ЕВРАЗИЯ :: Освобождение

Одним из важнейших, а, пожалуй, и наиболее важным событием состоявшегося в Москве архиерейского Собора Русской православной церкви стало принятие документа «Основы учения РПЦ о достоинстве, свободе и правах человека».

С самого начала документ задумывался как своего рода ответ церкви на доминирующий в современном мире светский правовой дискурс. Вступив, таким образом, в идеологические прения с поборниками индивидуалистически понимаемых свобод, церковь, как нам кажется, сделала первые шаги в сторону возвращения на широкую общественную, интеллектуальную и политическую арену.

Церковь охотно признает свободу не только неотделимой от человека, но и являющей собой признак его богоподобия. Но она не является абсолютной ценностью, а призвана служить благу человека.

На первый взгляд инициатива церкви является своего рода реакцией на негативные аспекты либерализации нравственных представлений в современном мире. Как будто тревога за моральное состояние человека вынуждает ее внести в теорию о достоинстве и правах человека некоторую разумную поправку на нравственность. Именно так выглядит данная инициатива в глазах людей, внешних по отношению к церкви, привыкших оперировать светской логикой.

На самом же деле, как представляется нам, принятый документ отражает фундаментальное различие между двумя способами мышления, двумя подходами к проблеме – светским, секулярным, либеральным – с одной стороны и церковным, мировоззренческим, онтологическим – с другой. Это различие четко обозначается на первой же странице документа, где толкованию подвергается сама категория человеческого достоинства.

«Базовым понятием, на которое опирается теория прав человека, является понятие человеческого достоинства», - гласит текст «Основ». – «Именно поэтому возникает необходимость изложить церковный взгляд на достоинство человека. Согласно библейскому откровению, природа человека не только сотворена Богом, но и наделена Им свойствами по Его образу и подобию. Только на этом основании можно утверждать, что человеческая природа обладает неотъемлемым достоинством».

Делая такое заявление, церковь без обиняков дает понять: никаких запредельных по отношению к ее учению категорий не существует, и никакие проявления человеческой природы не могут рассматриваться в отрыве от христианской антропологии. Поэтому, наряду с понятием о достоинстве, сообщаемом человеку Творцом, авторы документа оперируют и понятием о «не достоинстве», обусловленном грехом.

«Восприятие Господом Иисусом Христом полноты человеческой природы кроме греха показывает, что достоинство не распространяется на искажения, возникшие в этой природе в результате грехопадения», - говорится далее. - «Учитывая помраченное грехом состояние человеческой природы, важно ясно различать достойное и недостойное в жизни человека».

Таким образом, достоинство человека, согласно учению церкви, - Богом данное, и оно по сути своей неотделимо от замысла Творца о человеке, от нравственного императива, обнаруживающего себя, во-первых, в голосе совести, во-вторых, в нравственных нормах религии. Только в таком подходе может найти свое обоснование непротиворечивый комплекс представлений о дурном и положительном, достойном осуждения и наказания или похвалы.

Тоже самое касается и категории свободы. Церковь охотно признает свободу не только неотделимой от человека, но и являющей собой признак его богоподобия. Однако, свобода не является абсолютной ценностью и, осуществляясь в жизни через свободный выбор, призвана служить благу человека. Благо же, как уже было сказано, имеет своим источником исключительно Бога. Свобода в отрыве от Бога – прямая дорога ко злу и смерти.

Из такой постановки вопроса вытекает церковная критика в адрес института прав человека: «Слабость института прав человека – в том, что он, защищая свободу выбора, все менее и менее учитывает нравственное измерение жизни и свободу от греха. Общественное устройство должно ориентироваться на обе свободы, гармонизируя их реализацию в публичной сфере. Нельзя защищать одну свободу, забывая о другой». Такой подход распространяется на все виды человеческой активности и касается, в том числе, свободы слова и свободы творчества.

Заводя речь непосредственно о понятии прав человека, составители документа делают важную оговорку, о которой ретивые проповедники этих самых прав, кажется, нередко забывают: «Представления о правах человека прошли долгую историческую эволюцию и уже поэтому не могут быть абсолютизированы в их нынешнем понимании. Необходимо ясно определить христианские ценности, с которыми должны быть гармонизированы права человека». Далее следует категоричное: «Права человека не могут быть выше ценностей духовного мира». Настаивая на первичности божественной онтологии по отношению к любым, пусть даже самым авторитетным разработкам человеческого разума, «Православная Церковь считает недопустимыми попытки подчинить взгляд верующих на человека, семью, общинную жизнь и церковную практику безрелигиозному пониманию прав человека».

Исходя из этого авторы «Основ» заявляют о «недопустимости введения в область прав человека норм, размывающих или отменяющих евангельскую мораль». Среди конкретных проявлений таких недопустимых направлений человеческой деятельности названы, в частности, «аборт, эвтаназия, использование человеческих эмбрионов в медицине, эксперименты, меняющие природу человека».

Что будет дальше – во многом зависит от мудрости священноначалия. Но не только от нее. Сделав свое заявление, церковь ждет ответа от всего общества. А то, каким будет этот ответ, зависит от каждого из нас.

Особое внимание авторы документа уделили угрозе тотализации контроля над человеком со стороны государства и особым способам хождения информации: «Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля. Для общества опасны манипуляции выбором людей и их сознанием со стороны властных структур, политических сил, экономических и информационных элит. Недопустимы также сбор, концентрация и использование информации о любых сторонах жизни людей без их согласия. В случаях, когда того требуют защита Отечества, сохранение нравственности, охрана здоровья, прав и законных интересов граждан, а также предотвращение либо раскрытие преступлений и осуществление правосудия, сбор сведений о человеке может совершаться без его согласия. Однако и в этих случаях получение и использование информации должно осуществляться сообразно заявленным целям и с соблюдением законности.

Методы сбора и обработки информации о людях не должны принижать человеческое достоинство, ограничивать свободу и превращать человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления. Еще более опасным для свободы человека станет внедрение технических средств, постоянно сопровождающих человека или неотделимых от его тела, если их можно будет использовать для контроля над личностью и управления ею».

Различимы в тоне текста «Основ» и политические нотки. Так, обращаясь к общественно-политическим реалиям сегодняшнего дня, церковь заявляет: «Под предлогом защиты прав человека одним цивилизациям не следует навязывать свой уклад жизни другим. Правозащитная деятельность не должна служить политическим интересам отдельных стран». Призывает церковь не забывать и о патриотизме, который, по ее мнению, является естественной составляющей полноценной нравственной жизни.

На фоне этой проблематики отдельным пунктов в документ включено понятие о «коллективных правах». «Права отдельной личности не должны быть разрушительными для уникального уклада жизни и традиций семьи, а также различных религиозных, национальных и социальных сообществ. В человеческую природу Богом заложено стремление индивида к общинному существованию. На пути к исполнению воли Божией о единстве человеческого рода важную роль играют различные виды общинной жизни, осуществляемой в национальных, государственных и социальных объединениях. Полноту же осуществления заповедей Божиих о любви к Богу и ближнему являет собою Церковь – богочеловеческий организм», - сказано в документе.

Подобные заявления, да и тон документа в целом выдает в сегодняшнем церковном руководстве желание более активно включиться в общественную, а возможно и политическую жизнь страны. При этом главный расчет, очевидно, делается на конструктивный диалог с государством. Предупреждая возможные возражения, составители документа отмечают: «Принцип свободы совести не является препятствием для партнерских отношений Церкви и государства в социальной, благотворительной, образовательной и другой общественно значимой деятельности».

Подводя краткий итог анализу данного любопытного во всех отношениях документа, нам со своей стороны остается добавить немногое. А именно: если Московский патриархат сегодня найдет в себе силы преодолеть некоторые препятствия на своем пути – такие, в частности, как угроза раскола или то же сопротивление со стороны определенного общественного сегмента – то данное заявление на новый общественный статус – а именно так мы рассматриваем принятие «Основ» – вполне смогло бы стать началом нового возвышения церкви на благо России и русского народа.

Если это – начало, то начало хорошее. Однако, всего лишь начало. Что будет дальше – во многом зависит от мудрости священноначалия. Но не только от нее. Сделав свое заявление, церковь ждет ответа от всего общества. А то, каким будет этот ответ, зависит от каждого из нас.