ЕВРАЗИЯ :: Шаг необходимый, но не последний

Николай Бердяев, личность довольно спорная, что, впрочем, не имеет отношения к делу, в начале 20-х годов прошлого века опубликовал работу, которую с определённых позиций можно назвать даже гениальной. Во всяком случае, именно сейчас она приобретает острую актуальность. Речь идёт о «Новом Средневековье».

Суверенная демократия - это шаг назад для того, чтобы сделать два шага вперед. Суверенная демократия - это промежуточный этап, призванный сформировать в дальнейшем абсолютно новую идеологию России.

В этом тексте Бердяев высказывает тезис о том, что та эпоха, в которой мы живем, является предвестником некоего нового времени, новой истории. В этом новом этапе все прежние смыслы, все прежние политические и культурные стандарты, все прежние языки теряют свой смысл и свою востребованность. И именно России, при ее геополитическом положении, - разумеется, Бердяев не употребляет термин «геополитическое положение», он просто говорит о нахождении России между Востоком и Западом, - именно России суждено сыграть особо важную роль в формировании этой новой эпохи.

«Старый мир, который рушится, и к которому не должно быть возврата - и есть мир новой истории с его рационалистическим просвещением, с его индивидуализмом и гуманизмом, с его либерализмом и демократизмом».

В начале XX века в понятие «демократия» вкладывался именно тот смысл, который вкладывают современные критики в «демократию либерального типа». Сам этот термин, его легитимация, на протяжении практически всего XX столетия принадлежали одной политической группировке, одной политической структуре, поэтому-то этот термин и подвергся страшнейшей обструкции.

Однако, сам термин «демократия» абсолютно амбивалентен и зависит от органицистских начал конкретного общества. В своем труде «Консервативная революция» Александр Дугин, ссылаясь на Алена де Бенуа, приводит очень интересный факт. Как известно, священная триада демократии в своем классическом формате в точности повторяет священную триаду французской революции: Свобода, Равенство и Братство. Расшифровывая эту триаду, Ален де Бенуа выводит три типа демократии.

Первый тип, где «Свобода» возводится во главу угла, причём свобода как крайняя форма индивидуализма, то есть это классический формат либерализма - то, что мы имеем в лице Соединенных Штатов Америки. Второй тип демократии - это та демократия, в которой интеллектуальный центр тяжести лежит на понятии «Равенство», т. е. речь идёт о эгалитаристском принципе, который некоторым образом был реализован в проектах советской империи. И третья форма демократии - как раз та демократия, которая переносит центр тяжести на понятие «Братство». Эта демократия называется «органической демократией».

Разница между либерализмом и органической демократией состоит в том, что в первом случае во главу угла ставятся некие индивидуалистические начала, а во втором - некая общинность. В чем же разница между органической демократией и демократией советского типа, или демократией эгалитаристского типа? Она состоит в том, что в случае органической демократии этнос соучаствует в собственной исторической судьбе.

Именно такое определение демократии дает видный философ и мыслитель XX века Артур Мюллер ван ден Брук. Он говорит, что демократия - это право народов на соучастие в собственной исторической судьбе. Эгалитаристская демократия подразумевает некий формат отчуждения этносов и наций от своей исторической судьбы. Это ситуация, при которой мы имеем абсолютный суверенитет элиты, отчужденной от нации и этноса. В органической же демократии мы имеем некую систему, где происходит циркулирование энергий между этносами и элитой.

Здесь возникает закономерный вопрос: каковы же механизмы делегирования национальных исторических смыслов народов, какой должен быть механизм делегирования своей исторической судьбы элитам, и каким образом эти элиты могут формироваться? Как раз здесь мы вплотную подходим к термину «суверенная демократия». В упомянутой работе Дугина в четких формулировках раскрыто, что по мере того, как в той или иной государственной структуре, - будь то государство-нация, или империя, - возрастает полиэтничность, автоматически усложняется и форма правления.

Когда мы говорим «историческая судьба народа», мы имеем в виду те архаические комплексы, которые живы в каждом из нас. Сумма этих архаических комплексов складывается в некое коллективное бессознательное. И задача элит состоит в переведении этого бессознательного в четкие политические формулировки, в четкие государственные документы. В итоге образуется не вертикаль власти, но горизонталь.

Чем же тогда становится элита? Лишь неким интеллектуальным рупором коллективного бессознательного.

Термин «суверенная демократия» - это и есть некий «апгрейд», необходимый сложившейся исторической системе для выражения этих архаических комплексов. Однако, у существующей элиты отсутствует достаточная политическая воля для того, чтобы радикальным образом изменить, - а это необходимо, - ту политическую систему, которая сформировалась в середине 90-х. Грубо говоря, суверенная демократия - это шаг назад для того, чтобы сделать два шага вперед. Суверенная демократия - это промежуточный этап, призванный сформировать в дальнейшем абсолютно новую идеологию России, которая бы четко выражала наше коллективное бессознательное.

В противном случае ситуация будет усугубляться ещё больше, пока не дойдёт до своего предела. Тот же Бердяев дал такую оценку уникальности положения России в обсуждаемой проблеме: «России в переходе от новой истории к новому Средневековью будет принадлежать совсем особое место. Она скорее родит антихриста, чем гуманистическую демократию и нейтральную гуманистическую культуру».