "управляемой демократии", то и претензии все адресуются к Президенту. "Серая зона" настораживает несмешным теле-юмором. Если губастый подражатель Галкин "лицо России", то с такой Россией не всё ладно.

Экономика. Потеснив олигархов, Путин разрядил социальное напряжение. На этом фоне засилье либеральных экономистов в Правительстве и в окружении Президента сначала казалось временным компромиссом. Но Греф, Чубайс, Кудрин, Христенко или оппонирующий им Илларионов по сути продолжали линию гайдаровского подхода, от которой в последние годы открещивался даже Ельцин. От того, чтобы всерьёз почувствовать на себе прелести подгонки коммунальных плат, транспортных услуг, стоимости электроэнергии (и других энергоносителей) под западные стандарты россияне были сохранены только фантастическим ростом цен на нефть на мировом рынке. Но к 2005 году даже грамотные стабилизационные меры при сохранении такой же благоприятной конъюнктуры не смогут обеспечить сохранения того же порядка социальных трат и соответствующей индексации доходов. Либеральная идея монетаризации социальных льгот - это только пристрелка в новой волне либеральных реформ и приватизационных циклов. В "серой зоне" всё это будет окрашено в довольно мрачные тона.

Формула патриотизм+либерализм. Эта формула поначалу удовлетворяла всех, каждый толковал её по-своему, и был доволен. Либералы - такие как Павловский, Чубайс или Сурков - видели в "патриотизме" лишь прикрытие, фасад, способ для выпуска пара. Патриоты - "питерские" и "силовики" - считали, что возрождение державности и вертикали власти важнее, чем конкретика экономического устройства - лишь бы Россия снова стала великой и независимой. Но после какого-то момента это сочетание "либерализм+патриотизм" перестало работать: либералы постоянно стремились расширить свою зацепку в этой формуле, и перетянуть Путина от экономического либерализма к геополитическому атлантизму, чтобы сделать либеральную ориентацию законченной и последовательной; патриоты же со своей стороны, осознавали негативный социальный эффект либеральных реформ в экономике и всё более настаивали на подчинении рыночных механизмов национальным и социальным нуждам Государства. Утвердившись, благодаря политической формуле Путина, и те и другие через 4 года явно захотели большего. Компромисс постепенно исчерпал себя. И чтобы выйти из этого тупика Путину отныне потребуется иная формула.

Преемник. В "белой зоне" вопрос о президентских выборах ставился довольно просто: как наиболее органично и изящно оформить переизбрание, в успехе которого никто не сомневался. Путин был идеальным преемником Путина. Проблема 2008 неминуемо несёт в себе возможность сбоя всей системы. Преемник не может быть хуже Путина, но не может быть и лучше его. Он не может инерциально продолжать его курс, так как наиболее удачные стороны этого курса сосредоточены в "белой зоне" и основаны на контрасте с прежними строго отрицательными моделями власти. У наследника "серой зоны" никаких аналогичных козырей не будет. Более того, если продлить аналогию с зонами, то в конце "серой зоны" мерцает совсем уже зловещая картина "чёрной зоны", и она, безусловно, связана с фатальной датой 2008. Конечно, она может не наступить. Но чтобы не поддаться мраку, надо зажечь настоящий свет. Фигура же "светлого преемника" пока вообще не просматривается - даже теоретически.

Обзор прессы от Андрея Егоршева на Радио "Маяк"