Метод бинарных оппозиций симпатичен своей емкой простотой. Прекрасно понимая условность всяческих классификаций, остроумно высмеянной Хорхе-Луисом Борхесом в эссе «Аналитический язык Джона Уилкинса» («животные делятся на а) принадлежащих Императору; б) набальзамированных; в) прирученных» и т. д.), мы смеем утверждать, что классификация является одной из основ многоликих игр ума, а бинарная классификация, соответственно, его основой основ. «На сем камне я создам Церковь Мою» - поучал апостола Петра Христос (Мф 16:18).

Не погружаясь в нудную детализацию типологических сходств и различий топосов «фундамента церкви» и «фундамента ума», позаимствуем бинарную оппозицию в качестве краеугольного камня, или же, выражаясь менее высокопарно, «подставки» нашего дальнейшего размышления.

Разложить мир надвое или же препарировать его, используя метод бинарных оппозиций, впервые придумали (как, впрочем, и многое другое, значимое для нашей современности) китайцы. Дихотомия мужского и женского, «ян» и «инь», стала основой «Книги перемен» - тоже своего рода онтологической типологии, сводящей бесконечное разнообразие жизненных ситуаций к 64 матричным моделям, претендующим та то, чтобы описывать все и зафиксированных (или же «схваченных») соответствующими гексаграммами. Подобное половое разделение есть очень явственной, зримой прелюдией к упрощению реальности, которая является необходимым предикатом ее абстрактного описания в качестве теории. Ибо, как заметил Гете: «Суха теория, мой друг, но древо жизни вечно зеленеет».

Во второй половине ХХ столетия дихотомия изначально половых различий приобрела могущественное гендерное измерение. Гендер, в отличие от целиком биологического пола, является социальным конструктом и позиционируется как предмет для исследований, медитаций, а, временами, банального словоблудия. В общем, тезис Симоны де Бовуар о том, что женщиной не рождаются, а становятся, нашел благодарных последователей в академической (и не только) среде. Не претендуя на то, чтобы стать частью этой, временами очень даже респектабельной тусовки, рискнем взглянуть на Украину сквозь заманчивое окошко гендерной дихотомии.

Но, прежде чем сделать это, следует разобраться, на какой ракурс тотальной огромности, скрывающийся под термином «Украина» мы будем смотреть, и какие аспекты этого самого ракурса рассматривать. В данном случае оптимальным для рассмотрения представляется нам модус исторической судьбы, как квинтэссенции неких возможностей (политических, геополитических, социальных, культурных и прочих), которые предоставлялись, предоставляются и будут предоставляться данному историческому субъекту в силу его онтологической специфики. Это несколько напоминает уже ставшую классической бихевиористскую схему «стимул-реакция». Но ведь и принцип жизнедеятельности цивилизаций, предложенный Арнольдом Тойнби - система «вызов-ответ» - структурно полностью пребывает в фарватере этой схемы. А раз позволено классикам, то и нам позволено.

Итак, тезис первый - конкретно персонифицированный женский фактор в украинской истории традиционно значим, весом, влиятелен. Эта традиция формируется еще во времена Киевской Руси, одной из ярчайших представительниц немногочисленного сонма правителей которой была княгиня Ольга. Именно Ольга первая из князей лично приняла христианство и установила налоговую реформу в форме «уроков» и «погостов». Кроме того, она умудрилась столь изощренно и хитроумно отомстить древлянам за смерть супруга, князя Игоря, что данный момент стал хрестоматийным эпизодом «Повести временных лет». В общем, поиск ответа на вопрос: «Откуда есть пошла Земля Русская?», особенно в украинской интерпретации, безусловно, следует искать и во времена ее правления.

Дальше нельзя не вспомнить дочку Ярослава Мудрого Ярославну, волею рока ставшую королевой Франции и поразившую тамошнюю публику своей грамотностью. Следовательно, в эпоху позднего Средневековья восточнославянская культура могла показать цивилизованному Западу не только Кузькину мать, а и нечто гораздо более элегантное!

Таксономический ряд продолжает ярчайший персонаж литературы Киевской Руси, тоже Ярославна, но уже из «Слова о Полку Игореве». Вот какой увидел ее пророк-основатель украинской культуры эпохи модерна Тарас Шевченко:

В Путивлі-граді вранці-рано

Співає, плаче Ярославна,

Як та зозуленька кує,

Словами жалю додає.

«Полечу, - каже, - зигзицею,

Тією чайкою-вдовицею,

Та понад Доном полечу,

Рукав бобровий омочу

В ріці Каялі. І на тілі,

На княжім білім, помарнілім,

Омию кров суху, отру

Глибокії, тяжкії рани...»

І квилить, плаче Ярославна

В Путивлі рано на валу

Можно смело обозначить, плачущая Ярославна - архетипический образ украинской культуры, и мы еще вернемся к нему в последующих тезисах.

Можно вспоминать далее Марусю Чурай, легендарную сочинительницу украинских песен - а ведь именно «собирание песен» стало началом «собирания» украинской нации в начале ХIХ века. Две гениальные украинские поэтессы Леся Украинка в веке XIX и Лина Костенко в веке ХХ опровергают возмущенное восклицание Марины Цветаевой: «Не поэтесса - поэт!» и свидетельствуют, что в украинской культуре на первом месте традиционно поэтесса, то есть все наоборот.

В общем, самое время перейти ко второму тезису - украинская ментальность носит женский, «иневый» характер. Отсутствие сильной государственности на фоне присутствия осознания собственной культурной самобытности и идентичности - яркое тому подтверждение. Со времен Киевской Руси и до распада СССР в 1991 году на украинских землях отсутствует прецедент долговременной государственности, который бы распространялся на территорию проживания этнических украинцев.

Вспышки «самостийности», например в 1648-1654 годах при Богдане Хмельницком, или в 1918-1919 годах, когда за два года сменились три достаточно разных и по форме, и по сути политических режима - Центральная Рада, Гетьманат Скоропадского и Директория - только подтверждают указанную тенденцию. Показательным является и тот факт, что наиболее прославленная и мифологизированная военная организация украинцев, Запорожская Сечь, возникает на периферии украинской этнической территории, как моногендерное, исключительно мужское сообщество казаков.

В то же время, украинский фактор как-то латентно и, тем не менее, весьма значимо присутствует в истории российской государственности и присущей ей имперской культуры. Достаточно вспомнить известный тезис Георгия Флоровского о том, что «в истории духовной школы Петровская реформа означала именно «украинизацию», в прямом и буквальном смысле», а также украинских фаворитов и соратников Елизаветы Петровны и Екатерины Великой и их не только гендерную роль в политике того времени, чтобы в этом убедиться.

Кстати, в последнем случае возникает эффект, если так можно выразиться, психоаналитического карнавала, когда женщины с «яневой» ментальностью привлекают к себе мужчин с ментальностью «иневой». Таким образом, униженная, как домостроевская женщина, украинская ментальность временами незаметно, но судьбоносно вводит свои порядки в доме «яневой» российской государственности. Я не говорю уже о Николае Гоголе и Михаиле Булгакове - и украинофильство первого, и украинофобия второго проистекает из матрицы этой ментальности, которая щедро питает их гениальное творчество.

Тезис третий, самый простой и очевидный - «иневая» украинская государственность в современном мире обречена на геополитический брак. Она, как Ярославна из «Слова о полку Игореве» тоскливо плачет и ждет своего князя. После геополитического развода с Россией в 1991 году этот аутентичный тип государственности достигает апофеоза при откровенно «иневом» и, соответственно, проукраинском президенте Викторе Ющенко.

Интересно, что «иневые» и «яневые» президенты в новейшей истории Украины последовательно сменяют друг друга - на смену «иневому» партийному номенклатурщику Леониду Кравчуку приходит «яневый» хозяйственник Леонид Кучма. Так как в природе все уравновешено, по логике следующий после Ющенко президент - Виктор Янукович должен был бы быть откровенно «яневым» политиком, однако, его «чисто женское» поведение в политике (ни четкое «да», ни резкое «нет» - ни Евросоюзу, ни Таможенному союзу) ломает эту логику...

Не будем углубляться в разрешение этой «женской загадки», пока просто подождем. Отметим лишь, мы глубоко убеждены, что когда рано или поздно президентом Украины станет наконец женщина, причем именно «яневая» женщина, в ситуации наступившего вслед за этим психоаналитического карнавала Украина наконец-то «выйдет замуж».