Запущен процесс гальванизации фантома

На закате конституционных полномочий действующего президента Дмитрия Медведева Государственная Дума России приступает к рассмотрению подготовленного Администрацией президента проекта федерального закона «О Конституционном Собрании Российской Федерации». Закономерен вопрос, с чего это вдруг по истечении второго десятка лет с момента принятия на всенародном референдуме проекта действующей Конституции, у обитателя самой высокой кремлёвской башни возникло желание гальванизировать прах фантома, доселе мирно покоившегося на самой дальней «конституционной полке»?

Пояснения заместителя главы президентской администрации, трактующие происходящее как «рутинный» процесс, реализуемый якобы в рамках конституционных полномочий Президента по выдвижению законодательных инициатив, не могут считаться удовлетворительными, поскольку происходящее отнюдь не является простым «техническим» вопросом.

Напомним, что орган, именуемый Конституционным Собранием, поминается действующей Конституцией единственный раз: в статье 135 9-ой главы в связи с гипотетической возможностью принятия новой Конституции или внесения поправок (пересмотра) Конституции действующей. С учётом того, что действующая Конституция разрабатывалась, как говорят в народе, «по запарке» и на фоне отголосков расстрела ельцинскими либералами Верховного Совета России, неудивительно, что красивое словосочетание Конституционное Собрание, раз попав на страницы Конституции, оказалось ни к чему «не привязанным». Ни в буквальном, ни в концептуальном плане.

Последнее обстоятельство автор подчеркивает особо. Вопреки утверждениям некоторых «правоведов», спешно выстраивающих аргументационную базу под медведевские инициативы, нет в действующей Конституции никакой «концепции» Конституционного Собрания. Нет и даже малейшего намёка на неё. И, чтобы в этом убедиться, достаточно лишь раз внимательно прочитать упомянутый «главный российский документ».

Начнём с того, что ни один из высших органов федеральной власти, ни Президент, ни Федеральное собрание, ни Правительство России не наделены полномочиями созыва Конституционного Собрания. Свидетельством тому содержание глав 4, 5 и 6 действующей Конституции, определяющих конституционные полномочия, соответственно, Президента, Федерального Собрания и Правительства России. Нет у них такого права.

Создавшуюся правовую коллизию, как сейчас представляется, «уходящие» пытаются разрешить, а вернее, пытаются «обойти» рамки конституционных полномочий, на путях разработки федерального конституционного закона о Конституционном Собрании. Сиречь, на путях тех самых технических «телодвижений», ставших столь привычным для либералов способом создания видимости решения концептуальных вопросов и проблем.

Похоже, некоторым кремлёвским обитателям кажется, что технически «прописав» в новом проекте федерального конституционного закона порядок созыва Конституционного Собрания, им удастся, что называется, «задним числом» добавить полномочий субъектам высшей федеральной власти и заполнить тем самым существующие конституционные «пробелы». Однако, не всё так просто.

Препятствия правового характера

Существуют, по меньшей мере, два препятствия принципиально правового характера, не позволяющих решить создавшуюся проблему на путях технических законодательных манипуляций.

Во-первых, любой федеральный закон и, в том числе, федеральный конституционный закон, является по отношению к действующей Конституции документом подчинённого характера. Это значит, что он может детализировать процедурные вопросы по предметам, касающимся существующих конституционных положений, но ни в коем случае не расширять и не ограничивать самих конституционных положений как таковых. То есть он - закон - не может даже «на время» расширять круг конституционных полномочий ни одного из высших органов федеральной власти. Во всяком случае, в государстве, претендующем на статус «правового», такого быть не может.

Если бы, те, кто после расстрела Верховного Совета по либеральной «запарке» сочинял в 1993 году проект новой российской Конституции вовремя пошевелили бы мозгами и наделили Президента или иной высший орган федеральной власти правом (полномочиями) созыва Конституционного Собрания и внесли это право в соответствующие разделы Конституции, всё бы было в порядке. Все «технические детали» потом можно бы было прописать в соответствующем федеральном конституционном законе. Но «не срослось». Красивое словосочетание «Конституционное Собрание» упрятали на всякий случай в самый дальний угол Конституции. А вот легитимизировать его (как сейчас модно выражаться), привязав к конституционным полномочиям органов власти, забыли. В результате получили совсем неорганичный симбиоз правового фантома и литературной реминисценции - в практическом плане бесполезный.

Пресловутая статья 16 главы 1-ой, опираясь на которую, на первый взгляд, вроде как очень удобно «перепрыгнуть» к статье 135, главы 9-ой, определяющей «порядок» внесения изменений, оказывается весьма зыбкой правовой опорой. Ибо «определять порядок» даже разработкой соответствующего федерального конституционного закона можно лишь в рамках установленных Конституцией полномочий органов федеральной власти. Всё остальное будет беззаконием и правовым произволом. А конституционного права созыва Конституционного Собрания, напоминаем, у высших органов федеральной власти нет.

Мало того, часть 2 статьи 16, главы 1-ой, однозначно гласит, что «Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации». Вышло же так, что основам конституционного строя противоречат не просто какие-то «положения» Конституции, но практически вся её 9-ая глава, дающая право гипотетическому Конституционному Собранию (ст. 135) и вполне реальному Федеральному собранию (ст. 136) отменять или корректировать те положения Конституции, которые были приняты народом России на референдуме. Что есть прямое покушение на закреплённый в статье 3, главы 1-ой, статус народа России как единственного источника власти и статус референдума, как высшего выражения власти народа. Подробнее об этом далее.

Второй принципиальный правовой момент ещё более серьёзен, чем первый. Случилось так, что расстрелявшие Верховный Совет российский либералы в попытке спешно легитимизировать себя как власть пошли на принятие проекта новой Конституции путем всенародного референдума, проводившегося без всякого обсуждения альтернативных проектов. Затея удалась, но, как оказывается сейчас, палка вышла «о двух концах». Ибо, согласно принятому на референдуме проекту новой российской Конституции, именно народ России, и никто другой, является высшим властным сувереном в государстве. Во избежание разночтений приведём соответствующую статью действующей Конституции полностью:

«Статья 3

1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.

2. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

3. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.

4. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону».

Часть 3, статьи 3 действующей Конституции, автор подчёркивает, принятой именно на всенародном референдуме, увы, совершенно прямо говорит о том, что никто, никакой орган федеральной власти, кроме самого народа России, не вправе отменять действующую Конституцию или вносить в неё какие-либо изменения. Просто нет в России органа власти, конституционно полномочного отменить или «скорректировать» волю самого народа. Во всяком случае, в государстве, претендующем на статус правового.

И попытки использовать для этой цели в качестве «правового обоснования» статью 16, отсылающую к коряво сформулированной статье 135, или статье 136, главы 9-ой, или их «расширенные трактовки», как говорится, - «мимо кассы». Ибо субъект под названием «Конституционное Собрание» - это правовой фантом, статус Федерального Собрания не может стоять выше статуса народа России, как высшего носителя власти, а его (Федерального Собрания) решения не могут быть выше воли народа, выраженной на референдуме. Таким образом, сама «подвальная» глава 9-ая и содержащиеся в ней статьи 135 и 136, формально, якобы, лишь определяющие порядок внесения изменений, отрыто противоречит духу и букве действующей Конституции и положениям базовой статьи 3, законодательно, однозначно и безусловно закрепляющей приоритет народовластия.

Антинародная глава 9 и статьи 135, 136 потенциально предполагают возможность существования некоего органа власти (неважно, «фантомного», как Конституционное Собрание или реального Федерального Собрания), правомочного «при надобности» слегка «подправить», а то и вовсе отменить принцип суверенности и приоритета народовластия, закреплённый базовой статьёй 3. А «нижестоящая» статья любого законодательного документа, определяющая «порядок», не может иметь приоритета над статьёй «вышестоящей» этого же документа, определяющей принципы и дух. И, тем более, не может довлеть над ней, попирая саму суть народовластия. Тем более, если речь идет о статье 3 действующей Конституции, находящейся в разделе под названием «Основы конституционного строя». Кроме того, как уже было упомянуто, часть 2, статьи 16, главы 1-ой это делать прямо запрещает. В общем-то, всё это для юристов - правоведов, - аксиома. Хотя и не факт, что для «правоведов» кремлёвских.

«Учредительная» власть - атрибут учебников, а не российской Конституции

Формально, «пролетели» все. Народ России, которого в 1993-м в спешке склонили к принятию новой Конституции, «пролетел» по невнимательности, допустив наличие в её тексте «подвальной» главы 9-ой и статей 135, 136, формально допускающих (под вывеской «определения порядка» внесения изменений) поползновения на принцип и приоритет народовластия. А либералы, расстрелявшие Верховный Совет, «пролетели» с выбором процедуры принятия Конституции. И вынеся её на референдум, самим правовым статусом принимающего документ субъекта - народа - невольно дали россиянам возможность допущенную ошибку исправить.

С порядком созыва Конституционного Собрания всё сегодня бы было, именно в правовом плане, принципиально иначе, не выноси либералы в декабре 1993-го проект новой Конституции на референдум, а созови они для её принятия по образцу заокеанских собратьев, скажем, Конституционный Конвент. Или, на худой конец - Учредительное собрание. Вот тогда, действительно, включение органа, именуемого «Конституционное Собрание», в статью 135 Конституции для её возможной корректировки было бы совершенно уместным. Ибо, конституционный правовой статус Конституционного Собрания, как органа, правомочного «корректировать» Конституцию, был бы совершенно идентичен правовому статусу учредительного органа, Конституцию реально принявшего.

Кстати, именно в этом случае, спешно подступаясь к «корректировкам» основного документа государства, было бы уместно запускать в дискуссионный оборот такое понятие, как орган «учредительной» власти. Напомним, что в действующей Конституции на возможность наличия в России такой власти нет и намёка. Государственная власть, согласно Конституции (статья 10), делится на законодательную, исполнительную и судебную. И никакого места, даже «приставного», для какой-либо другой власти, действующая Конституция не оставляет.

Будь в своё время, российские либералы предусмотрительнее, внеси они после расстрела Верховного Совета своевременно в статью 10 хотя бы упоминание об «учредительной» власти как соответствующей прерогативы Конституционного Собрания, не было бы для них сегодня при поползновениях на Конституцию даже «технических» проблем. Не говоря уже об упомянутых выше правовых проблемах концептуального характера. Сейчас же, увы, т. н. учредительная власть имеет право законно «квартировать» в учебниках по конституционному и государственному праву - и не более того. Ну, ещё в дискуссиях господ «правоведов»-конъюнктурщиков, пытающихся в угоду «уходящему» кремлёвскому обитателю искать пути обхода сложившихся правовых коллизий.

Как говорят, нет худа без добра. Напомним, в России вышло так, что Конституцию принял сам народ - высший носитель власти, волю которого никто отменять или «корректировать» не вправе. Как не вправе вводить в оборот в качестве правового аргумента для драпировки намерений изменения Конституции понятие «учредительная» власть. Нет такой власти сегодня в России. И создавать её, не опираясь на волю народа, ясно выраженную на референдуме, никто не имеет законного права. В учебниках и диссертациях учредительная власть есть, а в Конституции страны и существующем законодательном поле, в целом, нет.

Мало того, как это совершенно очевидно вытекает из академических трактовок смысла «учредительной власти», в условиях уже принятой народом на референдуме Конституции исчезает сама необходимость в такой власти. А значит, в принципе, исчезает и необходимость в таком её органе как Конституционное Собрание. Что «учреждать»-то будете, господа хорошие, когда документ, определяющий государственное устройство страны и его конституционные основы, уже двадцать лет как существует? И, самое главное, для кого будете «учреждать»?

Народ России должен исправить конституционный правовой абсурд

В целом, по поднятым проблемам и с учётом приведённых соображений выводы могут быть такими. Если у кого-то из «уходящих» по непонятной причине зачесались руки к срочному занятию «конституционным реформированием», то надо признать, что крайне сомнительные в правовом плане и явно преступающие дух основных конституционных положений технические лазейки для этого есть. В частности, уже упомянутая «определяющая порядок» внесения изменений, а на деле, преступающая дух основных конституционных положений и потенциально посягающая на право народа России как высшего носителя властных полномочий глава 9, статьи 135, 136.

Может ли народ России, принявший на референдуме Конституцию и подавляющим большинством поддержавший на президентских выборах Владимира Путина, предложить ему взять ситуацию под контроль и предотвратить всякие поползновения к решению конституционных вопросов методом езды на кривой «законодательной козе» и через всякие законодательные лазейки? Не просто может, но и должен.

Вышло так, что Дмитрий Медведев в угаре «радикального реформирования» политической системы дал тусовке и «кошелькам» право создавать федеральные политические партии практически в каждой подворотне. Но, как это всегда бывает у либералов, за техническими телодвижениями в области «реформаторства», манипуляциями всякого рода «проходными планками» и т. д., не заметил главного. За четыре года своего нахождения на высшей государственной должности так и не заметил той «мины», которая реально заложена в действующей Конституции, под «фортецию» народовластия. Удивляться здесь совершенно нечему, ибо профессорские мальчики, выросшие «на незапиленных пластинках», народ всегда воспринимали как субстанцию абстрактную.

Будем, однако, великодушны. Если уходящим либералам напоследок так уж захотелось поиграть в конституционные «бирюльки», пусть играют. И пусть Конституционное Собрание создают. Однако, председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, которому, предназначается роль председателя гальванизируемого фантома - Конституционного Собрания, должен совершенно четко заявить, что, во-первых, сама легитимация этого органа возможна единственно через общенародный референдум с соответствующим введением в статью 10 Конституции понятия «учредительная власть». И никак иначе.

Во-вторых, первым делом, которым это Конституционное Собрание должно будет заняться, должно стать устранение заложенной в главе 9-ой, статьи 135, 136 возможности покушения на народовластие и основы конституционного строя. То, что принято народом на референдуме, может быть отменено или изменено лишь самим народом, только через референдум и никак иначе. И никаких «или передаётся на референдум», как это написано сейчас. Только и исключительно на референдум.

Народ России как носитель высшей власти может и доверить любому органу федеральной власти, в т. ч. Конституционному или Федеральному собранию, подготовку проекта соответствующих конституционных изменений. То есть, может позволить власти «подумать за народ». Но вот решать за себя он не может позволить никому. В том числе и «корректировать» принятые на народном референдуме решения.

В своё время Валерий Зорькин повёл себя достойно и проявил себя как настоящий профессионал. Он не поддался давлению и в критических условиях под его руководством Конституционный Суд России признал неконституционным приснопамятный ельцинский ОПУС (Указ «Об особом порядке управления страной»). Это, правда, не помешало российским либералам расстрелять высший орган законодательной власти - Верховный Совет, но сейчас не октябрь 1993-го. Хотелось бы надеяться, что председатель Конституционного Суда и сегодня не утратил профессиональных качеств, проявит принципиальность и не станет марионеткой в угоду текущей политической конъюнктуре.

Очевидно, что складывающаяся ситуация должна бы была привлечь внимание и Общества молодых юристов. Сия структура в ходе последних президентских выборов вела себя весьма активно. Она взяла на себя инициативу народного контроля за процессом выборов, получила поддержку одного из кандидатов - Путина, и проявила себя вполне достойно. Во всяком случае, никаких политических истерик или признаков субъективной зашоренности при оценке организации и результатов выборов с её стороны замечено не было. Почему бы и сегодня Обществу молодых юристов не подключиться к процессу контроля за ходом создания Конституционного Собрания и его возможной последующей работы? Причём, имея своей главной целью не контроль за «процедурой», а устранение упомянутых выше уже имеющихся в Конституции потенциальных возможностей покушения на народовластие. И недопущение появления таких возможностей впредь.

США должны взять пример с России

Конституцию России изменять, конечно, надо. Причём, отнюдь не только в части «подвальной» главы 9. Но это тема для отдельного разговора. Однако, несмотря на все свои концептуальные и «технические» недостатки, нынешняя российская Конституция, как и две последние советские Конституции, имеет одно решительное преимущество, а именно, - она принята всенародно, на референдуме. Автор подчёркивает это обстоятельство, поскольку, скажем, Конституция американская на всенародное обсуждение никогда не выносилась и всенародной поддержки американского народа не получала.

Американскую конституцию с дополнениями, именуемыми «Билль о правах», во времена «царя гороха» (1789 год) принял Конституционный Конвент и народу на утверждение не передавал. Это значит, что сегодня есть все основания сомневаться в полной легитимности и полноценности системы государственной и конституционной власти США. Ибо все «красоты стиля», содержащиеся в пресловутых «десяти поправках», никак не могут служить обоснованием отсутствия необходимости передачи основного документа государства на всенародное одобрение. Соединённые Штаты этого не сделали.

И автор полагает, что мистер Макфол должен быть ему благодарен за заботу о конституционных правах американского народа. Хотелось бы надеяться, что посол Соединённых Штатов донесёт до сведения американского правительства и Конгресса США озабоченность автора недопустимостью ситуации, при которой великий американский народ в течение более чем двухсот с половиной лет так и не получил возможности высказать своего мнения по поводу собственной конституции. Автор полагает, что мистер Макфол, выполняя рекомендацию автора, мог бы проинформировать американское правительство и Конгресс США о положительном опыте СССР и России, где конституции выносятся на народное обсуждение и принимаются непосредственно народом.

Хотелось бы надеяться, что Госдума России при проведении ежегодного мониторинга состояния прав человека в мире обратит внимание на вышеприведённое создавшееся в Соединённых Штатах печальное обстоятельство. И будет систематически напоминать американскому правительству и Конгрессу о необходимости дать возможность и право американскому народу высказать свою волю по вопросу духа и содержания нынешней американской конституции.

Моральный авторитет Соединённых Штатов в мире только вырастет, а сомнения в легитимности американской власти только уменьшатся, если великий американский народ получит возможность, под объективным международным контролем, непосредственного одобрить или отклонить конституцию, по которой ему предложено жить сегодня.

Правительство России и Федеральное Собрание должны выразить готовность оказать помощь американскому народу в организации проведения референдума в США по американской конституции. И должны выразить готовность принять участие в международном контроле за организацией и ходом голосования. А также в контроле за подсчётом и оценкой его результатов.