Существующая внешнеполитическая концепция России находится в постоянном процессе выработки. То она на уровне «тише воды – ниже травы». Сейчас Иванов в США делает заявления, которые возмутили наш либеральный фланг, кстати, гораздо больше, чем они возмутили кого-то в США.
Я думаю, что сейчас надо абстрагироваться от идеологии в этих вопросах, и посмотреть, действительно, в чём ставки и в Грузии, и в Ираке. В Грузии совершенно очевидно, вопрос не в Панкиси, и не в четырёхстах террористах, которые там скрываются. Когда я слышу, что там половина Аль-Каиды находится, то это уже становится смешно.

Соединённые Штаты провозгласили доктрину превентивных действий. Доктрина Буша – это доктрина определённого типа поведения в международных делах. Как позиционируется Россия по отношению к этой доктрине? Вот на мой взгляд суть вопроса, и Грузия попала сознательно или случайно в центр этих подспудных дебатов, которые если у нас ещё не начались в открытую, то сейчас благодаря всему этому начнутся. Киссинджер заявил, что распространение преимуществ доктрины привинтивных действий на другие государства не отвечает национальным интересам Соединённых Штатов. То есть речь идёт о том, что Соединённые Штаты должны иметь такое право, что касается других государств, то они, он не сказал, но подразумевал, что такое право иметь не должны. И я понимаю Киссинджера, потому что тогда наступит полный «бедлам» в международных отношениях. Но с другой стороны, предоставлять одной державе такое право – это тоже вызывает вопрос.

Для нас важна не столько сама военная операция, потому что не понятно, насколько она подготовлена, совершенно не понятно, где находятся эти самые боевики (по-моему их там нет, они куда-то уже ушли). Мне кажется, для нас очень важен вопрос права на военную операцию. Мы должны зарезервировать за собой право на военную операцию. Я Путина так понял, и в этом его полностью поддерживаю. И если здесь меняется международное право, как нам говорят США, наши западные партнёры, то пусть оно меняется не только для блока НАТО, для Западного альянса, но пусть оно меняется и для нас. Во всяком случае в тех параметрах, в которых это нам необходимо. С точки зрения мировой политики Путин сделал абсолютно правильное заявление, и нужно на этой позиции стоять. Мы должны иметь такое право.

Второй момент – это Ирак. Конечно довольно заманчиво пойти на переговоры с США относительно будущего Ирака. Я не помню ни одних переговоров, в которых американцы ставили бы наши интересы во главу угла. И я не вижу никаких причин, почему США в нынешней ситуации должны будут считаться с интересами России, после того, как они осуществят военную акцию своими силами без нашей реальной поддержки. Наша поддержка может выражаться лишь в том, что мы примем соответствующую резолюцию в Совете безопасности ООН, а это не очень дорого стоит.

В течение 90-х годов Б.Н.Ельцин принимал все нужные американцами резолюции в Совете безопасности и, как вы знаете, с точки зрения наших стратегических интересов, помощи никакой не было и понимания никакого не было. Это первое.

Второе. А вы уверены, что Ирак будет управляем Соединёнными Штатами, что там будет какое-то правительство, которое будет контролироваться Америкой, и что Ирак останется целостным государством? Мы этого не знаем.

Посмотрите на Афганистан. Страна неуправляемая. Контролируется Кабул, и то не весь. И вы это знаете. Что американцы решили в Афганистане, кроме демонстрационной операции по уничтожению талибов? Да, они сместили режим талибов, но какой теперь там режим? Вообще кто-нибудь понимает? По–моему, никто не понимает. Поэтому, сейчас все переговоры о будущем Ирака – это разговор о несуществующей ситуации.

С другой стороны, нам операция против Ирака крайне невыгодна по веским мотивам. Во-первых, первое, что сделают американцы сразу после свержения Хусейна – это установят контроль над нефтяными источниками. Они достаточно сконцентрированы в южной и юго-западной части страны и эта нефть получит доступ на мировые рынки. Цена на них снизится, это давняя мечта США, и это будет удар по нашему бюджету в 2003, 2004 г.г. США получит политический контроль хотя бы над той частью Ирака, от которой зависит нефть и ситуация на мировых рынках снизит привлекательность России для США как резервного энергетического поставщика. В условиях растущего недоверия к Саудовской Аравии и в условиях нестабильности на Ближнем Востоке мы можем получить ситуацию, когда привлекательность России резко упадёт. Потому что иракская нефть гораздо более дешёвая, доступ к ней обеспечен, а наша нефть в шесть раз дороже иракской с точки зрения добычи и так далее.

И третий момент: выгоды, которые мы получим от договорённости с Соединёнными Штатами, финансовые, экономические, они на мой взгляд не просматриваются. Мы уже много раз обсуждали проблемы, что инвестиции напрямую не зависят от политических отношений, это, к сожалению, так. В последний год зарубежные инвестиции упали на 20 % по сравнению с 2001 годом. И это несмотря на то, что у нас в принципе приличные политические отношения с Соединёнными Штатами. Инвестициями руководят другие законы, а не межгосударственные отношения. Поэтому здесь тоже от Америки ничего не получишь. Поэтому мне представляется, что вот в этой ситуации поддерживать американскую акцию против Ирака, которая имеет очень неясные перспективы, мне кажется, было бы опрометчиво. Это точно не в наших долгосрочных интересах.

Другое дело, что мы не должны поддерживать Саддама Хусейна, начинать какую-то пропагандистскую войну против Америки по этому вопросу, но и активная поддержка, мне кажется, абсолютно ничего не даст. Такая поддержка будет воспринята американцами как должное, как традиционно это ими воспринимается, и после того, как какие-то свои задачи Соединённые Штаты там выполнят, нам будет сказано спасибо, и в очередной раз вежливо указано на наше место, которое в глазах американцев мы должны занимать.