Выступив с предложением по ядерному разоружению, администрация Барака Обамы поставила Россию, прямо скажем, в непростое положение. Отвергнуть инициативу американцев в лоб означало бы, по сути, бросить вызов «пацифистскому консенсусу», то есть заставить усомниться в верности положению о том, что мир всегда и везде лучше войны. В этом случае ситуация выглядела бы примерно следующим образом: надежда всего земного шара – миротворец Обама доверчиво протягивает России руку дружбы в надежде на взаимопонимание; в ответ дремучая, травмированная и закомплексованная Россия недовольно морщится, в очередной раз демонстрируя «мюнхенский оскал», «кузькину мать» и всё прочее в этом роде.

Однако, другой непростительной крайностью было бы отнестись к инициативе американской стороны некритично. Учитывая накопленный опыт, в частности, тот простой факт, что ни один действующий до сих пор договор о контроле над вооружениями Америка не исполнила в достаточном объёме, вполне естественно было бы ожидать от США очередного подвоха.

Говоря коротко, и проигнорировать вызов Обамы невозможно, и пассивно принять навязываемые правила игры тоже ни в коем случае нельзя. Подход к рассмотрению предложения американцев должен быть до крайности взвешенным. Малейший крен либо в сторону конфронтационной бравады, либо в сторону пассивного соглашательства чреват различными по формам, но одинаково угрожающими национальным интересам последствиями. Выход один: переиграть противника на его собственном поле путём нахождения нестандартных решений, а возможно – и вскрытия второго дна во всей этой истории.

Главное, что следует преодолеть в ходе анализа ядерного вопроса, это представление о ядерном оружии как о некоем тупике в развитии вооружений. Да, на каком-то этапе оно воспринималось именно так. Разрушительные потенциалы обеих соревнующихся держав достигли уровня, на котором стало возможным полное взаимное уничтожение. С этого момента «игра» перешла на новый уровень, когда всерьёз возможность применения ОМУ ни одной из сторон не рассматривалась, но основное внимание уделялось сохранению равновесия потенциалов. Иными словами, задача каждого из игроков на данном этапе – не допустить того, чтобы возможный удар противника остался без своевременного ответа.

Конечно, прогресс на данном этапе развития вооружений также имеет место. Он, в частности, выражается в совершенствовании средств доставки боезарядов, а также систем противоракетной обороны. Кроме того, остаётся открытым вопрос о размещении ОМУ в космосе.

Но по-настоящему прорывным шагом, который смог бы предоставить одной из сторон подавляющее преимущество, была бы разработка ОМУ на новых физических принципах. Главный момент здесь – поиск такой технологии массового поражения, против которой на момент возможного применения не будет существовать средств защиты. По мнению большинства учёных наиболее перспективной сферой, в которой мог бы вестись такой поиск, являются пресловутые нанотехнологии.

Здесь стоит сделать небольшое отступление и напомнить, что на протяжении всей обозримой истории человечества именно война была той сферой приложения, которая имела наиболее тесную обратную связь с фундаментальной наукой. Достаточно вспомнить, что толчком к созданию ЭВМ во многом стали нужды ракетостроения. Ведь именно в рамках этой прикладной области осуществляются наиболее сложные математические расчёты, которые обычному человеку просто «не по зубам».

Не лишним будет вспомнить и то, что наиболее значимые прорывы в технологии совершались тогда, когда действовал государственный заказ на конкретный результат. Ведь, как сказал известный футуролог Максим Калашников: «Если есть заказ, то есть критерий, по которому мы будем оценивать эффективность работы в данной области. Если заказа нет, то не понятно, чего вообще мы ждём от вложений. В конце концов, всё рискует закончиться банальным «распилом».

Оно и верно. Вот, существует в России госкорпорация по нанотехнологиям. Денег в неё вложили немалое количество – ещё до кризиса. Куда эти деньги пошли? Какие конкретные проекты получили поддержку? В какой форме и в перспективе каких сроков можно ожидать отдачи от этих вложений? Ответа нет, как нет ровным счётом и никакой прозрачности, о которой сегодня так любит говорить наше руководство.

Анатолий Чубайс, возглавляющий сегодня данную структуру, по своему положению уподобляется эдакому алхимику-шарлатану при дворе какого-нибудь средневекового короля. Что-то там химичат под его началом, словами непонятными цену себе набивают, а чего конкретно ждать от нанотехнологий, никто толком сказать не может. Ну, допустим, материалы с заданными свойствами – в общем и целом не плохо. Но разве этого достаточно? Разве соответствует это размаху предприятия, количеству затрат и плотности почти мистической ауры, окружающей данную область науки? Нет.

Для того чтобы нанотехнологии заработали по-настоящему, перед учёными нужно поставить сверхзадачу. Эта задача с одной стороны должна иметь стимулирующий характер – так, чтобы прорывные решения, найденные на пути изысканий, могли быть использованы и в других областях. С другой стороны она должна подразумевать конкретный результат, приложение которого заранее известно. Оружие массового уничтожения на основе нанотехнологий как ничто другое подходит на эту роль.

Теперь вернёмся на несколько шагов назад и посмотрим, с чего мы начали. Итак, перспектива ядерного разоружения в свете установки на получение нового вида ОМУ представляется делом вполне естественным. Поистине бессмысленно было бы тратиться на обслуживание тяжеловесного, морально устаревшего оборудования, когда речь идёт о прорыве такого масштаба. Второе и главное: не настораживает ли нас теперь, после всего сказанного, то обстоятельство, что американцы первыми заговорили о ядерном разоружении? Ведь от США, где на развитие ВПК да и на технологии вообще тратится несопоставимо больше, чем у нас, вполне естественно было бы ожидать опережения и на этом направлении?

Конечно, это всего лишь предположение. Но, давайте подумаем: с какой стати мы решили, что, если разработками альтернативного ядерному ОМУ не занимаются в России, то этого не станет делать и самая развитая в данном отношении страна, в добавок ко всему являющаяся нашим прямым геополитическим конкурентом? Или популистская риторика на тему о том, что, якобы, мышление времён «холодной войны» надо отбросить, и впрямь оказала на нас свой деморализующий эффект?

Если мы трезво взвесим все соображения, то, скорее всего, согласимся: перспектива открытия принципиально нового этапа состязания в области разрушительных потенциалов России и США вполне реальна. Безусловно, если подобные разработки действительно уже ведутся в США, то текущий экономический кризис сказался и на этой отрасли. Скорее всего, в настоящих условиях работа на данном направлении будет несколько «подморожена» из-за сокращения финансирования.

Однако, это отнюдь не повод для того, чтобы расслабиться. Наоборот – это прекрасная, самой судьбой данная возможность наверстать упущенное. Пока не стало совсем поздно.