"Ибо ум!"

Обзор и анализ вклада Александра Дугина в развитие политической мысли в России

Опубликовано в ежедневном сетевом издании "Русский журнал" 27 марта 2008

"Русский журнал": Кто такие "новые правые"?

Валерий Коровин: "Новые правые", вышедшие из движения консервативных революционеров, - это движение антифашистское. Консервативные революционеры, начиная с Артура Мюллера Ван Ден Брука, посвятили свою жизнь и деятельность всех созданных ими в антифашистском подполье кружков борьбе с нацизмом и фашизмом. В 1932 году один из основателей консервативно-революционного движения, Эрнст Никиш, написал и издал книгу "Гитлер - злой рок для Германии". Многие из них были казнены в рамках разоблачения антигитлеровских заговоров. Многие из них лишились здоровья и зрения в нацистских концлагерях. Те, кто выжил, строили свою политическую деятельность на строгом отрицании идей нацизма, фашизма и расизма.

Новые правые - это "софт"-версия движения консервативных революционеров, которое существовало в рамках современной постфашистской, постнацистской Европы. Оно было правым по отношению к значительно полевевшей после Второй мировой войны Европе.

"Русский журнал": Каково место Александра Дугина в "новой правой"?

Валерий Коровин: Дугин пояснил содержание понятия "новые правые" применительно к России.

Но для России эти элементы не являются слишком левыми. Справедливость, в том числе социальная, идентичность, в частности культурная, национальная, являются чем-то само собой разумеющимся, и при этом это элементы правого, а не левого. В России под левым понимается ортодоксальная версия марксизма, в которой отрицается национальная, этническая, культурная идентичности, любые формы архаических форм идентичности. Для европейского, по сути, марксизма любая идентичность в контексте России - это архаика.

Воззрения "новых правых" являются правыми для Европы. Но для России они в существенной степени левые. Это и пытался расшифровать Дугин, описывая модели "новых правых". Он это делал в рамках исследования идеологий ХХ века.

"Русский журнал": Вы ничего не сказали о еще одном известном идеологе "новой правой" - Аркадии Малере?

Валерий Коровин: Малер, по сути, представляет собой не "новых правых", а кальку с американских неоконсерваторов, неоконсов. Это идеологическое течение, которое сегодня доминирует в США. В окружении Буша-младшего находится огромное количество неоконсов. Собственно, они и составляют сегодня основу идеологии современной Америки. Это течение возникло в Америке с подачи Лео Штросса.

"Русский журнал": А что такое тогда "старые правые" применительно к России?

Валерий Коровин: Дугин в свое время "старыми правыми" уничижительно называл организации типа общества "Память", подразумевая, что у них нет никаких перспектив в реальной политике и в общественном влиянии.

Дугин состоял в Высшем совете общества "Память" в начале существования этой организации. Ровно год. В то время общество занималось тем, что ездило по небольшим российским городам и восстанавливало разрушенные православные храмы. Занимался этим и Дугин. Тогда "Память" ставила перед собой три основные цели: отмена в конституции статьи о руководящей роли КПСС, восстановление храма Христа Спасителя, отмена запрета на РПЦ. Все эти пункты, кстати, на сегодня выполнены самим государством.

Когда общество "Память" стало активно проповедовать антисемитизм, Дугин сразу покинул это общество, критикуя его в своих дальнейших статьях за антисемитизм. Исключили его из общества именно за жесткую критику антисемитизма вместе с Гейдаром Джемалем.

"Русский журнал": А как Александр Дугин относится к другим интеллектуальным тусовкам? Ходили какие-то слухи о причастности его к кружку Мамлеева-Головина?

Валерий Коровин: Дугин не имеет никакого отношения к богеме, которая собиралась на квартире Юрия Мамлеева в Южинском переулке в начале 70-х годов. Просто по своему возрасту. Тогда Дугин еще учился в средней школе. В 1974 году Мамлеев уехал на Запад, и кружок перестал существовать. Дугину тогда было двенадцать лет. С Головиным, Джемалем и вернувшимся в Россию Мамлеевым Дугин начал общаться много позже, когда никакого "южинского подполья" уже давно не существовало, и продолжает общаться с ними до сих пор. Все они являются лекторами "Нового университета" Александра Дугина.

Теперь что касается увлечения Дугиным эзотерическими практиками. Дугин интересовался и интересуется всеми видами традиции, которая является сопутствующим элементом развития любого народа и цивилизации, а также десакрализацией традиции. В западной цивилизации десакрализация традиции привела к мистике, оккультизму, к тому, что стало называться алхимией в Средние века. В России десакрализация традиции привела к расколу Церкви. Существовала у нас и русская версия алхимии. Всеми традициями Европы и евразийского континента интересовался и интересуется Дугин до сих пор. Потому что традиция лежит в основе идеи консервативной революции: от современного десакрализованного мира в мир традиции, причем не эволюционно, в течение долгих столетий, а революционно. Для России это означает возвращение в православие в его старообрядческой форме.

Эзотеризм - это вырождение европейского традиционализма на одном из этапов. Дугин занимался им в рамках изучения течений европейского традиционализма от досократиков до Ницше и Шмитта. Мало ли что существовало в европейской традиции! Почему нужно акцентировать внимание именно на эзотеризме? Сам Дугин ведь не акцентировал на этом внимание. Он изучал и Вирта, и даже Кроули, и даже Дэвида Боуи. А потом перешел к современной западной поп-культуре. Но нельзя ведь сказать при этом, что Дугин является досократиком или сторонником западной поп-культуры. И вообще, европейскую традицию он изучил более поверхностно, чем российскую, которую изучил досконально.

"Русский журнал": А какова роль Дугина в создании НБП?

Валерий Коровин: НБП создавалась именно как национал-большевистская структура. Все национал-большевики - как европейские, так и российские - занимали вслед за консервативными революционерами строго антифашистские позиции. Именно так Дугиным задумывалась НБП. После ухода Дугина из НБП цели и задачи этой организации были радикально скорректированы Лимоновым.

"Русский журнал": Много ли у Дугина учеников? Наблюдается ли идейное расхождение Дугина с теми, кто у него учился?

Валерий Коровин: Такие люди, как А. Малер, В. Штепа, В. Голышев, - это люди, которые почувствовали некую фасцинацию при общении с Дугиным. Они поняли, что его идеи настолько фундаментальны, что от соприкосновения с ними они претерпели чудовищные внутренние метаморфозы. Они прикоснулись к великому, поняв, что обладание этими знаниями открывает им колоссальные возможности к пониманию современного мира, мира традиции, духовности, религии, которыми не обладает никто из современных интеллектуалов. Это понимание сопровождается ощущением, что, если ты это понял и соприкоснулся с этим, - значит, ты уже и сам молодец, такой же мыслитель, как и Дугин. Сам Дугин всегда говорит: "Идея принадлежит тому, кто ее понимает". И в этот момент возникает такое явление, как рессентимент, - ощущение мелкой злобы, зависти, ненависти, ощущение конкуренции. Такой человек начинает имитировать Дугина: Дугин читает лекции - Малер тоже начинает это делать; Дугин создает свой университет - Малер открывает "Византийский клуб". И так далее. То, что делал Дугин в политике и политологии на рубеже 1990-2000-х, строго начал копировать Голышев, а чуть ранее Штепа, копировавший раннего Дугина в журналистике - в манере изложения текста и ироничного включения в попсовые тексты элементов традиции. Штепа это сделал в рок-журналистике и в изучении идеологии ХХ века, Голышев - в политологии и прикладной политике. А поскольку получалось гораздо хуже, чем у Дугина, то и возникала мелкая злоба.

Дугин всегда относился спокойно к таким проявлениям рессентимента, полагая, что это идет на пользу трансляции его идей. Хотя зачастую сами эти идеи искажались до неузнаваемости. Например, Лимонову была вручена совершенно уникальная идеология национал-большевизма, дающая колоссальные возможности в политике. Но Лимонов настолько не уловил сути этого явления, что оставил только бренд, а само содержание исказил до полной противоположности, придя, например, к союзу с либералами. Хотя в политологии национал-большевизм является строгой противоположностью либерализму.

"Русский журнал": Можно ли считать, что проект ЕСМ - это попытка Дугина воссоздать стиль ранней НБП?

Валерий Коровин: Дугин представлял НБП как шанс для молодых людей соприкоснуться с истиной и традицией; поучаствовать в истории; реализовать свой запрос на экзистенцию, свойственную для подросткового, молодежного сознания. Это помимо реализации самой модели национал-большевизма. Эти моменты были заложены и при создании ЕСМ. Дугин по отношению к ЕСМ выступает как политтехнолог. Был исторический запрос на антиоранжевую молодежную организацию. Это и было реализовано в проекте ЕСМ, который выполнил свою историческую миссию: поучаствовал в подавлении оранжевых тенденций в России. Оранжевых же нет, они разгромлены, а ЕСМ участвовала в этом процессе - значит, это победа ЕСМ.

НБП же еще много лет после ухода Дугина просуществовала на инерции тех идей и принципов, которые он туда вложил. Многие люди приходили туда еще в начале 2000-х, полагая, что Дугин все еще имеет отношение к этой организации. Например, Игорь Гаркавенко, который отсидел в украинской тюрьме девять лет, подал заявление на вступление в НБП в 2000 году, думая, что Дугин еще там. Или Голубович Алексей, который сейчас является лидером Национал-большевистского фронта. Поняв, что это не так, люди уходили из НБП. За счет подобной инерции НБП и смогло просуществовать до сегодняшнего дня.

Дугин ставит своей целью пробудить энергию народа, поставив ее на службу России. Поэтому ЕСМ выходит на улицы, обращаясь к массам, сводя до их уровня свой философский и политический дискурс. Идеи ЕСМ - это то, что озвучивает Дугин в рамках различных проектов последние пятнадцать-двадцать лет. ЕСМ вновь обратился к комплексу этих идей, попытавшись их проговорить в люмпен-терминологии. И даже при этом их воспринимают с трудом. Их никто не заказывал. Но их вынуждены воспринимать массы, элиты, власть - в силу того, что так складывается исторический контекст, сама логика исторического развития России, геополитические принципы, которыми пользуются США и Европа, историческая необходимость для России, это неумолимо.

"Русский журнал": Что означает известная критика, с которой обращается Александр Дугин к Дмитрию Медведеву? Каковы оппозиционные перспективы ЕСМ?

Валерий Коровин: Критика Дугиным Медведева - это критика того Медведева, которого мы все знали последние несколько лет. А мы его совсем не знали. Власть, прикосновение к власти приводит человека к серьезным трансформациям, зачастую меняет взгляды и подходы на противоположные. Мы имеем определенные представления о том, каким Медведев должен стать под воздействием русской истории, русского пространства, русского величия, русской великой культуры. Мы знаем того Медведева, который был рядом с Путиным последние восемь лет, - это человек который пока никак себя не проявил с исторической точки зрения, это человек-потенция. Дугин не то чтобы критикует, а предупреждает Медведева: если он останется таким, каким был последние восемь лет - то есть никаким, то он будет использован "втемную", в конечном итоге будет отторгнут средой, народом, русским пространством и в итоге властью. Или он осознает себя исторической фигурой и примет в качестве базовой неизбежную логику исторического развития России как империи, начнет действовать как исторический персонаж. В геополитическом аспекте это означает признание США в роли вечного антагониста, который всегда будет работать на ослабление, расчленение и уничтожение России. Это означает понимание того, что великий русский народ - это не бессловесное быдло, копающее уголь и добывающее нефть, а народ-богоносец, носитель великой сакральности. Это понимание того, что Москва - это не мегаполис, а Третий Рим, хранительница православия. Что история - это не пиар и не политтехнология, а экзистенция, это жертвы и где-то, может быть, кровь. Вот какой Медведев нужен России. А не послушный западник, заглядывающий в рот США.

Если Дмитрий Медведев совершит подобную внутреннюю работу и придет к таким выводам, то он станет той исторической фигурой, которую мы поддержим. Если Дмитрий Медведев останется таким, какой он сейчас, - добродушный юрист, друг США, либерал, продукт пиара, то Дугин, как и патриотический сегмент, как и народ, его не поддержит - об этом он его и предупреждает.

Своей резкой позицией Дугин предупреждает Медведева. А пока его критиковать не за что. Дугин ведь не Лимонов, который критикует власть просто за то, что она власть. Сегодня многие силы, воспользовавшись переходным временем, могут попытаться вернуть ситуацию к концу 90-х, спровоцировать олигархический реванш, использовать для этого Медведева, который только вошел во власть, стоит на пороге власти.

Вообще, самый лучший вариант для нас - это если Путин, даже при Медведеве и будучи на должности премьер-министра, станет диктатором. Диктатор - это европейский институт, созданный в Римской республике: человек, обладающий сверхполномочиями и выполняющий сверхзадачи, функционирующий параллельно с парламентом, правительством, президентом, который может, не оглядываясь на бюрократические механизмы, быстро решать те или иные задачи и проблемы на месте, сразу, без бюрократических проволочек, опираясь напрямую на народ как суверен. Пусть Медведев будет при этом президентом, гарантом конституции, а Путин будет диктатором.

Оппозиция для Дугина возможна только в случае перехода элиты, идущей по пути ослабления России и ее разделения, на проамериканские позиции, как это было при Ельцине. Любая власть станет для нас тогда врагом. И мы уйдем в оппозицию. Возможна и конструктивная критика в случае идеологических ошибок власти. Мы всегда критиковали действия правительства в период правления Путина за излишний либерализм, за монетизацию льгот, за заглядывание в рот американцам после сентября 2001 года, за либеральные элементы в реформе ЖКХ, за невнятность идеологических позиций, за стремление в ВТО. То есть по отдельным пунктам, но не весь курс в целом. Если власть будет следовать нашей логике представлений о развитии России, то мы будем ее поддерживать. Будь то Путин, будь то Медведев. Наша позиция строго идеологическая.

Если говорить о вероятности возможного возобновления сотрудничества Дугина с Лимоновым, то здесь надо исходить из того, что Лимонов вообще ничего не понимает в идеологии, мало того, он считает, что она вредна. Дугин считает идеологию базовым элементом всего, тем более политики. Это первый пункт, который делает их сотрудничество невозможным, на котором они и разошлись в 1998 году. Когда Лимонов прочтет учебник Дугина по Основам геополитики или по Консервативной революции и примет идеологические модели Дугина, тогда еще можно будет о чем-то говорить. Сегодня же Лимонов - идеологический дилетант. Это действительно так, как бы я ни относился к нему лично, а я с ним хорошо знаком.