23 января президент России Владимир Путин одобрил кандидатуру Эллы Памфиловой на пост нового уполномоченного по правам человека. Общественная палата РФ также поддержала её выдвижение на эту должность. Среди претендентов были и такие кандидаты, как например, советский космонавт, депутат Госдумы Светлана Савицкая, а так же бывший министр юстиции Павел Крашенинников.

Комментируя кандидатуру Памфиловой на пост уполномоченного по правам человека, председатель президентского Совета по правам человека Михаил Федотов не скупился ей на похвалы, равно как и, кстати, пока ещё остающемуся в должности уполномоченного (он оставит её только в феврале) Владимиру Лукину. Назвав «искренность, преданность делу, настойчивость в отстаивании прав и свобод человека как высшей ценности нашего государства, безукоризненную репутацию, непререкаемый авторитет в правозащитном сообществе, дар переговорщика и медиатора в непростых взаимоотношениях гражданского общества с властью» чертами, важнейшими для уполномоченного, Федотов высказал убеждение, что Памфилова «является как раз человеком, в котором идеально сочетаются эти качества».

Про отходящего Лукина, тем не менее, можно сделать замечание в той связи, что он, судя по всему, занимая должность уполномоченного по правам человека, являлся своего рода интерфейсом перехода нынешней российской политической среды от модели безраздельного правления либеральной парадигмы к модели патриотической, основанной на принципах евразийской геополитики и консерватизма, которые сегодня открыто провозглашаются как самим Путиным, так и представителями политического истеблишмента.

Понятно, что такой переход не мог, учитывая подходы Путина, осуществляться революционно, так как Путин вообще не сторонник революционных изменений, а всей своей историей правления демонстрирует приверженность к эволюционным подходам. Таким же образом он трансформировал российскую политическую действительность, постепенно вытесняя самых оголтелых, отмороженных и непримиримых либералов от сферы политического управления страной, адаптируя наиболее сговорчивых либералов к своей системе и, тем самым, интегрируя лояльных либералов, готовых сотрудничать с государством и работать на его интересы, в саму систему.

Владимир Лукин, фактически, был таким «сговорчивым и адаптированным» либералом, готовым работать на государство, но не готовым полностью отказаться от своих взглядов и представлений, хотя мы знаем и такие случаи, когда либералы принимали патриотическую модель взглядов, полностью отказываясь от своих предыдущих либеральных пристрастий. Многие из таких либералов сейчас являются осмысленными патриотами и идеологически обосновывают нынешний патриотический курс президента.

Так вот Лукин - это некая эталонная модель адаптации либералов под путинскую систему. Он был нужен для того, чтобы создавать пример такой политической интеграции и выступил в этой роли довольно успешно. Здесь вполне понятна логика, по которой Путин предлагал знаковым фигурам предыдущей ельцинской эпохи включиться в содействие и функционирование его политической модели - не нажить себе врагов. Через такой "проект Лукина" были интегрированы многие знаковые фигуры либеральной среды, которые стали полезны государству.

Но и этот либерально-адаптационный период подходит к своему концу. И от либералов-правозащитников Путин постепенно переходит к просто правозащитникам, а это большая разница в путинской системе политических координат.

Дело в том, что сегодня как народ России, так и внешние потенциальные союзники нашей страны требуют большей ясности, большей определенности, требуют чёткого геополитического выбора, с кем Россия - с глобальным Западом или с клубом сторонников многополярности, с теми государствами, которые тяготятся американской однополярной глобализацией и призывают Россию возглавить движение формирования справедливого многополярного мира, где решения о судьбах человечества принимались бы консенсусом нескольких цивилизационных полюсов.

Поэтому нахождение либералов на таких постах, пусть даже лояльных, пусть даже готовых работать на государство, на власть, уже выглядит несколько неуместным. А вот нахождение просто порядочных людей, присматривающих за правами человека, т.е. выполняющих свои обязанности буквальным образом - вполне допустимо. Откуда, в конце концов должно следовать, что надзор за правами человека в России должен оставаться прерогативой исключительно либералов?

Сегодня Путин перешёл к следующей стадии - вычищению либералов отовсюду. Попутно он объявляет им благодарности, раздает почетные грамоты, ордена и медали за служение Отечеству. При этом он отправляет их туда, где им самое место, то есть на пенсию, на простор общественной жизни, в область решения личных, хозяйственных, бытовых проблем, к обустройству семей, домов, квартир, к ремонту, рыбалке, собиранию грибов и коллекционированию марок. А их место, по уму, должны занять те люди, которые соответствуют нынешним представлениям Путина о развитии государства, и эти представления обозначены двумя доминирующими идеологическими трендами: евразийство и консерватизм. Евразийство является методологией, с помощью которой Путин реинтегрирует постсоветское пространство, а консерватизм - это тот мировоззренческий подход, который будет определять внутреннее идеологическое устройство России в ближайшие десятилетия, а может быть, и столетия. И все, что не соответствует этой евразийской и консервативной тематике, будет в итоге исключено из политической жизни страны.

То же самое мы можем сказать о должности уполномоченного по правам человека. Дело в том, что человек в либеральной парадигме представляется как мера всех вещей и лежит в центре не только социального устройства, но и бытия, человеческого мироздания. И когда либерал ставится перед выбором: человек или государство, он выбирает человека. Когда ему предлагают выбрать между частными и общими интересами, он выбирает частные. Зачастую он движим идеями так называемого «минимального гуманизма», когда ради спасения человеческой жизни либеральные политики, технологи, стратеги готовы пожертвовать интересами государства, страной, и даже народом. Этот подход к человеку, доминировавший в России в 90-х, чуть не поставил под вопрос само существование российской государственности.

В нынешних условиях приоритеты являются совершенно иными, и государство, очевидно, всё-таки является для Путина ценностью. Он представляет тип политика-реалиста, для которого государство, его интересы - имеют первоочередное значение, а идеология - второстепенное. Поэтому, человек не может быть выше государства, а частное - выше общего. Права такого человека, естественно, не могут ставиться над интересами государства, а именно так представлял себе права человека Лукин, как и всякие либералы, понимая это явление исключительно как права меньшинств и доминацию их интересов над интересами большинства. Лукин защищал самую маргинальную часть общества, как и положено либералу - он защищал представителей секс-меньшинств, крайних леваков и антифашистов, представителей креативного класса, либералов, таких же, как и он сам в силу корпоративной этики, «узников совести», разное маргинальное отребье, хулиганствующее в общественных местах, и это представлял своей миссией, так как это укладывалось в либеральную парадигму. Его симпатии всегда лежали в области возвышения человека, биологической особи, его телесной тушки над государством, и это, конечно, очень мешало Путину, раздражало, не могло не раздражать, как и всякого здорового человека, поэтому, поблагодарив Лукина, он отправляет его к своим удочкам, коллекции марок и ремонту на даче.

Согласно путинской логике, место Лукина должен был бы занять человек, который представляет права человека совершенно иначе, а именно, должен был быть реализован подход к человеку, представляющий его как часть целого, как часть общего и увязанного с комплексом интересов как государства, так и своего народа. Здесь надо понимать, что не либеральное, а консервативное традиционалистское представление о человеке рассматривает его как часть своего народа, понятого, в свою очередь, как общность, уходящую корнями в прошлое, в историю, связанную со своими великими предками и устремленную в будущее, понимаемое, как всеобщее благоденствие и счастье всего народа, к которому принадлежит человек. Благосостояние, величие народа является приоритетной ценностью всякого здорового человека, нелиберала, а его государство является для него ковчегом спасения всего народа и инструментом достижения ещё большего его величия и процветания. Ради сохранения государства, защищающего не каждого в отдельности, а всех вместе, такой человек готов пожертвовать своей жизнью, дабы дать возможность жить другим в суверенных условиях согласно своим традициям и обычаям.

Должность уполномоченного по правам человека в идеале должен был занимать именно такой представитель политического истеблишмента, с такими представлениями о человеке, государстве, и правильно коррелирующий эти два неразрывных в русском сознании явления. Но Путин бы небыл Путиным, если бы совершил такой резкий скачёк от либерализма к консерватизму в вопросе правозащиты. Поэтому, убрав оголтелого либерала, и присматриваясь одним глазом к потенциальному консерватору, Путин назначил на эту должность просто правозащитника.

При этом нужно учитывать, что помимо человека, русская действительность содержит в себе такое явление как «народ». Права народа, будь то малый народ или большой народ, не менее важны для русского сознания, для русской действительности, нежели права человека. Тем более, человек воспринимается комплексно, как часть своего народа - как часть большого народа, каким является русский народ, или как часть малого народа, из которых состоит нынешняя российская государственность. Если защищать человека исключительно как часть целого народа, то мы понимаем, что его права важны, но права народа, к которому он принадлежит, находятся на более высоком уровне приоритетов. Они также должны быть представлены и защищены перед бездушной, порой, машиной нынешней российской государственности, а также перед лицом либеральных попыток унифицировать народы, растворить их в гражданском обществе, превратить их в гражданскую биомассу.

И от таких попыток этноцида, которые постоянно предпринимают либералы, и должен защищать народы, особенно малые народы, уполномоченный по правам человека, который придёт вместо Лукина. Это тот курс, который должна выбрать Элла Памфилова в качестве недостижимого пока приоритета. Видимо по этой причине она уже высказалась в том ключе, что будет защищать права всех без исключения, не взирая на принадлежность к тем или иным социальным группам, меньшинствам или политическим классам. И такой нейтральный, не либеральный подход уже обнадёживает.

По хорошему, уполномоченный по правам человека в России должен был бы представлять, что такие категории, как ценность человека в отдельности, являющегося представителем своего народа, так и самого народа, к которому он принадлежит, должны быть неразрывны в его правозащитном сознании, должны мотивировать его к деятельности на этом важном посту. Этим критериям и должен отвечать уполномоченный по правам человека и народов. Очень интересную мысль высказал молодой политик и общественный деятель Максим Мищенко - по его мнению, новый уполномоченный должен был быть подобран из среды «Изборского клуба».

"Изборский клуб" - патриотическое объединение экспертов, политологов, политиков, общественных деятелей, которое отстаивает патриотические взгляды, разрабатывает и реализует патриотические модели развития нашего государства. Это та структура, которая должна стать не только источником кадров, но и кузницей кадров, она должна взять на себя образовательные функции формирования правильного идеологически ориентированного кадрового резерва нашего государства на ближайшие годы. Учитывая то, что именно «Изборский клуб» разрабатывает основные критерии реализации евразийских консервативных методик для нашего государства, логично было бы, чтобы это объединение сформировало у себя кадровый резерв.

В идеале, новому представителю по правам человека не помешало бы наладить рабочий контакт с «Изборским клубом». Например, подключить специалистов «Изборского клуба» к выработке новой, консервативной парадигмы прав человека, с учётом складывающихся политических реалий. Не помешало бы и лично поучаствовать в практической деятельности этой организации для того, чтобы уловить основные мировоззренческие коды, которые важны для нашего государства и будут оставаться определяющими на протяжении грядущих лет.

В любом случае, защита прав граждан России, каждого, кто принадлежит к русскому большинству, куда важнее защиты прав меньшинств, либералов и первертов, и здесь российская правозащита осуществила некоторую подвижку в след за политическими настроениями Путина.