3 мая в Дагестане был совершен очередной террористический акт, в результате которого на посту полиции в Махачкале погибли и умерли от ран 13 человек. Всего же в больницы было доставлено 100 человек, из них 14 - в тяжелом, 2 - в крайне тяжелом состоянии, 47 человек - в состоянии средней тяжести и 24 - в удовлетворительном состоянии.

Итак, несмотря на усилия правоохранительных органов, террористическая активность на Северном Кавказе не спадает. И связанно это, в первую очередь с тем, что на сегодняшний момент в регионе очень низок уровень доверия населения к силовым структурам и органам власти в целом.

Происходит это во многом потому, что в Дагестане, как мы знаем, имеют место факты немотивированного или чрезмерного насилия, чрезмерных силовых действий в отношении населения со стороны правоохранительных структур. Это происходит на фоне тотальной коррумпированности чиновников, не дающей даже слабой надежды на торжество справедливости. Всё это и вызывает отторжение со стороны населения, уставшего от насилия, бесправия и отсутствия надежды на справедливость. Отсюда - низкий уровень легитимности силовых структур и органов власти.

Поэтому, когда кто-то из жителей Дагестана вдруг становится свидетелем каких-то экстремистских настроений, либо подготовки терактов против силовиков, органов власти, то, зачастую, в силу того, что уровень сотрудничества с силовыми структурами очень низок, информация об этом не доходит до соответствующих органов.

Для решения данной проблемы нужно системно менять отношение населения к правоохранительным органам. О сотрудничестве не может быть и речи до тех пор, пока низок уровень доверия. Этот уровень можно повысить сегодня двумя способами: первый заключается в кардинальном пересмотре структурирования органов силовых структур на Северном Кавказе.

Сегодня коррупция - это не какое-то частично поражающее силовые структуры явление, но фактически основа существования силовых структур на Северном Кавказе. То есть силовые структуры многими из тех, кто идёт туда служить, воспринимаются исключительно как средство заработать, повысить своё материальное благосостояние более значительным образом, чем в иных местах. Люди идут служить в силовые органы, мотивируясь сугубо материальными интересами, а не интересами общества и повышения безопасности в регионе. Поэтому необходимо менять мотивацию силовиков. Силовые структуры должны стать службой, в которую идут идеалисты. А для этого нужно создать соответствующие предпосылки - чего, увы, не наблюдается.

Второй способ - системный, с помощью которого можно решить обозначенные проблемы, связанные с непрекращающимся терроризмом. Это пересмотр вообще всей системы безопасности на Северном Кавказе, основанный на трансформации социального устройства. А именно: сегодня было бы уместно вернуться к традиционным системам социальной стабилизации, к тем, которые веками на Северном Кавказе обеспечивали социальную стабильность и безопасность населения. Это явления, основанные на принципах коллективной ответственности - в первую очередь, такой социальный институт, как кровная месть, - с чем многие руководители Северо-Кавказских республик последние годы, наоборот, активно борются.

Однако, именно такие явления являются фактором социальной стабилизации. То есть неизбежность возмездия есть средство, которое снимает вообще возможность совершения какого-либо преступления. Неизбежное возмездие в условиях системы развитых кровнородственных общин является сдерживающим фактором, который не даёт человеку совершить преступление, т. к. он понимает, что ответственность понесет не только он сам, но и его близкие родственники, - даже в случае, если он сам погибнет во время исполнения теракта, либо ему удастся скрыться после осуществления убийства или иного преступления.

При этом, такое возмездие должно приходить не со стороны государства - в таком случае оно выпадает за рамки своего же закона, что вызывает обратную реакцию, как раз и наблюдаемую сегодня, - а со стороны родственников погибших, что не вписывается в систему формальных государственно-правовых моделей, основанных на римском праве, зато по факту находится в рамках многовековой традиции, стабилизирующей общество.

Вот два пути - кардинальная перестройка системы формирования силовых структур на Северном Кавказе в пользу идеалистической мотивации, и возвращение к традиционным способам социальной стабилизации. Если же, как и прежде, силовые структуры будут формироваться таким же образом, или они будут усиливаться за счёт командировочных приезжих представителей силовых структур из других регионов, то никакого кардинального перелома эта ситуация иметь не будет.

Потому как мотивация террористов, надо признать это, является идеалистическое. Террорист-смертник, идя на теракт, расставаясь со своей жизнью, жертвуя ей, - мотивируется нормативами, выходящими за границы материалистических представлений, к которым апеллируют многие эксперты, в том числе силовики. Это делает необъяснимыми для материалистического сознания их действия, выпадает за рамки восприятия и объяснения, что создаёт атмосферу паники и беспомощности против такого рода явлений. Но, тем не менее, именно религиозный идеализм лежит в основе действий этих людей, и переломить его, бороться с ним с помощью простых технологических, материалистических ходов, а именно, простым усилением репрессивного аппарата - занятие малоперспективное.

Дагестан стал одним из очагов террористической активности лишь недавно, до этого подобные явления чаще упоминались в связи с другими Северо-Кавказскими республиками. Происходит это по той причине, что террористическая активность перемещается туда, куда заходят и где создаются с помощью западных технологов сети террористической активности. Это явление описывается в социологии понятием «сетевые войны», а его источники лежат далеко за пределами Северного Кавказа. Промежуточными пунктами, поставляющими исполнителей и инструкторов, являются некоторые государства Арабского мира, однако, заказчиком дестабилизации Северного Кавказа, безусловно, является Запад и наши геополитические оппоненты.

Терроризм - это лишь тот инструментарий, с помощью которого дестабилизируется ситуация на Северном Кавказе, в одной республике за другой, поэтапно, для того, чтобы впоследствии, вывести Северный Кавказ из зоны стратегического влияния России.

Это задачи более высокого уровня, эти цели носят геополитический характер и в принципе угрожают целостности нашего государства. Поэтому здесь нельзя списывать террористическую активность на какие-то бытовые, ничем не мотивированные, сиюминутные проявления агрессии. Да, безусловно, для терактов используются зачастую искренние люди, но посредниками и заказчиками этого процесса являются силы, которые находятся за пределами Северного Кавказа. Отсюда непрекращающиеся попытки дестабилизировать одну республику за другой.

После того, как Чечня была ценой колоссальных усилий, средств и огромного количества жизней усмирена и стабилизирована, террористическая активность переместилась в Ингушетию, где с начала 2000-х годов и практически до недавнего времени уровень террористической напряжённости был очень высок. Сейчас постепенно она перемещается в Дагестан. Ранее спокойная Кабардино-Балкария также всё чаще в последние годы сталкивается с терактами, особенно прошлый, позапрошлый год были пиком террористической активности в этой некогда спокойной республике. Ни одна из республик Северного Кавказа не застрахована от поэтапного, кочующего дестабилизационного воздействия террористической волны.

И связано это, в первую очередь с тем, что у российских властей на сегодня нет ясного представления, как бороться с этими проявлениями. Мало того, у России нет в целом стратегии действий на Северном Кавказе. Российская власть в течение 20 последних лет не может предложить внятную, привлекательную стратегию развития народам и этносам Северного Кавказа. Вся активность государства в этом отношении сводится к предложению исключительно экономических механизмов развития, в то время как начинать надо с идеологии, парадигмы социального устройства, мировоззренческого развития Северного Кавказа в целом. В этом вся проблема.

В результате эту нишу, до сих пор свободную, занимают силы, находящиеся за пределами Северного Кавказа - ваххабитские идеологи и западные стратеги, которым очень интересен этот регион, что они и используют в своих целях.