ЕВРАЗИЯ :: Дзермант: Движение «Родина» нуждается в политконсалтинге

Движение «Родина» заявило о себе в Белоруссии в конце прошлого, 2020 года. В дальнейшем организация планирует зарегистрироваться в качестве партии.

Они новички в политике и думают, что всё будет получаться по наитию, собственными силами, совершаться какими-то самородками

Инициатива выдвигает ряд принципов, среди которых – формирование чёткой идеологии, а также «государственный контроль распространения информации в целях обеспечения духовно-нравственной и безопасной среды обитания человека».

В своих выступлениях представители «Родины» много говорят о важности сохранения традиционных ценностей, необходимости дальнейшего сближения с Россией, высказывая при этом поддержку действующему президенту Александру Лукашенко.

Портал «Евразия» расспросил об этой новой политической силе белорусский политолога, директора Центра изучения и развития континентальной интеграции «Северная Евразия» Алексея Дзерманта.

- Расскажите, пожалуйста, про движение «Родина». Как оно появилось?

- Активисты этой организации выросли из казачьего движения, а также тех, кто боролся с распространением наркотиков, за более здоровую атмосферу среди молодёжи в плане борьбы с наркотиками. Их лидер, Пётр Шапко, достаточно хорошо известен как организатор общественной деятельности, которая помогала правоохранительным органам бороться с наркоманией. Кроме того, он - известный реконструктор и один из лидеров казачьего движения Белоруссии. После событий 9 августа Шапко и его единомышленники решили создать движение. Сейчас это общественное объединение находится на стадии регистрации.

На фото: Пётр Шапко

- В соцсетях неоднократно высказывалось мнение, что создание «Родины» инициировали чуть ли не из Москвы. Это какие-то фейки или… ?

- Почерк Москвы, если мы говорим о политтехнологических проектах, обычно узнаваем. Этого почерка я в данном случае не вижу. Это низовое движение, самоорганизация граждан, которые давно существовали без особой поддержки. Они не искушены в политике и, возможно, не до конца представляют, что их ждёт. Это тоже говорит о том, что «Родина» - результат некой низовой активности. Эти люди вышли, можно сказать, из народа, и я не вижу здесь присутствия Кремля или каких-то политических проектов, связанных с Россией и Белоруссией. Если нечто подобное где-то и можно заметить, то точно не в этом движении.

- А официальные белорусские власти – администрация президента, может, ещё кто-то – их поддерживают? Какие вообще отношения у движения с властью, по вашей информации?

- Во всяком случае, они не антагонистические, то есть – там нет какого-то конфликта. Но дело в том, что белорусская ситуация отлична от российской. У нас администрация президента, в принципе, редко активно играет в поддержку тех или иных движений, позиция которых отличаются от официальной линии. В России система более искушённая в этом плане. Может быть, контакты какие-то есть… Но именно поддержки, чтобы в администрации вели их как некий проект, как-то раскручивали – такого я не наблюдаю.

- Насколько движение «Родина» известна, популярна в Белоруссии?

- Пока с этим проблемы. Это больше группа единомышленников, они известны в узких кругах. Я не буду говорить, что они «гремят». Нет, конечно. Они в начале политического пути и в медийном поле представлены пока слабенько. Это одна из низовых инициатив. Они были известны другими делами – борьбой с распространением наркотиков, активностью в казачьем движении, а в новой ипостаси их пока мало кто знает.

- Сколько человек объединяет движение «Родина»?

- Я думаю, что у них на данный момент около сотни активистов. Ядро, актив, скорее всего, исчисляется примерно такой цифрой.

«Родина» - результат низовой активности, а не чей-то политтехнологический проект

- Учитывая то, что актив – около ста человек, можно ли говорить о каких-то электоральных перспективах в случае, если они зарегистрируются, пройдут все юридические тонкости?

- Без профессионального политического консалтинга, без пиара, без медийной раскрутки им это сделать будет сложно. Пока у них этого нет. Собственно, потому и количество активистов скромное. У них нет профессиональных консультантов, у них нет людей, которые могли бы их как-то корректировать, советовать им. Но они и сами, если говорить критически, не ищут подобного. Они новички в политике и думают, что всё будет получаться по наитию, собственными силами, совершаться какими-то самородками. Они, наверное, даже не представляют адекватно картину политической борьбы, а также борьбы идеологий, не очень понимают, как это нужно делать.

То есть, у них нет профессиональных людей, которые понимают, как нужно вести политическую борьбу. И это проблема, с которой они могут столкнуться, если захотят стать политически значимой силой.