ЕВРАЗИЯ :: Воины, каста вымирающая

«Тот, кто не готовится к участию в битве,

тот, кто отказывается от роли солдата,

тот записывает себя не в дезертиры,

но в жертвы».

Александр Дугин «Философия войны»

Не боясь показаться старомодными, с неудовольствием отметим, что в последнее время всё большее распространение получает молодёжный стиль одежды «унисекс». Суть, если можно так выразиться, этого стиля заключается в почти полном стирании границ между полами в области внешнего вида. Если раньше молодёжь давала повод представителям старшего поколения побрюзжать «непонятно, парень или девушка» в основном из-за длины волос, то теперь моралисты-ретрограды могут оттянуться на полную катушку – благодаря «унисексу» действительно совершенно непонятно, с кем ты сталкиваешься – с юношей или девушкой. Впрочем, наше неудовольствие «унисексом» не распространяется на эти уличные несуразицы – в конце концов, каждый одевается так, как ему нравится и хочется, и Господь, так сказать, ему судья.

Нас больше беспокоит – если в этом, честно говоря, есть какой-то смысл – то обстоятельство, что этот стиль одежды есть всего лишь частное проявление общей тенденции «развития» человечества. А она именно в том и заключается, что границы между полами стираются: мужчины становятся женоподобными, а женщины – мужеподобными. Увы, это достаточно очевидно. Дизайнеры модной одежды никогда бы не ввели столь странную на первый взгляд манеру одеваться, если бы она не отвечала общему ожиданию общества и даже его господствующей морали. Обойдём стороной ту версию, что данная тенденция работает на руку «феминистскому заговору», если вообще не является его продуктом. Вместо этого поговорим о других, более значимых проявлениях процесса стирания границ между полами.

В конечном итоге терроризм, как это ни прискорбно признать, – тоже результат унисексизации «воинского сословия». Самураи не прикрываются женщинами и детьми.

Снижение уровня и даже определённая деградация мужского в мужчине прежде всего сказывается на одной из главных сакральных функций мужчины – воинской. Чтобы не осложнять картину, заметим, что под термином «мужское» в данном случае проще всего подразумевать то же самое, что Отто Вайнингер (как бы вы не относились к нему) определял как М, с тем лишь уточнением, что идеальное мужское-воинское есть сопричастность сакральному – это идеальное, которое всё-таки существует. Вайнингер же определял своё М несуществующим идеалом.

«Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина для отдохновения воина: все остальное – безумство». Сегодняшнее устройство общества и социальные отношения в частности делают этот завет Ницше как минимум неуместным, даже противоестественным. Тем не менее трудно найти более точное принципа касты Воинов в их отношениях с социумом. Не спорим, это идеалистическое определение.

Реальность же обстоит так. «В практике медицины известно разделение лекарств на инь и ян, в соответствии с мужским и женскими началами. Женщины отличаются от мужчин также пульсом. Но в последние пятьдесят лет пульс мужчин стал таким же, как пульс женщин. Заметив это, я применил одно женское глазное лекарство при лечении мужчин и обнаружил, что оно помогает. Когда же я попробовал применить мужское лекарство для женщин, я не заметил улучшения. Тогда я понял, что дух мужчин ослабевает. Они стали подобны женщинам, и приблизился конец мира», – прославленный самурай Ямамото Цунэтомо написал это в своём трактате ещё XVIII веке. Отметьте, он не врач, но – готовый в любой момент умереть солдат. Надо ли делать какие-нибудь замечания о реальности XXI века?

Сетование именитого воина, определённо, является не просто констатацией плачевного положения вещей, но диагнозом, вердиктом традиционалиста. «Вымирание» мужского пола (определение, между прочим, современного социолога Поля Дюваля) – это процесс, развивающийся лишь как следствие ещё более глобального процесса, а именно, пользуясь определением Генона, «вырождения и отклонения, которые во всём заменяют традиционную концепцию на профанную». Самурай, живое воплощение традиционалистского принципа, не может не видеть всё большего сползания мира из духовного состояния в грубо материальное, лишённого даже намёка на причастность к сакральному принципу. С точки зрения традиции деградация воинского сословия – явление, увы закономерное. «…И приблизился конец мира».

Дух воина как элемент, сопричастный тонкой сфере, убивается непосредственной и прямолинейной материализацией функции, образа и манеры действия воина. Развитие и техническое совершенствование военного обмундирования и вооружения – классическое проявление сформулированного Геноном принципа «отвердения мира». Если подлинное владение мечом как оружием – это свойство, способное быть приравненным владению сильной магической техникой, это искусство установления определённой связи между тонкой и телесной сферами, то самое последнее достижение в области военной технологии – полностью компьютеризированный костюм пехотинца – превращает солдата из Воина в компьютерную марионетку, бессильную без связи с «Большим Мозгом». Или хотя бы диспетчером.

Столь удручающее, но закономерное развитие образа воина, его все большая технологизация и компьютеризация, приводят к снижению требований к уровню подготовки солдата. Результат – набирающая обороты феминизация армии. Спешим заверить, что этим замечанием мы вовсе не намеревались оскорбить женщин-солдат. Практика показывает, что даже в военном деле женский пол предъявляет серьёзные претензии, чтобы не определяться как «слабый». Факт, что за последние годы доля женщин в составе профессиональных войск увеличилась, не требует даже серьёзного статистического исследования. Не слышали о достаточно недавней прямо-таки анекдотичной проблеме Штаба ВМФ США с женскими туалетами на авианосцах?

Снова, ни в коем случае не умаляя достоинств и возможностей женского пола, заметим, что феминизация армий вовсе не свидетельствует о достойной воинского сословия силе женщин, но о деградации мужчины как воина. Милитари-«унисекс» – свидетельство умирания, агонии воинского клана, мужского союза.

Нет воинов – нет войн. Настоящих войн. Войны между государствами больше не ведутся – они становятся такими же размытыми и аморфными, как и современные мужчины-воины. Сетевые войны – яркий тому пример и более чем веское доказательство. Фанатичный блогер, блаженный глава клуба шахматистов, бесноватый правозащитник – современные солдаты сетевых войн. Впрочем, почему мы причислили их к мужскому полу? Сетевые солдаты с таким же успехом, даже ещё большим, могут быть и женщинами. Своего рода это тоже «унисекс» войны – когда не понять, солдат это или что...

В конечном итоге терроризм, как это ни прискорбно признать, – тоже результат унисексизации «воинского сословия». Тайная, противозаконная, антисоциальная подготовка к намеченной атаке, удар по не предназначенному для войны пункту, прямая угроза мирному населению (т. е. не солдатам), практика шантажа и угроз – простите, это не из области воинской этики. Самураи не прикрываются женщинами и детьми.

За унисексизацию воинского дела довольно определённо свидетельствует тот факт, что в современном террористском движении также очень много женщин. Без разницы, где – у Чарльза Мэнсона, в RAF, среди современных исламистов. Собственно, история терроризма показывает нам, что женщина практически сразу утвердилась в «террорной работе» (выражение Савинкова). Особенно, кстати, в русском терроре – принцип сексуального равенства в русском радикальном движении проводился в жизнь неукоснительно.

Все исследователи терроризма и роли женщины в нём отмечают, что женщины-террористки ведут себя порой отвратительнее мужчин. Классическая иллюстрация – палестинская террористка Сухейла аль-Сайех была одной из самых жестоких террористок в группе «Команда имени Халимеха», угнавшей 13 октября 1977 самолёт авиакомпании «Люфтганза». Во время проведения акции она разгуливала по самолёту с гранатами и кричала на пассажиров, как надзиратель в концлагере. Когда убивали пилота, она стояла рядом, наблюдала за происходящим и ела яблоко.

Чем не портрет современной Евы?