ЕВРАЗИЯ :: Делу Хомейни верны

Действующий президент Исламской Республики Иран Махмуд Ахмадинежад переизбран на второй срок, обойдя своего главного соперника Мир-Хоссейна Мусави с более чем двукратным отрывом по числу голосов. Расчёт противников действующего президента оказался ложным: беспрецедентно высокая явка не увеличила шансы Мусави на победу. Как и прежде, больше половины населения поддерживают фронтмэна политического шиизма, а главный оппозиционный кандидат делит остатки голосов с несколькими ещё менее успешными конкурентами.

Ожидать радикального изменения политического облика Ирана от Мусави было бы неверно. В конце концов, этот облик в своей основе определяется не президентом.

Фигура Мусави справедливо ассоциируется как у избирателей, так и у наблюдателей с реформаторскими тенденциями во внешней и внутренней политике Ирана, ослаблением религиозно-нравственного диктата в жизни общества - недаром большая часть электората Мусави сосредоточена в крупных городах. Между тем, неверно было бы определять Мусави как откровенного проводника вестернизации и тенденции к ослаблению регионального влияния ИРИ. По крайней мере, его личная политическая история не даёт нам указаний на это: Мусави возглавлял правительство при президенте Али Хаменеи, ныне занимающего пост верховного духовно-политического лидера страны, и сделал немало для восстановления иранской экономики после войны с Ираком. Интересно, что одной из тем предвыборной кампании Мусави было «возвращение к изначальным ценностям исламской революции».

Таким образом, ожидать радикального изменения политического облика Ирана от Мусави было бы неверно. В конце концов, этот облик в своей основе определяется не президентом. Конечно, Махмуд Ахмадинежад в силу своей харизмы оказал весьма значительное влияние на внутри- и внешнеполитические процессы, сформировал специфический одиозный в глазах Запада имидж страны, заложил основы региональной стратегии с опорой на шиитов соседних стран, наконец, создал атомную отрасль.

Однако, говорить о том, что Ахмадинежад выбился из фарватера, прочерченного духовенством, а Мусави противостоит ему именно как «кандидат аятолл», было бы в корне неверным. Опровержением такой точки зрения в первую очередь служит и то, что сам Хаменеи в ходе предвыборной кампании косвенно высказался в поддержку Ахмадинежада.

Исламская революция продолжается, очаг сопротивления глобализации и традиционалистского реванша горит в Иране с неослабевающей силой.

Скорее такая точка зрения играет роль пропагандистского клише - да и то, работающего исключительно на западную, а отнюдь не на иранскую аудиторию.

И общий вектор политики Ахмадинежада, и смысл фундаментальных идей исламской революции в одинаковой степени консервативны. Попытка же Мусави выдать свой прогрессизм и демократизаторские замашки за реставрацию есть не более чем риторическая фигура. Важная черта Мусави - это его символические жесты и специфика работы на женский электорат. Публичная часть его отношений с собственной супругой Захрой гораздо ближе к европейскому комильфо, нежели к представлениям иранцев о норме отношений между полами. В этом, как представляется, сказывается «опережающий» стиль Мусави, который как бы рассчитан на иранцев будущего - того будущего, которое сулят ему реформы.

Но результаты голосования свидетельствуют: сегодняшних иранцев и иранок, к счастью, не слишком прельщают перспективы секуляризации общества и освобождения нравов. А уж об успехе экономической программы Мусави, призывающего существенно ослабить акцент на социальную справедливость в распределении доходов государства, и вовсе не приходится говорить.

С другой стороны радикальная, если так можно выразиться, молодёжь - та, что не хочет носить платки, а хочет пить алкоголь - в свою очередь также безосновательно делает ставку на Мусави. В этом, по крайней мере, убеждены эксперты. Каким бы демократичным и склонным к компромиссу в отношении западных стандартов ни был Мусави, он отнюдь не способен - даже при желании - пойти в этом смысле против господствующих теократических установок.

В итоге вся компания кандидата в президенты оказалась неудачной попыткой - сознательной или неосознанной - усидеть на двух стульях. В то же время Ахмадинежад, так сильно раздражающий своих противников однообразностью риторики, напротив, не только сохранил позиции, но даже улучшил свой результат по сравнению с прошлыми президентскими выборами. Это говорит о том, что Иран будущего - это отнюдь не свободная от диктата традиции и европеизированная страна. Это значит, что исламская революция продолжается, что очаг сопротивления глобализации и традиционалистского реванша горит в Иране с неослабевающей силой.