Девятнадцать лет назад, 12 декабря 1993 года, был принят высший нормативный правовой акт Российской Федерации - Конституция Российской Федерации. При этом за ее принятие проголосовало никак не «подавляющее большинство» граждан России - 58,43 %, тогда как против предложенного основного закона высказалось 41,57 %. За два месяца до этого, 15 октября 1993 года, президент Борис Ельцин подписал указ о всенародном голосовании по проекту Конституции России и утвердил «Положение о всенародном голосовании по проекту Конституции Российской Федерации 12 декабря 1993 года» - термин «всенародное голосование» (а не «референдум») был использован для того, чтобы обойти положение действовавшего Закона о референдуме РСФСР, согласно статье 9 которого референдум мог быть назначен лишь Съездом народных депутатов или Верховным Советом РФ. Конституция Российской Федерации 1993 года вступила в силу в день ее опубликования в «Российской газете» - 25 декабря 1993 года.

Сегодня, наконец, можно утверждать, что Россия вышла из ситуации либеральной гегемонии, сложившейся во время принятия Конституции 1993 года. Ранее эта гегемония распространялась, в первую очередь, на дискурс, когда на уровне экспертов и общественного мнения в качестве всеобщего достояния и неких общественно-политических парадигмальных аксиом принимались некие конвенциональные истины. Причиной этой гегемонии стало то, что в 1991-93 годах Россия пережила либеральную революцию, с установлением прямой либеральной политической диктатуры над обществом и дискурсом. Закрепила это положение как раз ельцинская Конституция.

Произошло это в нарушение всех юридических норм и правил: Конституция писалась американскими советниками при формальном участии либеральной группы из окружения Ельцина, она была предложена с нарушением действовавших на тот момент процедур, и была принята на референдуме, на котором за нее высказались лишь 22% населения, имеющего права голосовать, при том, что законодательство прямо прописывало, что на референдуме должны были высказаться более 50% населения. На самом деле в референдуме приняли участие лишь 50% населения, и из этой части населения за Конституцию проголосовала только половина.

Итак, ельцинская Конституция 1993 года - нелегальна, поскольку была принята не по закону, и нелегитимна, поскольку была принята вопреки представлениям населения о том, какая Конституция должна быть. В тот момент мы находились в состоянии, когда большинство населения проголосовало на референдуме за сохранение СССР и была на стороне патриотических реформ Верховного совета. Не фиксируемая, незримая поддержка населением либеральных реформ и либеральной парадигмы отсутствовала.

Если Конституция нелегитимна, все, что из нее вытекает, от выборных электоральных процедур до порядка формирования Сената, тоже нелегитимно. Другое дело, что Россия - такая страна, где люди не обращают внимания на формальную сторону власти, но много внимания уделяют фигуре, которая власть взяла. И если народ уже отрицает лидера, то отрицает его в комплекте со всеми его «конституциями», министрами и советниками.

Борис Ельцин был таким отрицаемым президентом, в конце концов, ему просто пришлось добровольно сдать власть, потому как близость расправы уже чувствовалась, причем расправы не столько политической, сколько физической. Его рейтинг не поднимался выше 2%, он был абсолютно нелегитимен и нелегален - пришел к власти, расстреляв танками единственно законный на тот момент высший властный орган в стране - Верховный совет. Ельцинская Конституция держалась на ельцинских же Вооруженных силах, с помощью подконтрольных министров вроде Павла Грачева и на гегемонии либерального дискурса в медиа.

Владимир Путин пришел к власти не в результате реализации политических процедур вроде получения поддержки большинством его партии или в результате активной общественно-политической деятельности. Путин пришел в рамках работы технологии власти. Он был консенсусной фигурой элит, которые считали, что этот человек сможет защитить их интересы, капиталы и их влияние в стране, но они просчитались. Он оказался скрытым для тогдашней элиты, но на самом деле естественным для России, патриотом, вступающим за целостность России и ее суверенитет. Уже в первый год президентства он начал осуществлять реформы, которые остановили развал: разогнал олигархов, присмирил региональную фронду, упорядочил политические процессы внутри страны.

Пожарные функции он выполнил и остановился. Как человек порядочный, он чувствовал себя обязанным той элите, которая привела его к власти, соответственно и ее инструменту - Конституции 1993 года. Соблюдение самой Конституции, обязанность быть ее гарантом - только это и было тем консенсусом элит местных и элит Запада, на котором он пришел к власти. Очевидно, что этого для Запада достаточно. Конституция сама по себе работала вопреки воле и представлениям патриотического большинства против России, и работает так до сих пор.

Неудивительно, что не тронул ее и Дмитрий Медведев. Она в принципе была комплиментарна его правлению, как правлению либерала и западника.

Сейчас Путин уже может не обращать внимание на то, что думает и говорит внутриполитическая либеральная фронда, которая ныне оказалась миноритарна, и на то, что про него думают западные глобалистские центры силы, потому что они думают исключительно в парадигме десуверенизации России.

Новый Путин по-настоящему суверен, масштабен, полновластен и абсолютен, если оценивать его политические возможности внутри страны. Ничто не сдерживает его от того, чтобы наконец избавиться от либерального атавизма, который насильственным и хамским образом был навязан танками и спецназом Ельцина, его либеральной революцией. Путин больше ничем не обязан ни элитам местным, ни западным, ни Конституции. Тем паче, что она презираема народом. По статистике только 2% населения читало Конституцию, остальные абсолютно игнорируют ее наличие и живут по законам справедливости, патриотизма, консерватизма, а любые либеральные проявления вызывают только раздражение. Сегодня Путин мог бы под аплодисменты аннигилировать эту Конституцию и создать собственную, основанную на патриотических представлениях большинства.

Единственная существенная сила, которая может противостоять Путину, - Запад. Путин действует в ситуации колоссального прессинга со стороны Запада, который угрожает ему, шантажирует его, всячески ограничивает свободу действий и постоянно запугивает разного рода угрозами, от «списка Магнитского», до прямых военных ударов. Проблема в том, что соблюдение ельцинской Конституции есть условие сохранения внешней лояльности Запада к России. Проще говоря, ее наличие в России гарантирует России, что военных ударов не будет сегодня. При этом, однако, нет уверенности и гарантий, что этих ударов не будет завтра - этого Конституция гарантировать не может.

С учетом этого внешнего фактора, действительно серьезного, Путин и действует. Действует осторожно, как разведчик, но он косвенно начинает кампанию по устранению этого чужеродного элемента. В этой связи такое демократическое, либеральное предложение переписать Конституцию в части формирования Совета Федерации - изящный пробный шар. Проверяя реакцию внутри и извне, он пошагово ослабляет статус Конституции 1993 года, чтобы затем ее торжественно демонтировать и похоронить под памятником Ельцину в Екатеринбурге.

Однако, действуй он более открыто, решительно, ясно прямо и четко, он в результате получил бы абсолютный непререкаемый авторитет в глазах большинства. Ирония в том, что сегодня не стоит осторожничать. Да, Запад запугивает. Но надо понимать, что если бомбы не сыплются сегодня, то это значит только то, что они не посыплются завтра. Запад - наш абсолютный враг, геополитический противник, за 300 лет у нас есть масса свидетельств этому и не одного свидетельства против.

Вопрос в том, как Путин хочет войти в историю. Как суверенный лидер и спаситель России, который запустил процесс возрождения и восстановления ее былого величия и возвращения ее на мировую арену в качестве глобальной державы и евразийского цивилизационного центра, либо как прагматик, подготовивший почву для другого лидера, который это сделает после него.

Это вопрос выбора. Конечно, резкие политические шаги очень рискованны, но они приводят к другим результатам, нежели ужимки и попытки уклониться от исторического выбора. Это выбор самого Путина, либо он действительно крупная историческая фигура, величайший лидер современности, либо он техническая фигура, предуготовивший приход действительного подлинного русского вождя.