Последние несколько недель внимание отечественной культурной среды было приковано к скандалу вокруг премии Кандинского – негосударственного национального конкурса в области современного искусства. Номинант премии, московский художник Алексей Беляев-Гинтовт, против которого была развёрнута масштабная информационная кампания, был обвинён недоброжелателями в экстремизме. На основании этого обвинения активисты ультра-либеральных общественных объединений пытались добиться исключения Гинтовта из шорт-листа конкурса.

Уже сама по себе эта ситуация изрядно пощекотала нервы одним, развлекла других и взбодрила третьих. Благодаря интересу независимых СМИ, а также самих организаторов премии – культурного фонда «Арт-Хроника» - художник получил возможность высказаться по теме выдвинутых обвинений и не только.

Но каково же было всеобщее удивление, когда, в добавок ко всему, Гинтовт ещё и выиграл этот конкурс, став победителем в номинации «Лучший проект года». Корреспондент портала «Евразия» встретился с мастером на следующий день после вручения премии и постарался задать ему вопросы, отличные от тех, на которые Алексею уже приходилось неоднократно отвечать за последние дни.

- Иностранные члены жюри, объясняя свой интерес к твоим работам, говорят, что ничего подобного у себя на Западе они не видели. Необычайная серьёзность и, я бы сказал, реальность твоих картин не оставляет равнодушным. Она влюбляет в себя или заставляет визжать именно потому, что это – реальность. Это единство идеальных форм и их воплощения не только в образе, но и в действии. Складывается впечатление, что кульминацией твоего творчество должен стать осязаемый триумф Русской Империи во всей его конкретике.

Конечно, в этом-то все и дело! Я предложил в своих работах вид новой столицы объединенной Евразии. Я протранслировал на всю эту цивилизацию этот вид. Евразийский парад на Красной площади (художник рассказывает о своём новом замысле – прим. ред.) - детальный эскиз события, в том числе состояния человека.

Что ещё касается конкретики: самое полное представление я получил о ней, 5 часов находясь под кинжальным огнем у входа в Останкино в октябре 1993-го.

- Для людей, которые были в те годы детьми, это, наверное, звучит невероятно. Сегодняшнему молодому поколению трудно поверить, что такое могло происходить на улицах столицы. Какая-то «медведевская» дрема царит сегодня. Нам все время говорят: стабильность, стабильный рост, благосостояние. Мы чувствуем, что это все-таки что-то не то, что-то не совсем наше, какая-то странная колыбельная…

Но и соотечественники у нас тренированные - на кривой козе не объедешь! Кто-то из русских классиков сказал: «Русскому человеку и не нужно другому ничего говорить, он только так лукаво на него посмотрит и подмигнет»!

А что касается молодежи, то каков же был ужас американской социологической службы, которая, опросив детей перестройки - молодых россиян до 23 лет - получила ответ, что 56 % из них в целом за Сталина. Однозначно – «да» или «скорее да, чем нет» - 56 % - людей, рожденных после 1985 года. Причем, по стране по-разному - до 85 %.

- Скажи, а как ты воспринимаешь западную эстетику, признаешь ли ты за ней наличие привлекательности - в каких-то формах, в которых Запад себя преподносит? Какая-то образность есть у Запада, которая может быть позитивно оценена?

Это тема бездонного клокочущего ужаса. Если главный художник Америки, по факту, и планеты - Мэтью Барни, а главный художник Англии - делает акулу, распиленную на срезы и заформалиненную в огромном аквариуме в барочной раме, – признаю: силен сатана! Если символом Христа является рыба, то здесь мы видим полную противоположность!

- В таком случае – вопрос в тему декаданса: среди рыдавших на вручении премии либералов распространилась точка зрения, что иностранные члены жюри просто не поняли, что твоё искусство – не декаданс, не шутка, не эпатаж. Ты абсолютно серьёзен, и в этом – твоё кардинальное отличие от подавляющей массы современных художников. Но каким образом ты сам представляешь себе явление декаданса, в чём, по-твоему, его нерв?

Ну, если советских шестидесятников считать пародией на Серебряный век, то истоки отечественного декаданса новейшего времени, безусловно, находятся там. Сейчас их дети и внуки совершенствуются в искусстве пламенеющего декаданса, образно обозначенном как актуальное искусство.

- Я заметил, что  в мои школьные годы череп и кости и другие агрессивные символы сразу наталкивали на мысль о какой-то опасности. Это была не шутка. А сейчас эмблема черепа очень сильно распространена в массовой культуре.

Главный английский художник изготовил платиновый одиннадцатикилограммовый череп с человеческими зубами - и весь покрыл его бриллиантами!

- Череп, как известно, это символ смерти. Можем ли мы, таким образом, сказать, что современная культура подходит к фазе ритуального уничтожения?

Самоуничтожения! Безусловно, ибо капитал и декапитация имеют общий корень: капита - голова быка.

- Продолжим тему эсхатологии: твой лозунг «Все сжечь!»

О! Мои недоброжелатели этот лозунг пытались рассматривать в уголовном аспекте. Их задачей максимум было завести на меня уголовное дело.

- А каков он – твой эсхатологический пафос – в нём больше оптимизма или пессимизма?

Конечно же, оптимизма! Конец Света и светлое Христово Воскресение! И уже, отталкиваясь от этого оптимистического пафоса, развивается беспощадная критика современности. Прочитал недавно заметку без подписи в одной из ранних «Лимонок». Некто пишет: «Товарищ, сидя у телевизора, убери звук, закрой глаза, прочти про себя десять раз Отче Наш. Открой глаза, включи звук. - Что ты видишь? Правильно, бесы!»

- Вот же в чём твоя уникальность как художника современности: ты сознательно живёшь и творишь на стороне того, что понимаешь как Правое Дело. Сейчас это не то, что редкость – этого вообще нигде нет.

Совершенно верно. В первой юности я бредил открытием, мне казалось, что я совершу его вот сейчас. Вот прямо сейчас – вспыхнет, озарит – я или лопну, или успею зафиксировать это открытие, но я даже не представлял себе область приложения! Будет ли это вечный двигатель или некий закон мироздания, который будет в то же время вечным двигателем… Или я получу философский камень, который является и тем, и другим в каком-то смысле. Доходило до того, что я головой натыкался на стены, ощущая сутками приближение этого открытия. Открытие пришло извне – это евразийство!

Я привел в систему свое интуитивное знание о мире. То, что я прежде смутно предвкушал, было разработано Александром Дугиным в деталях и доведено до ювелирной ясности. Я получил ответы на вопросы о времени и пространстве. И там и там ключевое слово - преемственность.

- Давай тогда поговорим о преемственности в более узком смысле, касаясь непосредственно твоей работы. Преемственность осуществляется часто на невидимом уровне, настолько глубоком, что эту преемственность отследить с точки зрения форм бывает подчас затруднительно. Каким образом удалось тебе нащупать эти нити и реализовать преемственность?

Это произошло благодаря особой практике. В 1996 году я прочитал манифест датской кинематографической «догмы», которая была сформулирована в 10 пунктах. Меня впечатлил кинематографический результат. Тогда это было невероятно свежо. Потом в догму вписалось 50 тысяч человек и полностью дезавуировали магию основателя. Я же, отталкиваясь от идеи того манифеста, попытался сформулировать для себя догму современного русского искусства.

Пункт первый – традиционный вид произведения искусства; пункт второй – традиционный жанр (архитектура, живопись, графика, скульптура, фотография); третий пункт – прямое общение со зрителем. И вот - это такая же узкая горловина возможностей, как и в случае с «догмой». На первом курсе архитектурного института неприметный с виду и ничем не примечательный в быту преподаватель произнес невероятную фразу, которая меня поразила: чем ограниченнее архитектор в своих возможностях, тем, как правило, значительнее результат. Если возможности ограничены до предела, постройка может получиться, а может и - нет. А если они безбрежны, то, как правило, не получается.

- Таким образом, сознательное ограничение арсенала выразительных средств сыграло дисциплинирующую роль и поспособствовало концентрации. Поэтому результат оказался столь силён…

Да. Правда, до этого у меня был роман с видео-артом, который к традиционным жанрам искусства не относится. В 90-ом году в кинотеатре «Родина» в Ленинграде состоялся первый международный фестиваль видео-арта: 17 стран-участников, несколько отечественных метров видео-арта. Приз получила моя работа продолжительностью в одну минуту. Я был признан ведущим «видео-артистом страны». Это была моя первая и последняя видео-работа.

- Что же было в этой работе?

Я закольцевал камеру на экран - в 90-ом году можно было поражать воображение соотечественников таким нехитрым трюком. И на экран был наклеен бумажный солдатик, вырезанный из советского плаката униформ. Соответственно, работая трансфокатором, я давал бесконечную перспективу уходящего в голубой экран этого человечка. Был живой звук: микрофон был заведен, издавался истошный визг. В результате образовывался темный тоннель, в конце которого мерцал нестерпимо яркий свет. И раздавался непереносимый для человеческих ушей визг, взятый из реальности. Жюри объявило эту мою видео-работу «черным квадратом от видео-арта».

Я назвал ее «Свет в конце тоннеля» - тогда этот фразеологический оборот ещё не был затаскан, и - мне кажется, что я запустил его в жизнь. Речь шла о загробном мире - я имел в виду вот этот свет. Но сразу после этого он появился в заголовках газет - так же как произошло с «Атомным православием» - названием одной из картин цикла «Новоновосибирск». Сейчас я посмотрел - в сетях порядка 10 тысяч упоминаний. И Егор Холмогоров, которому приписывают это название, он популяризовал его, благородно отсылает интересующихся к автору. Недавно я открыл «Огонек» и увидел там огромный лозунг «Атомное православие» - естественно с отрицательным смыслом. Я надеюсь, что и фразеологический оборот «Родина-дочь» скоро воцарится. Первый раз я в 1997 году употребил это название.

- А часто ли ты смотришь кино? Какое кино ты любишь?

Я собрал и отнес на помойку все фильмы Запада, оставив только несколько фильмов раннего Фассбиндера и несколько фильмов Пазолини. Все остальное разбил молотком и снес на помойку. Сейчас я коллекционирую советское кино 30-х годов. Этой весной произошел вброс: во всех магазинах, во всяком случае, Москвы, - разом появилось никем не виданное советское кино конца 30-х. Сотни новых названий, которые ничего не говорят даже искусствоведам - кино-искусствоведам, с которыми я общаюсь!

Почти все эти фильмы о работе ГПУ, о спецоперациях и так далее. Короче, фильмы о чекистах - невероятного качества. Я думаю, что на то время они помещались, условно говоря, в графе «В»... Но поражает имперское качество этих работ! Безупречно все, особенно - отношение к человеку в пейзаже. Все фильмы так или иначе рассказывают о событиях на границе, и за это время мы успеваем осознать природу этой границы и военно-политическую обстановку на ней. Речь идет о западных границах - с Польшей, Румынией, Венгрией. А также с Турцией, Китаем, Ираном, Афганистаном и Японией. На каждую из этих границ приходится по несколько фильмов, где чрезвычайно интересно выстроена интрига.

Романтика дальних странствий и опасных приключений завораживает! И, как правило, в самый трагический момент, когда напали бело-бандиты или басмачи, один из членов геолого-разведочной экспедиции, доселе неприметный, вдруг берет руководство на себя. И прилетают серебристые аэропланы и сбрасывают бомбы на головы бело-бандитов! Те разбегаются в ужасе при приближении отрядов Красной Армии… Одним словом, победа явлена во всей своей конкретности. Империя отвечает в грозном блеске! Из этих фильмов видно, насколько сейчас кинематографисты разучились видеть пейзаж. Это катастрофа.

- Тема границы очень серьезна - архетипическая, по сути, тема. В частности - тема борьбы за город-крепость в мировой литературе…

Одна из четырех тем.

- Да, как на то указывал Борхес… Сознание тех, кто обороняет крепость, и тех, кто снаружи - кто пришел ее взять и разрушить - это два типа сознания, которые друг другу противопоставлены. Как ты считаешь, сознание евразийца, евразийский пафос - он больше в манере тех, кто у стен города, или тех, кто изнутри обороняется?

Серьезный вопрос. Мне кажется, идеал евразийца - объемное зрение. Только просветленный видит все точки шара. Мы должны стремиться к этому идеалу.

- Превосходный ответ! Тем более, что и тех, и у других объединяет верность общей задаче – то, чего нашим современникам так не достаёт. Это, наверное, самый главный рычаг, который должен сработать в человеке. Но современным людям мешает боязнь трудностей. Люди чувствуют себя слабыми. Вполне возможно, что некоторых из них потому так злят твои работы, что в них они читают требование, выполнить которое они не в состоянии. Ты согласен с такой постановкой вопроса?

Безусловно. Может быть, одна из тайн перестройки и разоблачения сталинизма - это отсутствие горячей воды в лагерях и трудовых коммунах. Я почти уверен, что идеологи разведывательно-диверсионных служб Запада где-то в подвалах простроили на экранах своих ЭВМ и эту кривую. Исходя из того, что современный человек не может представить второй день своего существования без горячего душа – можно предположить, что нашу страну зарезал горячий душ.

- И в то же время нас беспокоит какая-то странная ностальгия по советскому прошлому. Не даром все финалисты премии тем или иным образом обращались к советской теме. Советская эстетика, хотя, как правило, выхолощенная, становится сейчас востребованной. Что заставляет нас хотеть в той или иной форме вернуться туда?

Коварные телевизионщики, видимо, желая посмеяться над так называемым простым человеком, продемонстрировали видео-опрос: мужичонка в болоньевой куртке - буквально очки подвязаны изолентой – на вопрос, нужна ли России многопартийная или однопартийная система, внимательно посмотрел в камеру и сказал: «Все победы были при однопартийной, все поражения – при многопартийной. Сами и думайте».

- Отлично, пожалуй, на этой оптимистичной ноте и завершим. На последок поделись секретом: что вы придумали для Питера?

Мы изготовили плакат «Григорий Распутин – имя России». Он порадует глаз!