Современное пространство российского общества активно вовлечено в модернизационные процессы, подразумевающие развитие рыночных институтов, формирование правового пространства, навязывание ценностей либерализма и т. д. И, как правило, в качестве показателей интенсивности и глубины преобразований основной частью как теоретиков, так и управленцев рассматриваются происходящие изменения в институциональных и формально-правовых сферах (структура производства и трудового сектора, формально-юридические аспекты государственного функционирования, характер социальной стратификации). Между тем, для судеб модернизации являются в высшей степени значимыми и социетальные трансформации: появление автономной личности, формирование мотивационного комплекса, ориентированного на персональные достижения, готовность к переменам, ценности экономической активности.

В этом ряду важнейших социокультурных областей, маркирующих уровень модернизации жизни общества и степень проникновения в российскую жизнь либеральных принципов, необходимо выделить сферу гендерных отношений. Ведь отслеживание экономических преобразований без учета гендерной дифференциации не может быть полной и комплексной, т. к. гендерный анализ рыночных процессов дает наиболее адекватное понимание той стадии, на которой находится реформирование общества.

Вместе с тем, в силу социально-экономической и этнокультурной гетерогенности территориального состава России, либеральные преобразования в нашей стране зачастую характеризуются различной степенью интенсивности и определенными специфическими особенностями в зависимости от конкретного региона. Продвижение к гражданственным формам организации политико-правовой сферы и современным типам социально-экономических отношений наиболее неоднозначно и противоречиво реализуется на Северном Кавказе.

Кроме того, в северокавказском регионе приобретает особую актуальность и гендерный ракурс модернизационных изменений. Здесь стержневым элементом структурной организации жизни этноса издавна являются принципы регулирования межполовых отношений. А в контексте актуализации на Северном Кавказе этнонациональных традиций, которые несут в себе антимодернистский потенциал и возрождают архаичные формы организации социальной жизни, особенно важным является анализ гендерной вариативности экономических ценностей и паттернов поведения молодежи. Проблема изучения этногендерной дифференциации установок на экономическую активность молодежи Юга России предполагает, в первую очередь, анализ степени выраженности рыночных ценностей в полиэтничной среде.

Следует отметить, что эмпирические результаты социологических исследований, проводившихся в регионе, фиксируют наличие значимой корреляции между переменными «отношение к переходу экономики на рыночные принципы» и «пол» в карачаевской и черкесской, а также в русской этнических подгруппах, в то время как среди адыгской молодежи такая связь практически не выражена. На фоне преобладания общей положительной установки на обстоятельство внедрения в российское общество рыночных форм экономических отношений существуют и значительные отличия в зависимости от региона проживания/этнической принадлежности и пола респондентов.

Так, наиболее высокие показатели максимально позитивного восприятия рыночных преобразований наблюдаются среди мужчин КЧР и Ставропольского края. Хотя карачаевцы и черкесы также в большем количестве случаев высказывают «скорее отрицательное» отношение к принципам рыночной экономики. Женская часть молодежи данных двух регионов более осторожна в своих суждениях и преимущественно выбирает вариант ответа «скорее положительно». Респонденты адыгского этнического сегмента более однородны в гендерном выражении оценочного восприятия, и демонстрируют скорее позитивное и нейтральное отношение к современным экономическим реформам. В целом же, русская молодежь Ставропольского края наиболее положительно оценивает рыночные преобразования в России, далее по степени позитивности восприятия располагается студенчество титульного этноса Адыгеи.

Конкретизация характера установок подгрупп респондентов в отношении таких базовых составляющих рыночной экономики как принципы частной собственности, свободы предпринимательства и конкуренции выявляет отсутствие или крайне слабую выраженность коррелированности восприятия полом и этнической принадлежностью опрошенных. Положительную оценивают существование данных принципов в среднем 80% молодежной части коренных этносов рассматриваемых регионов Северного Кавказа.

Вместе с тем, отношение к реализации в нашей стране рыночных форм экономической деятельности и, в частности, свободы предпринимательства выделенных подгрупп весьма неоднозначно. Если суммировать и сравнить по этногендерным сегментам процентные показатели позитивных (широкий выбор товаров и услуг, создание дополнительных рабочих мест, возникновение новых возможностей самореализации, легализация и расширение традиционных для региона форм экономической активности) и негативных последствий предпринимательской активности, то выявляется следующая тенденция: от Адыгеи к Карачаево-Черкессии и Ставропольскому краю, с одной стороны, и от мужчин к женщинам - с другой, происходит убывание уровня положительного отношения к свободе предпринимательства.

Степень выраженности отрицательных последствий свободы предпринимательства (разделение общества на богатых и бедных, криминализация общества, отток лиц из сферы квалифицированного в торговлю) в свою очередь нарастает от адыгских юношей к ставропольским девушкам. Кроме того, результаты исследования фиксирует, что более высок удельный вес респондентов-юношей из всех этнических подгрупп, по сравнению с опрошенными девушками, которые видят в реализации свободы предпринимательской активности возможности для новых перспектив самореализации.

Таким образом, на ценностном уровне у основной части молодежи Северного Кавказа безотносительно к этнической и гендерной принадлежности наблюдается позитивное восприятие «идеальной» модели принципов функционирования рыночной экономики. В то же время, характер реализации рыночных нововведений в нашей стране оценивается положительно в большей степени юношами, чем девушками. Кроме того, коренные жители северокавказских республик, по сравнению с русским населением Ставропольского края, выше оценивают современное развитие рыночных реформ. Причем в регионально-этнических сегментах остается указанное соотношение: выраженность у женской части молодежи настороженности и скептицизма и концентрированность у мужской части позитивных установок.

Степень интериоризации рыночных ценностей тесно сопряжена с проективными установками на формы и способы реализации экономического поведения. Исследования выявляют, что восприятие и перспективная реализация конкурентных отношений в профессиональной сфере варьируют по этническому основанию, а в Адыгее еще и в зависимости от гендерной принадлежности. И если в Карачаево-Черкесии и Ставропольском крае более половины как юношей, так и девушек титульных этносов разделяют ценности профессиональной конкуренции и полагают реализовывать их на практике, то адыгский массив характеризуется ярко выраженным разрывом в установках мужчин и женщин.

Сравнительный анализ установок респондентов различных подгрупп в отношении перспектив трудоустройства фиксирует наличие выраженной связи между этногендерной принадлежностью опрашиваемых и характером их ожиданий. Кросстабулярные распределения ответов опрошенных демонстрирует большую ориентацию адыгских юношей на занятость в высокооплачиваемых сферах, в то время как третья часть девушек данной этнической принадлежности, как правило, намерена работать в той области, которая им нравится, и там, куда они смогут сами устроиться. Около половины молодых мужчин и женщин Карачаево-Черкесии также планируют опираться на собственные силы и устремления в процессе поиска работы. Между тем, еще около четверти юношей будут работать там, куда их устроят родители, а третья часть девушек данной республики ориентируется при выборе профессии, прежде всего, на размер заработной платы. Что касается учащейся молодежи Ставропольского края, то здесь у студентов мужского пола более выражена установка на трудоустройство по высокооплачиваемой специальности.

Количественные данные исследований показывают, что от юношей к девушкам и от северокавказских к русскому этносам происходит нарастание степени выраженности ориентации на профессионализм как залог успешности трудоустройства. Аскриптивные характеристики при трудоустройстве рассматривают в качестве значимого фактора большее количество юношей и девушек титульных этносов Северного Кавказа, чем ставропольской молодежи. Анализ же ответов респондентов на вопрос о том, что является основным условием для продвижения по карьерной лестнице, фиксирует не значимую по этническим и гендерным сегментам уверенность в необходимости обладания профессиональными данными, а также возможность приспособленчества в качестве фактора профессионально-статусного роста.

Важным индикатором встраивания молодого поколения в новую систему экономических отношений является уровень его финансовой автономности. Как показывают исследования, существует средняя выраженность связи между степенью материальной самостоятельности и этногендерной принадлежностью опрошенных. Частотный анализ показывает, что мужская часть студенчества Юга России чаще в той или иной степени оказывается материально независима от родителей, что обеспечивается путем включения в трудовую деятельность. А также в русской среде юноши более ориентированы на совмещение учебы и работы, чем в северокавказских республиках. Кроме того, по этническим подгруппам выявляется разница и в соотношении показателей финансовой автономности молодых мужчин и женщин. Так, в КЧР несколько больше удельный вес юношей, находящихся на полном иждивении у родителей, а в Ставропольском крае наиболее высок процент девушек, которые обеспечивают себе в ту или иную степень материальной независимости.

Факт, что в качестве необходимого условия адекватной реализации рыночных преобразований в России выступает преодоление гендерной асимметрии в профессиональной сфере и сегрегированности рынка труда. Эмпирические замеры фиксируют наличие выраженной корреляции между этнотерриториальной принадлежностью, полом и отношением к участию женщины в производственной деятельности в рассматриваемых республиках Северного Кавказа, в то время как в Ставропольском крае связь между данными переменными очень слабая (т.е. установки респондентов достаточно близки и не зависят от пола). Девушки выделенных этнических подгрупп в половине случаев одобряют активное участие женщин в производственной деятельности, тогда как юноши северокавказских титульных этносов по большей части выказывают нейтральную оценку. Кроме того, в адыгском сегменте в два раза больше мужчины отрицательно воспринимающих подобную трудовую занятость женщин, чем в карачаевской и черкесской подгруппе. Молодежь Ставропольского края демонстрирует достаточно выраженную гомогенность в оценках, когда и юноши, и девушки по большей части позитивно относятся к участию женщин в производстве.

Рассмотрим теперь степень одобрения выделенными подгруппами молодежи Юга России карьерных амбиций женщин в бизнесе. Анализ коэффициентов корреляции между переменными «характер восприятия совершение женщины карьеры в сфере бизнеса» и «пол» выявляет наличие между ними значимой связи по всем рассматриваемым регионам. Компаративное изучение процентного соотношения ответов показывает, что опять же женская часть студенческой молодежи в подавляющем количестве случаев позитивно оценивает возможности и перспективы женского карьерного продвижения в бизнес структурах. Тогда как юноши республик Северного Кавказа по большей части демонстрируют нейтральную оценку. А также наблюдается самый высокие показатели отрицательного восприятия среди мужчин в адыгском сегменте и наибольший удельный вес положительных ответов в русской этнической подгруппе.

Что касается коррелированности гендерной принадлежности и отношения к возможности совершения женщиной карьеры в области медицины и образования, то высокий уровень связи фиксируется в республиках Северного Кавказа, а в Ставропольском крае данная связь характеризуется низкими показателями коэффициентов корреляции. Процентное распределение ответов по выделенным сегментам показывает, что подавляющее большинство респондентов обоих полов во всех выделенных регионах положительно относится к статусному продвижению женщин в здравоохранении и образовании. Здесь, по всей видимости, срабатывает установка, сформированная практикой советского времени, по которой существовала дифференциации профессиональной деятельности на «мужские» и «женские» отрасли. Рассматриваемые в данном случае сферы являлись традиционно «женскими», поэтому не вызывают «отторжения» у основной части опрашиваемых. Лишь в карачаево-черкесском массиве отношение респондентов-мужчин в немного менее половины случаев характеризуется безразличием. А также сохраняется по всем этническим сегментам более выраженная положительная оценка девушек этого вида профессиональной активности женщин.

Обусловленность характера оценки женского представительства в «силовых структурах» и гендерной принадлежностью опрошенных наблюдается только в адыгской, карачаевской и черкесской этнических подгруппах. Частотный анализ фиксирует, что около половины юношей выделенных регионов отрицательно относится к карьерному росту женщин в «силовых учреждениях». Девушки также достаточно часто осуждают подобную практику, но в женской подгруппе данные показатели ниже, чем в мужской. Примечательно, что в карачаево-черкесском регионе у юношеской части наиболее высок процент негативного восприятия, а в адыгском массиве среди девушек чаще всего встречаются одобрительные оценки. Кроме того, сохраняется выраженность более толерантного отношения к карьерным устремлениям женщин среди обоих полов в Ставропольском крае.

Таким образом, в результате проделанного анализа этногендерной вариативности экономических установок молодежи Северного Кавказа можно сделать ряд выводов обобщающего характера.

1. Изучение степени интериоризаци рыночных установок студенчества титульных этносов Адыгеи, Карачаево-Черкесии и русского населения Ставропольского края выявляет, что ценностное восприятие основной части молодежи безотносительно к этногендерной принадлежности характеризуется позитивными оценками базовых принципов функционирования рыночной экономики. В то же время, современный характер реализации рыночных нововведений в нашей стране воспринимается девушками более настороженно и скептично, чем юношами, в ответах которых преобладают позитивные оценки. Кроме того, коренные жители северокавказских республик чаще указывают на положительные последствия рыночных реформ, по сравнению с подобными характеристиками, которые высказывает ставропольская молодежь.

2. Анализ уровня проективной экономической адаптивности по выделенным эногендерным сегментам фиксирует, что от юношей к девушкам и от северокавказских к русскому этносам происходит нарастание степени выраженности ориентации на профессионализм как залог успешности трудоустройства и карьеры. Вместе с тем, мужская часть молодежи независимо от этнотерриториальной принадлежности демонстрирует установки на трудоустройство не по профильно-специализированному основанию, а в зависимости от того, какой у работы будет уровень оплаты. Тогда как девушки в процессе поиска работы более склонны руководствоваться мотивами самореализации.

Кроме того, мужская часть студенчества Юга России чаще включается в трудовую деятельность и обеспечивает себе ту или иную степень материальной автономности. В то же время, юноши и девушки, проживающие в Ставропольском крае, демонстрируют более активную позицию в отношении дополнительных заработков, по сравнению с молодежью северокавказских республик, которые реже указываю на совмещение ими учебы и работы.

3. Исследование установок респондентов на гендерные ограничения экономической активности показывает, что степень одобрения выделенными подгруппами молодежи Юга России карьерных амбиций женщин разнится в зависимости конкретной сферы профессиональной деятельности, а также определяется полом и этнической принадлежностью опрашиваемых. Так, наиболее позитивно оценивается продвижение женщин по служебной лестнице в сфере медицины и образования и наименее в «силовых» ведомствах. Также эмпирические замеры свидетельствуют, что в республиканских этнических подгруппах от девушек к юношам прямо пропорционально увеличивается степень неприятия карьерных устремлений женщин. А установки молодежи Ставропольского края более эгалитарны и гендерно однородны, чем у титульных северокавказских этносов.