Во время состоявшегося поздно вечером во вторник, 24 марта, телемоста бывшего совладельца и главы нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского и жителей Новосибирска олигарх выразил надежду, что может вернуться в Россию еще до «смены режима». Проживающий за рубежом неугомонный оппозиционер пояснил, что, окажись он сейчас в России, с ним не будут «играться в такие игры», как с Алексеем Навальным, и он окажется в «знакомой камере» СИЗО «Матросская тишина». По крайней мере, домашний арест ему грозит точно, посетовал Ходорковский.

Но такая ситуация, по его убеждению, не может длиться вечно: «Как только нынешний режим сменится, тут же все люди, которые живут за границей, будут думать о возвращении. А я вернусь немного раньше. Вернусь, как только почувствую, что власти отправить меня в камеру станет опасно. Думаю, что такая ситуация возникнет уже скоро», - обнадежил своих сторонников политический противник Владимира Путина.

В этой связи хотелось бы напомнить, что арест Ходорковского накануне парламентских выборов 2003 года стал точкой, с которой началось осознанное разделение внутриполитической и бизнес-элит на два непримиримых лагеря. На первый взгляд казалось, что это противостояние можно свести к старой русской дуальности «западников» и «славянофилов», либералов и консерваторов, или, например, сторонников социалистической и рыночной моделей экономики. Мол, старый спор: с Востоком или с Западом должна быть Россия?

Отсюда и продолжающееся до сих пор стремление либеральных СМИ представить это дело как проявление «тирании восточного деспота» Путина в отношении «свободолюбивого западника» Ходорковского.

Однако на деле все оказывается и проще, и сложнее. Ведь в спорах о судьбах России XIX века оставалось место и России, и Судьбе. В модели Ходорковского не было места ни тому, ни другому.

Проект будущего России, предлагавшийся для национальной администрации опальным олигархом незадолго до своей посадки, не имел ничего общего с идеями русских либералов. По мнению Ходорковского, имперские претензии России, претензии быть Великим государством, влияющим на мировую политику, стали для нашей страны непосильным бременем. Великая Россия как суверенная страна, как геополитический субъект - иго для российского народа, - утверждал олигарх. И до сих пор, кстати, утверждает.

Хозяин ЮКОСа посчитал, что Россия должна планомерно отказаться от суверенитета и интегрироваться в глобальную систему не на правах полноправного исторического субъекта, а без претензий и в обмен на инвестиции и технологии создать ликвидационную комиссию.

Россия больше не может быть большой, - утверждал Ходорковский.

Реакция на предложение подобного рода национальной администрации стала очевидна из логики последующих событий.

«Дело Ходорковского» было проявлением жесткого противостояния двух моделей, двух идей будущего - даже не российского будущего, но будущего мира. «Дело Ходорковского» на деле обратилось в отпор глобальной сети американской империи, которая поглощает суверенитет, и в которой Россия должна растворится и перестать существовать как единое независимое государство - исходя из эффективности и целесообразности.

Потому что суверенитет - бремя. Великие цели - бремя. Высокий имперский стиль наших предков обязывает к мобилизации, а это тоже бремя. Все это должно быть вытеснено за ненужностью и невозможностью рационального применения, делающего существование комфортным.

Но на всех исторических этапах великими становились те народы и государства, которые обязывали себя высокой миссией. И эта миссия мобилизовала народ, развивала армию. Суверенитет у русских напрямую связан с их историческим подъемом и культурным и экономическим развитием, а в конечном итоге и комфортным существованием людей. За суверенитет были заплачены миллионы жизней наших предков, и ликвидировать то, что было ими создано за столетия подвига - было бы просто предательством. Что бы не предлагалось в замен.

А потому русский человек должен был ответить на предложения Ходорковского словами из Евангелия: «Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко». Так и ответил. И ответит еще раз, если понадобится.

Ходорковский является врагом России не потому, что у власти в стране пребывает «чуждый ему режим», а потому, что сам русский народ не приемлет его.

Ходорковскому следует опасаться не «режима», а народа. А потому не мечтать о возвращении.