«Второй мир» исчезает. В современной геополитической картине ему больше нет места. Одновременно возрастает давление «богатого Севера» на «бедный Юг», оставшийся один на один с агрессивной материальностью технократической цивилизации при отсутствии промежуточной инстанции, существовавшей до сих пор «Второго мира». Конец «Второго мира» как особой цивилизации предполагает для евразийских пространств бывшего СССР две альтернативы: либо интегрироваться в «богатый Север» (представленный Западом и США), либо скатиться к «бедному Югу», т.е. превратиться в «Третий мир». Возможен и компромиссный вариант отхода части регионов к «Северу», а части к «Югу».

6.11 Иллюзия «богатого Севера»

Современная геополитика использует понятие «север» чаще всего с определением «богатый» «богатый Север», а также «развитый Север». Под этим понимается вся совокупность западной цивилизации, уделяющей основное внимание развитию материальной и экономической стороны жизни. «Богатый Север» богат не потому, что он более умен, более интеллектуален или духовен, нежели «Юг», но потому, что он строит свою общественную систему на принципе максимализации материальной выгоды, которую можно извлечь из общественного и природного потенциала, из эксплуатации человеческих и естественных ресурсов. «Богатый Север» расовым образом связан с теми народами, которые имеют белый цвет кожи, и эта особенность лежит в основе разнообразных версий явного или скрытого «западного расизма» (в особенности англо-саксонского). Успехи «богатого Севера» в материальной сфере были возведены в политический и даже «расовый» принцип именно в тех странах, которые стояли в авангарде индустриального, технического и экономического развития т.е. Англии, Голландии, а позже Германии и США. В данном случае, материальное и количественное благосостояние было приравнено к качественному критерию, и на этой базе развились самые нелепые предрассудки о «варварстве», «примитивности», «недоразвитости» и «недочеловечности» южных (т.е. не принадлежащих к «богатому Северу») народов. Такой «экономический расизм» особенно наглядно проявился в англосаксонских колониальных завоеваниях, а позднее его приукрашенные версии вошли в наиболее грубые и противоречивые аспекты национал-социалистической идеологии. Причем часто нацистские идеологи просто смешивали смутные догадки о чисто «спиритуальном нордизме» и «духовной арийской расе» с вульгарным, меркантильным, биологически-торговым расизмом английского образца. Кстати, именно эта подмена категорий сакральной географии категориями материально-технического развития и была самой негативной стороной национал-социализма, приведшей его, в конце концов, к политическому, теоретическому и даже военному краху. Но и после поражения Третьего Райха этот тип расизма «богатого Севера» отнюдь не исчез из политической жизни. Однако его носителями стали в первую очередь США и их атлантистские сотрудники в Западной Европе. Конечно, в новейших мондиалистских доктринах «богатого Севера» вопрос биологической и расовой чистоты не акцентируется, но, тем не менее, на практике в отношении к неразвитым и развивающимся странам Третьего мира «богатый Север» и сегодня проявляет чисто «расистское» высокомерие, характерное как для колониалистов-англичан, так и для немецких национал-социалистических ортодоксов линии Розенберга.

На самом деле, «богатый Север» геополитически означает те страны, в которых победили силы, прямо противоположные Традиции, силы количества, материализма, атеизма, духовной деградации и душевного вырождения. «Богатый Север» означает нечто радикально отличное от «духовного нордизма», от «гиперборейского духа». Сущность Севера в сакральной географии это примат духа над материей, окончательная и тотальная победа Света, Справедливости и Чистоты над тьмой животной жизни, произволом индивидуальных пристрастий и грязью низкого эгоизма. «Богатый Север» мондиалистской геополитики, напротив, означает сугубо материальное благополучие, гедонизм, общество потребления, беспроблемный и искусственный псевдорай тех, кого Ницше назвал «последними людьми». Материальный прогресс технической цивилизации сопровождался чудовищным духовным регрессом истинно сакральной культуры, и поэтому, с точки зрения Традиции, «богатство» современного «развитого» Севера не может служить критерием подлинного превосходства над материальной «бедностью» и технической отсталостью современного «примитивного Юга».

Более того, «бедность» Юга на материальном уровне очень часто обратным образом связана с сохранением в южных регионах подлинно сакральных форм цивилизации, а значит, за этой «бедностью» подчас скрывается духовное богатство. По меньшей мере, две сакральные цивилизации продолжают существовать в пространствах Юга и до сегодняшнего дня, несмотря на все попытки «богатого (и агрессивного) Севера» навязать всем свои собственные мерки и пути развития. Это индуистская Индия и исламский мир. В отношении дальневосточной традиции существуют различные точки зрения, так как некоторые усматривают даже под покровом «марксистской» и «маоистской» риторики некоторые традиционные принципы, которые всегда были определяющими для китайской сакральной цивилизации. Как бы то ни было, даже те южные регионы, которые населены народами, сохраняющими приверженность очень древним и полузабытым сакральным традициям, все равно в сравнении с атеизированным и предельно материалистическим «богатым Север» представляются «духовными», «полноценными» и «нормальными», тогда как сам «богатый Север», со спиритуальной точки зрения, совершенно «анормален» и «патологичен».

6.12 Парадокс «Третьего мира»

«Бедный Юг» в мондиалистских проектах является фактически синонимом «Третьего мира». «Третьим» этот мир был назван в период холодной войны, и само это понятие предполагало, что первые два «мира» развитый капиталистический и менее развитый советский являются более важными и значимыми для глобальной геополитики, нежели все остальные регионы. В принципе, выражение «Третий мир» носит уничижительный смысл, так как по самой логике утилитарного подхода «богатого Севера» подобное определение фактически приравнивает страны «Третьего мира» к «ничейным» базам природных и человеческих ресурсов, которые следует лишь подчинять, эксплуатировать и использовать в своих целях. При этом «богатый Север» умело играл на традиционных политико-идеологических и религиозных особенностях «бедного Юга», стараясь поставить на службу своим сугубо материалистическим и экономическим интересам те силы и структуры, которые по духовному потенциалу намного превышали спиритуальный уровень самого «Севера». Это ему почти всегда удавалось, так как сам циклический момент развития нашей цивилизации благоприятствует извращенным, анормальным и противоестественным тенденциям (согласно Традиции, мы находимся сейчас в самом последнем периоде «темного века», кали-юги). Индуизм, конфуцианство, ислам, автохтонные традиции «небелых» народов становились для материальных завоевателей «богатого Севера» лишь препятствиями для осуществления их целей, но одновременно часто они использовали отдельные аспекты Традиции для достижения меркантильных целей играя на противоречиях, религиозных особенностях или национальных проблемах. Такое утилитарное использование аспектов Традиции в сугубо антитрадиционных целях было еще большим злом, нежели прямое отрицание всей Традиции целиком, так как высшее извращение состоит в том, чтобы заставить великое служить ничтожному.

На самом деле «бедный Юг» является «бедным» на материальном уровне именно в силу своей сущностно духовной ориентации, отводящей материальным аспектам существования всегда второстепенное и маловажное место. Геополитический Юг в нашу эпоху сохранил в общих чертах сугубо традиционалистское отношение к объектам внешнего мира отношение спокойное, отстраненное и, в конце концов, безразличное в прямой противоположности к материальной одержимости «богатого Севера», вопреки его материалистической и гедонистической паранойе. Люди «бедного Юга» в нормальном случае, пребывая в Традиции, и до сих пор живут полнее, глубже и даже роскошнее, так как активное соучастие в сакральной Традиции наделяет все аспекты их личной жизни тем смыслом, той интенсивностью, той насыщенностью, которых давно лишены представители «богатого Севера», истерзанные неврозами, материальным страхом, внутренней опустошенностью, полной бесцельностью существования, представляющего собой лишь вялый калейдоскоп ярких, но бессодержательных картинок.

Можно было бы сказать, что соотношение между Севером и Югом в изначальные времена полярно противоположно соотношению между ними в нашу эпоху, так как именно Юг сегодня сохраняет еще связи с Традицией, тогда как Север их окончательно утратил. Но все же это утверждение не совсем покрывает полноту реальной картины, так как истинная Традиция не может допустить по отношению к себе такого унизительного обращения, какое практикует агрессивно-атеистический «богатый Север» с «Третьим миром». Дело в том, что Традиция сохраняется на Юге лишь инерциально, фрагментарно, частично. Она занимает пассивную позицию и сопротивляется, только защищаясь. Поэтому духовный Север не переходит в конце времен на Юг в полной мере, на Юге лишь скапливаются и сохраняются духовные импульсы, пришедшие некогда с сакрального Севера. С Юга принципиально не может исходить активной традиционной инициативы. И наоборот, мондиалистский «богатый Север» сумел так укрепить свое тлетворное влияние на планете благодаря самой специфике северных регионов, предрасположенных к активности. Север был и остается местом силы по преимуществу, поэтому истинной эффективностью обладают геополитические инициативы, идущие с Севера.

«Бедный Юг» сегодня имеет все духовные преимущества перед «богатым Севером», но он при этом не может служить серьезной альтернативой профанической агрессии «богатого Севера», не может предложить радикального геополитической проекта, способного нарушить патологическую картину современного планетарного пространства.

6.13 Роль «Второго мира»

В двухполюсной геополитической картине «богатый Север» «бедный Юг» всегда существовал дополнительный компонент, имевший самостоятельное и очень важное значение. Это «второй мир». Под «вторым миром» принято понимать социалистический лагерь, интегрированный в советскую систему. Этот «второй мир» не был ни по-настоящему «богатым Севером», так как определенные духовные мотивы подспудно влияли на номинально материалистическую идеологию советского социализма, ни по-настоящему «Третьим миром», так как в целом ориентация на материальное развитие, «прогресс» и прочие чисто профанические принципы лежали в основе советской системы. Геополитически евразийский СССР также располагался как на территориях «бедной Азии», так и на землях довольно «цивилизованной» Европы. В период социализма планетарный пояс «богатого Севера» был разомкнут на востоке Евразии, усложняя ясность геополитических соотношений по оси Север-Юг.

Конец «Второго мира» как особой цивилизации предполагает для евразийских пространств бывшего СССР две альтернативы либо интегрироваться в «богатый Север» (представленный Западом и США), либо скатиться к «бедному Югу», т.е. превратиться в «Третий мир». Возможен и компромиссный вариант отхода части регионов к «Северу», а части к «Югу».

Как всегда в последние столетия, инициатива по переделу геополитических пространств в этом процессе принадлежит «богатому Северу», который, цинично используя парадоксы самой концепции «Второго мира», проводит новые геополитические границы и перераспределяет зоны влияний. Национальные, экономические и религиозные факторы служат мондиалистам лишь инструментами в их циничной и глубоко материалистически мотивированной деятельности.

Не удивительно, что помимо лживой «гуманистической» риторики все чаще используются и почти откровенно «расистские» доводы, призванные внушить русским комплекс «белого» высокомерия в отношении азиатских и кавказских южан.

Коррелирован с этим и обратный процесс окончательное отбрасывание южных территорий бывшего «Второго мира» к «бедному Югу» сопровождается игрой на фундаменталистских тенденциях, на тяге людей к Традиции, к возрождению религии.

«Второй мир», распадаясь, разламывается по линии «традиционализм» (южного, инерциального, консервативного типа) «антитрадиционализм» (активно северного, модернистского и материалистического типа).

Такой дуализм, который лишь намечается сегодня, но в ближайшее время станет доминирующим явлением евразийской геополитики, предопределен экспансией мондиалистского понимания мира в терминах «богатый Север» «бедный Юг». Попытка спасти бывшее советское Большое Пространство, попытка просто сохранить «Второй мир» как нечто самостоятельное и балансирующее на грани между Севером и Югом (в сугубо современном понимании), не может увенчаться успехом, пока под сомнение не будет поставлена сама основополагающая концепция современной геополитики, понятая и осознанная в ее реальном виде, по ту сторону всех обманчивых заявлений гуманитарного и экономического характера.

«Второй мир» исчезает. В современной геополитической картине ему больше нет места. Одновременно возрастает давление «богатого Севера» на «бедный Юг», оставшийся один на один с агрессивной материальностью технократической цивилизации при отсутствии промежуточной инстанции, существовавшей до сих пор «Второго мира».

Какая-то иная судьба, нежели тотальный раскол по правилам, диктуемым «богатым Севером», для «Второго мира» возможна только через радикальный отказ от планетарной логики дихотомной оси Север-Юг, взятой в мондиалистском ключе.

6.14 Проект «Воскрешение Севера»

«Богатый мондиалистский Север» глобализирует свою доминацию над планетой через раскол и уничтожение «Второго мира». Это в современной геополитике и называется «новым мировым порядком». Активные силы антитрадиции закрепляют свою победу над пассивным сопротивлением южных регионов, ценой экономической отсталости сохраняющих и защищающих Традицию в ее остаточных формах. Внутренние геополитические энергии «Второго мира» стоят перед выбором либо встроиться в систему «цивилизованного северного пояса» и окончательно оборвать связи с сакральной историей (проект левого мондиализма), либо превратиться в оккупированную территорию с дозволением частичной реставрации некоторых аспектов традиции (проект правого мондиализма). Именно в этом направлении разворачиваются события сегодня и будут разворачиваться в ближайшем будущем.

В качестве альтернативного проекта можно теоретически сформулировать иной путь геополитических трансформаций, основанный на отвержении мондиалистской логики Север-Юг и на возвращении к духу подлинной сакральной географии насколько это возможно в конце темного века. Это проект «Великого Возвращения» или, в иной терминологии, «Великой Войны Континентов».

В самых общих чертах суть этого проекта такова.

1) «Богатому Северу» противопоставляется не «бедный Юг», но «бедный Север». «Бедный Север» это идеальный, сакральный идеал возврата к нордическим истокам цивилизации. «Бедным» такой Север является потому, что он основан на тотальном аскетизме, на радикальной преданности высшим ценностям Традиции, на полной жертвенности материального ради духовного. «Бедный Север» географически существует только на территориях России, которая, являясь, в сущности, «Вторым миром», социально-политически до последнего момента противилась окончательному принятию мондиалистской цивилизации в ее наиболее «прогрессивных» формах. Евразийские северные земли России это единственные планетарные территории, не освоенные до конца «богатым Севером», населенные традиционными народами и составлявшие «terra incognita» современного мира. Путь «Бедного Севера» для России означает отказ как от встраивания в мондиалистский пояс, так и от архаизации собственных традиций и от сведения их на фольклорный уровень этно-религиозной резервации. «Бедный Север» должен быть духовен, интеллектуален, активен и агрессивен. В других регионах «богатого Севера» тоже возможна потенциальная оппозиция «бедного Севера», что может проявиться в радикальном саботаже со стороны интеллектуальной западной элиты основополагающего курса «торгашеской цивилизации», восстание против мира финансов за древние и вечные ценности Духа, справедливости, самопожертвования. «Бедный Север» начинает геополитическое и идеологическое сражение с «богатым Севером», отказываясь от его проектов, взрывая изнутри и извне его планы, подрывая его безупречную эффективность, срывая его социально-политические махинации.

2) «Бедный Юг», не способный самостоятельно противостоять «богатому Северу», вступает в радикальный альянс с «бедным (евразийским) Севером» и начинает освободительную борьбу против «северной» диктатуры . Особенно важно нанести удар по представителям идеологии «богатого Юга», т.е. по тем силам, которые, работая на «богатый Север», ратуют за «развитие», «прогресс» и «модернизацию» традиционных стран, что на практике будет означать лишь все больший отход от остатков сакральной Традиции.

3) «Бедный Север» евразийского Востока вместе с «бедным Югом», простирающимся по окружности всей планеты, концентрируют свои силы в борьбе против «богатого Севера» атлантистского Запада. При этом идеологически навсегда кладется конец вульгарным версиям англосаксонского расизма, воспеванию «технической цивилизации белых народов» и сопровождающей мондиалистской пропаганде. (Ален де Бенуа выразил эту мысль в названии своей знаменитой книги «Третий мир и Европа: мы едины в борьбе» – «L'Europe, Tiersmonde meme combat»; речь в ней идет, естественно, о «духовной Европе», о «Европе народов и традиций», а не о «маатстрихтской Европе торгашей».) Интеллектуальность, активность и духовность подлинного сакрального Севера возвращает традиции Юга к нордическому Истоку и поднимает «южан» на планетарное восстание против единственного геополитического врага. Пассивное сопротивление «южан» приобретает тем самым точку опоры в планетарном мессианизме «северян», радикально отвергающих порочную и антисакральную ветвь тех белых народов, которые стали на путь технического прогресса и материального развития. Вспыхивает планетарная надрасовая и наднациональная Геополитическая Революция, основанная на фундаментальной солидарности «Третьего мира» с той частью «Второго мира», который отвергает проект «богатого Севера».

Александр Дугин :: «Основы геополитики»

Москва, 1997 г.